автор: М. ЛАГУТИЧ.БАРЯТИНСКИЕ
Село Нижние Деревеньки основано в 1699 году и заселено выходцами из Украины. Поменяв ряд хозяев, эти земли стали принадлежать Ивану Сергеевичу Барятинскому. Его сыну Ивану Ивановичу досталось обширное имение Ивановское, а дочери Анне (1774-1825) в качестве приданного было пожаловано имение Нижние Деревеньки. Ее мужем стал граф Н.А.Толстой (1761-1816). Единственный совместный их сын с Анной – Александр (1795-1866), дослужившийся до шталмейстера императорского двора женился на Анне Михайловне Хилковой. Жили они постоянно в Париже и своими землями практически не интересовались. К 1862 году в селе Нижние Деревеньки Александр Толстой имел 395 душ крепостных. Супруга умерла в 1868 году, пережив его всего на два года. А так как наследников и претендентов на Нижние Деревеньки не было, имение вернулось к Барятинским. На семейном совете было решено передать его младшему из братьев – Виктору Ивановичу. Отца он не помнил, потому что лишился его в возрасте двух лет. Братья ему покровительствовали. Вот что написал в своих воспоминаниях В.Инсарский: «Манеры князя Виктора кроткие и тихие, вполне оправдывали рассказ князя Александра, что отец их готовил и предназначал Виктора в духовное звание…». Он получил прекрасное образование, окончил Петербургский университет. Традиция, принятая в высшем обществе заставила его пойти на военную службу. Он стал офицером Черноморского флота. Тот же Инсарский говорит о том, что князь Виктор никакого служебного честолюбия не проявлял. То есть он не был служакой, однако был храбрым, и как мы увидим, любознательным офицером. На шхуне-бриге «Вестник» он отправился в длительное плавание. Стоянка в Греции была использована для научных изысканий. На собственные деньги организовал интересные археологические раскопки, которые не стали сенсационными, но во многом послужили базисом последующих исследований, в том числе открытий Шлимана. После этой экспедиции Виктор Иванович уезжает в Египет. Во всех своих путешествиях делает зарисовки, открывающие в нем незаурядный талант художника. Вернувшись из страны пирамид, на свои деньги строит яхту «Ольвия» и отправляется на ней вокруг Европы. Путешествие заняло три года. Как человек любопытный, везде интересуется достижениями в промышленности, успехами в сельском хозяйстве. Все это потом пригодится. Закончилось путешествие и Виктор Иванович Барятинский назначается командиром брига «Эней», но все тревожнее становится на южных рубежах России. Адмирал Корнилов, укрепляя Черноморский флот, собирает вокруг себя лучших офицеров, в их число попадает и капитан Виктор Барятинский. В это время его старший брат Александр, ставший в 37 лет генерал-лейтенантом, служит в Чечне, в крепости Грозная. Понятно, что братьям некогда интересоваться своими имениями. Там правили управляющие, часто люди алчные, вовсю обманывавшие княгинь, а притесняемые крестьяне все свои беды относили к князьям. Началась Русско-Турецкая война. Адмирал Нахимов получил сведения, что турецкая эскадра сосредоточилась в бухте Синоп. Он решил нанести упреждающий удар. 18 ноября 1853 года восемь кораблей русского флота уничтожили 15 кораблей противника. Рядом с Нахимовым находился Виктор Барятинский. По просьбе адмирала он спешно зарисовывал жуткую картину боя. Эти рисунки впоследствии передал своему другу художнику Айвазовскому. Так родилось известнейшее полотно великого мариниста. Немного сохранилось свидетельств очевидцев этого сражения. Одно из лучших князя Барятинского: «…Корабль весь пробит ядрами, ванты почти все перебиты, и при довольно сильной зыби мачты так