автор: Г.А. Салтык

В мае 1909 г. благодаря деятельности тайной агентуры Курскому Губернскому Жандармскому Управлению (КГЖУ) удалось перехватить экстренное указание комитета социалистов-революционеров максималистов из С.-Петербурга, посланное курским эсерам-максималистам, в котором их просили находиться «в полной боевой готовности ввиду предполагаемого проследования в Полтаву на юбилейные торжества его Императорского Величества».1

В конце указания предлагалось ждать от Петербургского комитета эсеров-максималистов дополнительных указаний. Их должен был сообщить лично посланец из Петербурга, прибытия которого в Курск боевики ожидали в середине мая. Но «посланца» из столицы в Курске так и не дождались. Скорее всего, его приезду помешала активная деятельность курской полиции... Узнав о возможном подготовке покушения на царя, местное жандармское управление приняло все меры для «искоренения опасности». Уже 15 мая 1909 г. прошли аресты, после которого Курская боевая организация прекратила свое существование.2

Террор начала XX в. был делом многих политических организаций, и, прежде всего - эсеров-максималистов. В Курской губернии организации террористов появились в годы революции 1905-1907 гг., когда волна террористических актов захлестнула Россию. «Боевые дружины» имели и группы социалистов-революционеров, крестьянские братства и союзы. Местные террористы имели склад оружия, большой запас взрывчатых веществ. По заданию «центра» они должны были снабжать Москву и все прилегающие к Курской губернии территории бомбами «для проведения террористических актов, экспроприаций».

Так, за время существования в Курске организации эсеров-максималиствов в Москву было отправлено около 100 бомб. Их изготовлением занимался «опытный химик» Евгений Чиж.3 В Центральном Черноземье действовали «летучие боевые отряды» Поволжской и Украинской областей. Иногда они появлялись и на территории Курской губернии4

За годы революции курские максималисты совершили ряд мелких экспроприаций и покушений на должностных лиц (16 террористических актов, 58 вооруженных нападений). Среди пострадавших были частные и должностные лица, среди которых видное место занимали помощник Корочанского уездного исправника Беляев, городовые Белгорода Гайдученко и Асеев, уездный исправник Белгородской полиции Шляхов и др.5

Опасаясь террористических действий боевиков, КГЖУ еще в марте 1909 г. предприняло ряд мер по охране проезда родственников Императора Николая II в Крым. Так,16 марта 1909 г. на имя Курского губернатора поступило циркулярное письмо «О проезде через Курскую губернию его Императорского высочества Великого князя Николая Николаевича с Августейшей Супругой».6 Уже через несколько дней Курский уездный исправник докладывал Губернатору о том, что в районе Курского уезда по Московско-Курской и Московско-Харьковской железной дороге установлен «самый бдительный надзор по путям следования при мостах, при переездах, на разъездах, на станциях железной дороги, из становых приставов, урядников и стражников». Всего же в этом районе было задействовано 37 урядников и стражников.

Подобного рода донесения поступали и из других уездов Курской губернии. Так, Фатежский уездный исправник докладывал о том, что «в пределах уезда охрана пути возложена на приставов 1-го и 2-го стана - Мастовича и Калганова. Разъезды конвой стражи в полосе отчуждения состояли из 32 стражников».7 Особые меры предосторожности были предприняты КГЖУ на время проезда в 1912 г. через Курскую губернию Его Императорского Величества Николая II. Только в Коренной Пустыне и Букреевке должно было размещаться 105 нижних чинов полиции и 6 офицеров, в д. Будановке - 3 офицера и 75 нижних чинов, д. Жерновец - 3 офицера и 63 нижних чинов, с. Каменево - 3 офицера и 60 нижних чинов, Поныри -7 офицеров и 112 нижних чинов,д. Возы - 6 офицеров и 112 нижних чинов, д. Золотухино - 6 офицеров, 99 нижних чинов.8

Исправники прилегающих к железной дороге уездов должны были заблаговременно составить проект охраны железнодорожного поезда. Приводим пример такого проекта, разработанного Корочанским уездным исправником: «Вся территория Корочанского уезда с 90 по 123 версту прилегающая к линии Южной железной дороги в целях охраны распределяется на 4 района, каждый из которых поручается особому наблюдению трех становых приставов и полицейского надзирателя г. Корочи. Каждый район делится на 2-3 и или 4 участка, которыми заведуют полицейские урядники со стражниками, сельскими старостами и полицейскими десятками. К примеру:1-й район начинается с 90 по 99 версту. Заведование охраной этого района поручается приставу 1-го стана Стокалич; в его подчинении находится 4 полицейских урядника, 8 стражников (5 конных и 3 пеших), 4 сельских старосты и 16 полицейских десятских, а также из конного отряда командировано 8 конных стражников.