раскачивались, что угрожали падением. Мы поднимаемся на корабль, и оба адмирала кидаются в объятия друг к другу, мы все тоже поздравляем Нахимова. Он был великолепен. Фуражка на затылке, лицо обагрено кровью, новые эполеты, нос – все красно от крови; матросы и офицеры, большинство которых мои знакомые, все черны от порохового дыма… Нахимов приглашает меня пить чай в свою каюту. Пальто его, висевшее в каюте, было изорвано ядрами. Заметив, что один из турецких фрегатов был прижат к берегу и не горел, адмирал посылает «Одессу», чтобы взять фрегат на буксир и, если возможно, спасти его». За участие в этом сражении Виктор Иванович был награжден золотой саблей с надписью «За храбрость», орденом св. Владимира 4-й степени и произведен в капитан-лейтенанты. На следующий год англо-французско-турецкая коалиция вторглась в Крым и осадила Севастополь. Виктор Иванович находится рядом с адмиралом Корниловым, вплоть до его гибели. 4 ноября 1854 года в Севастопольской бухте начался шторм. Корабль, на котором находился князь Барятинский сорвало с якорей и стало бить о скалы. Вот как позже описал это Виктор Иванович: «…Рейд представлял картину ужасную. Все небо заволокло мрачными, быстро мчавшимися тучами. Огромные волны с пенистыми верхушками неслись во всю длину Севастопольской бухты. Несколько судов, стоявших на якоре и, между прочим, несколько линейных кораблей, дрейфовало. Между нас уже проносились обломки с судов, разбитых бурею в море, видны были раздутые трупы быков, лошадей и даже несколько людей утопленников проплыло мимо нас». На этом корабле он оказался случайно и не был его капитаном. В очередное столкновение князя Барятинского просто выбросило на скользкую мокрую скалу, и он чудом удержался, волны его не смыли. Это действительно было провидение. Во время осады Виктор Иванович заболел тифом и был списан из действующей армии. Будучи женат на Марии Апполинарьевне Бутеневой, уехал в Нижние Деревеньки и наконец-то занялся обустройством своего имения. Стал возводить новый большой дом с оригинальной системой отопления, надворные постройки, усадьбу огородил ажурной кирпичной стеной. Заложил большой парк с сохранившимися до сих пор дубами и лиственницами. На территории усадьбы князем Владимиром Барятинским, родным братом фельдмаршала, в 1870-71 гг. была построена декоративная трехъярусная башня с ведущей на смотровую площадку винтовой лестницей. К этому времени фельдмаршал тяжело болел и при дворе его заслуги стали забывать. Эта башня, получившая в народе наименование «Башня Шамиля», стала визитной карточкой города Льгова и единственным сохранившимся сооружением в усадьбе. По легенде, здесь останавливался в качестве гостя плененный предводитель горцев Шамиль. В 1857 году родился сын Иван, затем в 1861 Виктор, дочери Мария(1859г.), Леонила(1862г.), Ольга(1865г.). Оказавшись в Льгове, принял живейшее участие в жизни уезда, благоустройстве своего имения. Интересно, что оно было представлено от России на Всемирной выставке в Париже и получило золотую медаль как образцовое. Он ведь многое узнал во время своих путешествий и стремился применить все это у себя. Но натура была не та. Как впрочем, и у остальных братьев. Постепенно ко всему охладел, а когда старший сын подрос, передал ему права на наследование, а сам уехал в имение жены село Груновку, что в Суджанском уезде. В своей рукописи, посвященной истории этой деревни, Василий Семенович Шелехов, уроженец тех мест, в настоящее время пенсионер, проживает в Курске, приводит интересные сведения о хозяйственной деятельности Виктора Ивановича, стремившегося к благополучию своих крестьян.
Вот что о нем говорится в биографическом очерке: «Виктор Иванович был красив, смел, широко образован и прекрасно рисовал. Он любил море, путешествия, книги и искусство. Ему повезло: он много путешествовал, а к концу жизни собрал в своем родовом имении (в Курской губернии) хорошую библиотеку и весьма значительную коллекцию картин». В этой библиотеке было около 25 000 томов по истории русской армии. В дополнение к своему собранию он получил громадную библиотеку фельдмаршала, которую передал в 1887 году Московскому Историческому музею. После 1918 года библиотека вместе с фамильным архивом была распределена по различным библиотекам и институтам. Виктор Иванович умер в Риме 21 мая 1904 года, а 30 мая его тело было отправлено на родину для упокоения в фамильном склепе села Ивановское. Его сын, Иван Викторович, закончил морской корпус и, прослужив 12 лет, вышел в отставку в чине капитан-лейтенанта. Участвовал в Русско-Турецкой войне 1877-78 гг. В 1885 г. был уездным предводителем дворянства в Суджанском уезде, переехав в Льгов, 12 лет был предводителем дворянства там. По воспоминаниям А.П.Щербатова Иван Викторович увлекался астрологией и заказал для него гороскоп. И вот что там было: «Жить вы будете далеко от России и не вернетесь туда даже умирать. Будут в жизни сильные перепады, взлеты и падения, но все утихомирится, и вы чего-то достигните». Тогда над этим посмеялись, но все сбылось в судьбе князя А.П.Щербатова! Иван Викторович женился на своей двоюродной сестре Марии Владимировне, племяннице фельдмаршала. Такие родственные браки православная церковь запрещает, однако, приложив усилия и семейные связи, разрешение на церковный брак было получено от Синода. При этом на алтаре они поклялись, что потомства у них не будет. Трудно сказать, что же толкнуло их на этот союз, безумная любовь или меркантильные интересы, но верны они остались друг-другу на всю оставшуюся жизнь.
Его брат, Виктор Викторович, окончил университет, служил офицером в Нижегородском полку, был адъютантом командующего Киевским военным округом генерала М.И.Драгомилова (1830-1905гг). Его перу принадлежит книга «Царственный мистик». Он писал книгу о своем дяде фельдмаршале и вывез основные документы из «Марьино» в Италию. После его смерти, последовавшей 31 августа 1915 года, эти документы попали к князю Алексею Павловичу Щербатову, будущему предводителю русского дворянства Северной, Южной Америк и Австралии. Его матерью была Анна Владимировна Барятинская. Князь Щербатов мечтал побывать на родине предков и передать весь свой архив музею санатория «Марьино». Также он активно включился в обсуждение вопроса о привозе в Курск подлинника иконы Курской Коренной. В декабре 2001 года он передал представителю российского президента Ястржембскому коллекцию подлинных писем Шамиля. Визит Алексея Павловича был назначен на начало июня 2003 года. Но за две недели до этого срока князь Щербатов скоропостижно скончался. Потомков он не оставил. Вдова Виктора Викторовича скончалась в Риме 17 января 1938 года. Денег на могилу не было, и ее тело было помещено в захоронение дочерей. Перейдем теперь к семье Ивана Викторовича. Землями в Льговском уезде владели графы Толстые и Клейнмихели, князья Львовы и Гагарины, но сколько-нибудь заметного следа в земской истории они не оставили, разве что сохранились в архивах жалобы на крестьян, да судебные разборки между собой. Чего не скажешь о Барятинских. С 1892 года предводитель уездного дворянства князь И.В.Барятинский возглавляет врачебный совет. По инициативе Ивана Викторовича разрабатывается новый устав врачебного совета, по которому врачам дается право решающего голоса. Мимо него не проходит ни один вопрос, касающийся земского врачебного и санитарного дела.
В России фарм. промышленности практически не было. Аптекари сами выписывали лекарства из-за границы и перепродавали с огромной надбавкой. Совет принял решение, для нужд земской больницы выписывать лекарства самим, это сэкономит деньги. Губернатор предлагает построить еще и сельские больницы, однако содержаться они должны за счет местного бюджета. Барятинский отказывается, ведь сбор налогов из-за кризиса в сельском хозяйстве уменьшился, денег в казне не хватает. Это очень беспокоит предводителя дворянства. Поголовные земские сборы на медицину перестали покрывать расходы. Приходится вводить особый уездный сбор за врачебные советы и платные рецепты. Но инфекционные и неимущие больные от этого освобождены. Однако губернатор инициативу не поддержал и указал, что лекарства по рецептам должны отпускаться бесплатно. Тогда уезд схитрил, и стали брать плату за посуду и укупорку. Это даже дошло до Правительствующего Сената, который уловку разгадал и запретил. А тут еще эпидемия холеры 1892 года. Князь Барятинский, как председатель совета, возглавил с ней борьбу. Нанимались временные помещения для больных, повысилась оплата медперсонала, закупались деготь и известь. Благодаря решительным мерам вспышка инфекции была быстро ликвидирована, умерло всего 48 человек. А ведь были еще оспа, дифтерия, целые семьи болели сифилисом. В 1893 году в Курске создается общество для устройства близь города земледельческо-ремесленной исправительной колонии для малолетних преступников, которые должны получать воспитание в религиозно-нравственном духе, обучаться земледелию и ремеслам. И хотя смогли по губернии собрать сначала только 17 подростков, начинание было поддержано. Князь Барятинский организует попечительский совет, собирает пожертвования и продукты.