Всего в наряде по охране железной дороги было задействовано:1 исправник, 3 пристава,1 полицейский надзиратель,12 урядников,3? конных и 20 пеших стражников,11 сельских старост и 46 полицейских десятских, 3 городовых урядника, полицейские десятские.

Приставы должны были распределить по обеим сторонам железной дороги согласно плану, т.е. в шахматном порядке, усиленные посты в селениях, оврш ах, зарослях, лесах. До прибытия войск особого распоряжения урядникам и стражникам вменялось в обязанность в каждом районе производить разъезды днем и ночью. Смены тянутся по 4 часа».9 При этом «охранники» не должны были покидать свои посты «без особой крайней нужды и находиться на них до распоряжения». Снять же посты разрешалось не менее чем через час после проезда поезда.

К перечню мероприятий по охране железной дороги уездные исправники прилагали также схематические планы местности, «находящейся на сто сажен-ном расстоянии» к линии Московско-Курской и Курско-Харьковской железной дороги в районе того или иного уезда с расположением на плане постов чинов полиции и стражи, а также поименный полицейский наряд, предназначенный для охраны пути следования Императорского поезда.

В день прохождения Императорского поезда на имя губернатора поступали рапорты от уездных исправников, в которых говорилось о времени его cледования через ту или иную станцию. К примеру, Тимский уездный исправник Сивахин в своем рапорте сообщал о том, что поезд благополучно проследовал по уезду 18.03. в 4 часа 15 мин. Курский исправник Алисов спустя два часа телеграфировал в Курск, о проезде Его Императорского Величества в 6 час. 20 мин.10 Стражники очень внимательно следили за «вверенной им территорией». Ведь «чрезмерная бдительность» могла предотвратить террористический акт...

Интересный случай произошел на железной дороге в марте 1896 г., во время путешествия Императора через Курскую губернию из С.-Петербурга в Ливадию. Из рапорта Корочанского уездного исправника: «На 92 версте от Курска путевник заметил излом рельсы. По приказу охранника пути О. Полянского было сделано 30 выстрелов. Императорский поезд остановили. Сейчас же из ближайшей будки достали новую рельсу и установили ее. Через 15 мин. «поезд чрезвычайной важности» проследовал дальше...». А в это время инженеры очень тщательно осмотрели рельсу и сообщили о том, что обнаруженный излом рельсы «не угрожает опасностью» и что тревога была напрасной. Однако рельсу отправили в Харьков, где жандармы целый день производили дознание...».11

Усиленная охрана в районе железной дороги выставлялась и во время следования именитых особ из других государств. Так,18 марта 1908 г. Курский губернатор получил секретную телеграмму от Министра внутренних дел, в которой говорилось о том, что 19 марта в Одессу из Ясс прибывает японский принц Куни, откуда проследует в Петербург через Севастополь и Москву. При этом в телеграмме сообщалось, что принц Куни «путешествие совершает инкогнито». В этот же день Курский полицмейстер, а также уездные исправники Белгородского, Обоянского, Тимского, Корочанского, Курского и Фатежского уездов получили распоряжения организовать охрану железной дороги.

В день следования поезда на имя губернатора поступали рапорты от уездных исправников, в которых сообщалось о времени следования через ту или иную станцию «секретного поезда».12 Таким образом, курская полиция всеми силами старалась «не допустить «неприятного инцидента» на «вверенной ей территории», тем более в отношении «поездов чрезвычайной важности»...

Примечания:

1. ГАКО. Ф.1642. Оп.2. Д.286. Л.46.

2. Там же. Д.246. Л.287.

3. ЦДНИ КО. Ф.16. Оп.1. Д.47. Л. 12-14.

4. Комаров Н. Очерки по истории местных и областных боевых организаций партии социалистов-революционеров. 1905-1909 гг. // Каторга и ссылка.-1926. - № 4. - С. 65-66, 75.

5. Салтык Г.А. «Местный террор» в Курской губернии в начале XX в. и борьба с ним КГЖУ // На страже порядка. Из истории органов внутренних дел Курского края / Сост. Н.А. Постников. - Курск, 2002. - С. 67.

6. ГАКО. Ф.1 Оп.1.Д. 10335. Л.6.

7. Там же.

8. Там же. Д.8287. Л.157.

9. Там же. С.22-23.

10. Там же. Д.4751. Л.1-4.

11. Там же. Д.1893. Л.14.

12. Там же. Д.10336. Л.2,4.

Статья в сборнике "Курский Край". 2003 г, №16-17(48-49) стр.36-38