В 1893 году Иван Викторович Барятинский загорается идеей открыть при школе в принадлежащем ему селе Нижние Деревеньки столярные классы. Он убежден, что кроме грамоты крестьянские дети должны овладевать навыками какого-то ремесла, выходить в трудовую жизнь подготовленными. За свой счет он открывает дополнительные классы, а учителю Федору Овчинникову за каждого подготовленного ученика выплачивается надбавка 5 рублей, деньги в то время немалые. Инициативу князя поддержал другой помещик Николай Дмитриевич Бартрам, открывший в своей деревне для детей учебную мастерскую игрушечно-столярного дела. Эта мастерская стала известной на всю Россию, а ее организатор одним из лидеров подъема национального искусства, выдающимся педагогом и музейным деятелем. Но князь планирует открыть в Льгове школы слесарного и портняжного ремесла, зажигает этой идеей лидеров земства. На это требуется большая сумма, что казне не под силу, а пожертвования собрать не удается. По поручению управы, Барятинский лично обращается к министру финансов с просьбой открыть в Льгове как насущную потребность, сельскую учебную мастерскую для подготовки «… рабочих опытных в уходе за земледельческими машинами и орудиями, в ремонте их и в подготовке несложных частей к этим машинам». Выяснилось, что на всю Россию таких мастерских только шесть и у министра нет никакой возможности помочь. Однако в Госсовете России сами пришли к выводу о необходимости подготовки специалистов и обратились к Николаю-Второму. В декабре 1898 года император ознакомился с этим предложением и повелел заняться устройством профессиональных учебных заведений Министерству просвещения, для чего в течение первых 5 лет на это будут отпускаться деньги из казны. А пока-что, Льговское уездное собрание решает одобрить открытие в имении Барятинского мастерской корзиночного производства и поддержать гончарный промысел в Кожле и Дроняевой, обдумать открытие небольшого завода по производству черепицы. Князь Барятинский продолжает будоражить деятелей земства. Появилась идея открыть на платформе ж/д станции Льгов специальную витрину в которой выставить образцы зерна с пояснениями « …какое количество предназначено для продажи, по какой цене, из какого населенного пункта уезда и как туда добраться». Ведь Льгов уже стал крупной станцией, проходят поезда на Киев и Брянск. Но так как это может оказать пользу и другим уездам, то следует приглашение всем участвовать в экспозициях витрин. «Энциклопедический словарь» Брокгауза и Эфрона в 1896 году сообщает, что в уезде проживает 127 021 человек. Всего селений 176. Собиралось ржи 2 275 000 пудов, пшеницы 245 000, овса 100 000, картофеля 440 000. Указывается на чрезвычайно низкие цены: ведро слив 30 копеек, лошадь 10 рублей. В уезде 38 870 лошадей, 72 916 овец, 33 140 свиней. Значительно развиты промыслы - колесный, железный гончарный. 1897 год был неурожайным. Князь Барятинский обращает внимание уездного земского собрания на то, что мелочи с/х и домашнего обихода покупаются населением весьма дорого и большей частью плохого качества, население несет большие потери. Единственным способом борьбы с этим явилось бы открытие земского склада. Расчеты показали, что население будет экономить до 30 % средств, при этом и остальные торговцы вынуждены будут цены снижать. Иван Викторович обращается к губернатору за финансовой помощью. Несмотря на то, что Льгов еще не рассчитался с прошлым кредитом, его отсрочили еще на год и дали новый. На следующий год ревизионная комиссия провела проверку по торговле со склада и «… признала не подлежащим ни малейшему сомнению выгоды для населения и целесообразности земской торговли». Даже газету «Сельский вестник» решено доставлять подписчикам бесплатно «…как издание, имеющее исключительную цель развитие народа». Экономический совет в целях понижения сгораемости селений решил продавать населению железо со склада без надбавок, по заготовительной цене. Об этих начинаниях в Льговском уезде узнает губернатор и рекомендует организовать подобное в других уездах. Одновременно организуется губернский склад. Он начинает собирать заявки из уездов и оптом закупает необходимое непосредственно на заводах и фабриках, что еще больше снижает розничную цену. 2 октября 1901 года по приглашению председателя с/х общества князя Барятинского в уезд приехал первый дипломированный агроном по фамилии Кулыжный. Через 10 лет он станет известным экономистом, теоретиком и практиком кооперативного движения в России. В Кучеровской земледельческой школе (Суджанский уезд), открываются технические классы по изучению с/х машин и оборудования. Это была насущная проблема, без решения которой развивать с/х было уже невозможно. Таких специалистов просто не было. И уезд из своего бюджета выделяет деньги на учебу одного рабочего и одного крестьянина. Им поручают, изучить так же, как бороться с оврагами, осушать болота, организовывать орошение. Одновременно ставится условие работать в Льговском уезде. Но Барятинского продолжает беспокоить нестабильность в сельском хозяйстве. На заседаниях уездной управы, дворянского общества он пылко убеждает помещиков и именитых граждан в том, что интересы уезда должны быть, прежде всего. От развития с/х зависит бюджет уезда, его благосостояние, выиграют от этого, прежде всего они сами. Его призывы находят у некоторых поддержку. Так помещик Жданов оплачивает учебу в Кучеровской школе крестьянского сына Георгия Конюхова, Анненков - солдатского сына Георгия Кухтина. Их примеру следуют другие. Князя Барятинского избирают Председателем мирового суда, и он принимает участие во многих заседаниях. Столкнувшись с преступностью, видит, какое пагубное влияние на население имеет алкоголь. С присущим ему энтузиазмом организует уездное попечительство о народной трезвости. Не отстает от него и жена – Мария Владимировна. Она становится Председателем Льговского благотворительного общества. В 1900 г. на свои средства открывает приют для малолетних и престарелых, а в Ялте санаторий для жителей уезда, начальницей которого и становится. Этот санаторий стал последним ее приютом на родной земле, отсюда она навсегда покинула Россию.
Барятинские расшевелили сонный уездный городок. Купец Дерюгин завещает на нужды приюта 10 000 рублей и 20 000 на устройство Льговского банка, проценты от деятельности которого должны поступать в местную казну. Для лиц, неспособных к труду и не имеющих средств к существованию открывается дом призрения. Смотрителем его становится поэт того времени Федор Шатковский, который на свои средства разводит сад и огород. Иван Викторович отмечает в это время, что практической выгоды от начинаний пока нет, но при повышении урожайности польза будет огромная. Пошли даже на такой шаг как прокат орудий. Выделяется инвентарь под расписку бесплатно: «… чтобы взявший давал за определенную плату всем желающим крестьянам и вырученные деньги в известный срок представлял в виде уплаты за взятые с/х орудия». В 1901 году берется кредит для покупки племенных животных - свиньи, овцы, рогатый скот, лошади. Два борова отдаются в частное владение с условием содержать их до девятимесячного возраста, после чего давать бесплатно всем желающим крестьянам. Также раздают быков чистокровных пород. Начинают улучшать луга посевом кормовых растений. Чтобы население воочию убедилось в пользе таких мероприятий, организуют несколько показательных лугов. По всем населенным пунктам рассылаются объявления, и начинается бесплатная раздача семян, во временное пользование плугов и борон. Если вы подумаете, что эти инициативы нашли единодушную поддержку, то глубоко ошибетесь. Противниками выступили крупные землевладельцы, помещики Стремоухов, Борзенков и другие. Они резонно утверждали, что на таких условиях уездная казна разорится. Беспокоит князя и пассивность крестьян. На призыв улучшать луга, на весь такой густонаселенный уезд откликнулось только 18 частных лиц, за год продано только 200 плугов.
В деревне наметился раскол. Из этой среды выделились свободные, имеющие землю, активные, инициативные. Появились так называемые «кулаки». Малоземельцам и работающим на помещика все эти начинания были ни к чему. Главным тормозом явилось крестьянское малоземелье, которое вследствие естественного прироста и дробления все прогрессировало. Сохраняется помещичье землевладение, выкупные платежи, сословное неполноправие крестьян. Бедные начинают завидовать и ненавидеть зажиточного и зазнавшегося соседа. Вроде были одинаковыми и вдруг сосед стал жить лучше. Эти чувства теперь стали понятны и нам. Невероятно, но в целом инертную крестьянскую массу больше всего начинают будоражить дворяне и интеллигенция. Избранный Председателем Льговской уездной управы дворянин, помещик Н.В.Ширков оказывается активным членом партии эсеров. Он собирает тайные сходки, на которых говорит: «…о народном представительстве, о малоземельстве, о необходимости смены существующего строя». На этих собраниях присутствуют и помещик Бартрам, и агроном Кулыжный. Мало того, Ширков организует подпольное печатание прокламаций за подписью Льговского отделения партии эсеров, и они расходятся по всей губернии. Земский начальник Ржевский указывает крестьянам «кого нужно грабить». Начальник станции, близкий друг Барятинского, сам призывает рабочих бастовать и в тот же день уходит в отпуск. Сельские учителя, врачи, студенты в первых рядах «смутьянов». Даже князь Петр Долгорукий, владелец Гуевского спиртзавода, находится под надзором полиции. Примером для крестьян служат забастовки рабочих и железнодорожников. Многочисленные партии раскачивают державную лодку. Они ведь не знают, что в разыгравшейся буре первыми пойдут на дно. Все это привело к социальному взрыву 1905-06 годов. Князь Барятинский тяжело переживает эти события. Годы он отдал на укрепление и развитие экономики уезда. Мечтал о том, что крестьяне станут независимыми и зажиточными. Полностью поддерживал идеи Столыпина. А теперь имения сожжены. Склады разграблены. Вдохновения и желания продолжать, уже нет. Он убежден, что Россию надо переделывать сверху, принимать прогрессивные законы, поддерживать мелкое крестьянство. Князь Барятинский переезжает в Петербург и включается в политическую жизнь. В ноябре 1907 года становится депутатом 3-й Государственной Думы от Курской губернии, примыкает к крылу правых националистов и работает там по 1912 год. В это же время он и его жена Мария Владимировна начинают активную деятельность в международной организации Красного Креста. Она продолжает жить в льговском имении и возглавляет культурную жизнь уезда. Организует благотворительные мероприятия, возглавляет женский комитет. 1 августа 1914 года началась Мировая война. Иван Викторович Барятинский тут же уходит на фронт в качестве особоуполномоченного представителя Красного Креста при Второй армии. А в Льгове Мария Владимировна открывает на свои средства первый Льговский лазарет для раненых. Через некоторое время второй. Санаторий в Ялте передает для нужд фронта. По сообщению А.П.Щербатова в июне 1915 года, в Галиции, в прифронтовой полосе князь Иван Викторович Барятинский был убит. Но в некрологе говорится, что он скоропостижно сканчался 9 июня 1915 года. При разрушении фамильного склепа в «Марьино» был выброшен в бурьян и его прах. Мария Владимировна продолжала содержать лазареты и санаторий. Но летом 1917 года, оставив льговское имение, переезжает в Ялту. 14 ноября 1920 года княгиня Барятинская, вместе с племянником Алешей Щербатовым уплывала из России. Она вывозила вверенное ей имущество Красного Креста, бросив свои драгоценности, картины, архив. В ее каюте на сохранение поместили и икону Курскую Коренную. В эмиграции продолжала работу в Красном Кресте, получила почетную медаль. Умерла в 1938 году в Каннах. Через пять лет никого не нашлось для внесения очередного взноса за сохранение ее могилы и она была разрушена. Так прервалась льговская ветвь рода князей Барятинских. В 1918 году в Нижне-Деревенском имении с целью присмотра и сохранения оставался дворецкий Николай Францевич Квятковский. Он пользовался полным доверием князей. Реквизиции начались с автомобиля и пишущей машинки, а потом забирали все подряд. Причем, автомобиль тут же поломали, но платить за ремонт обязали Барятинских. В ГАКО хранится телеграмма: «Льгов. Квятковскому. Реквизированный автомобиль отдать. Деньги считаю возможным платить. Случае недоразумений обратитесь губернскому комиссару. Приехали ли казаки? Сообщите, когда собираетесь выехать. Княгиня Барятинская». Вскоре Квятковский исчез. В архиве хранится и подробная опись имущества Льговского имения составленная в марте 1918 года. Странно, но в ней нет столового серебра, коллекции оружия, из богатой нумизматической коллекции упоминается только одна коробка с 23 монетами. Правда, к этому времени в усадьбе уже поселились революционные матросы. Но в описи я насчитал 573 картины! Если из имения «Марьино» часть имущества была вывезена организовано в Москву, то я не нашел никаких следов эвакуации из Льгова. По некоторым сведениям часть книг оказалась в Курском краеведческом музее. Правда, к этому времени в усадьбе уже поселились революционные матросы. Добавил к разграблению и вал Гражданской войны. С ее окончанием в усадьбе разместились воинские части, на их базе формировались первые полки регулярной Красной Армии Украины. В 30-х годах здесь был открыт соматический санаторий союзного значения. Его популярность вышла за пределы области. Применялись хвойные и углекислые ванны, лечебная грязь доставлялась из Липецка и Одессы, физиотерапевтическое лечение не уступало лучшим санаториям страны. Его посещали знаменитые люди, полюбил писатель Новиков-Прибой. В последнюю войну размещались госпитали, сначала немецкий, затем советский. Выступая перед ранеными здесь скончался известный в прошлом чтец-декламатор Георгий Артоболевский, на территории его и похоронили.
Долгие годы на территории усадьбы размещался Республиканский подростковый противотуберкулезный санаторий. Подлечивались здесь дети не только нашей страны, но и из Африки, Монголии. Территория была ухоженной, утопала в цветах, славилось и хорошее приусадебное хозяйство. Но в начале 90-х годов прошлого века весь санаторный комплекс был передан на областной бюджет, а там не знали, что с ним делать. Пока не передали на районную больницу, которая сама была чуть жива и с радостью от всего отказалась. Районным властям все это тоже оказалось не нужным. Простояв несколько лет без охраны и ухода, здания стали разрушаться, а проще растаскиваться местным населением. Тащили все: выламывали дубовые двери, вскрывали княжеский паркет, отбивали дореволюционный кафель, разбирали кирпичную ограду, даже пилили вековые дубы.
В 2002 году это имение по просьбе князя Щербатова посетили потомки Барятинских и были очень разочарованы. Они увидели груды битого кирпича и не могли понять, как в мирное время возможны такие разрушения. Сейчас осталась на память одинокая Башня Шамиля, подкрашенная только со стороны дороги и напоминающая о происходивших здесь событиях. Родословная потомков Ивана Сергеевича Барятинского. Иван Сергеевич Барятинский (27.02 1740– 23. 11. 1811).
Иван Иванович (17.10.1772 – 13.06.1825)
Александр Иванович (02.04.1815 - 25.02.1879)
Владимир Иванович (24.06. 1817 - 03.07. 1875)
Анатолий Иванович (03.08.1820 – 08.11.1881)
Виктор Иванович (07.06.1823 – 08.05.1904)
Владимир Анатольевич (17.09.1843 – 30.11.1914)
Александр Анатольевич ( 22.08.1846 – 08.04.1914)
Александр Владимирович (1870 – 1910)
Анатолий Владимирович (1871 – 1924)
Владимир Владимирович (1874 – 1941)
Андрей Александрович (1902 – 1944)
Михаил Владимирович ( 1919 - ? )
Владимир Владимирович (1921 – 1975)
Кирилл Михайлович (1946)
Михаил Михайлович (1949)
Источники: Продолжение...
Ваш комментарий: |
Читайте новости  Дата опубликования: 07.02.2010 г. |
|
