автор: Е.КОНЧИН

Из древнейшего рода князей Барятинских, ведущего свою родословную от Рюриковичей, потомок Михаила Черниговского, давших России многих государственных, военных и иных деятелей. Но именно старший сын Ивана Ивановича Барятинского -Александр Иванович (1815- 1879 годы жизни), единственный, среди них стал выдающимся военачальником, дослужившимся до звания фельдмаршала и прославившимся ратными делами. Заслуги его перед Россией общепризнанны.

Правда, в молодости высокий, красивый, статный и остроумный князь слыл и картежником, и повесой, и любителем женщин, которые отвечали ему полной взаимностью. Иногда озорства заводили его слишком далеко. Однажды, где-то в середине 30-х годов, сам Александр Сергеевич Пушкин со своим приятелем Сергеем Александровичем Соболевским выручали "заигравшегося" поручика лейб гвардии Кирасирского полка от больших неприятностей, которые могли навредить его служебной карьере - и уж тогда не знаю, стал бы он фельдмаршалом или нет?! Пушкин и Соболевский обошли его взаимодавцев и уговорили их не губить молодого привлекательного офицера, и им удалось замять назревавшийся скандал.

Александру Ивановичу вообще везло на знакомство с литературными знаменитостями. Так, он был близким товарищем Лермонтова по Школе гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. Посещал дом Карамзина, где вращался в высшем литературном свете Петербурга. Был принят в самых блестящих литературно-музыкальных салонах столицы, собрал великолепную библиотеку.

И во дворце был своим человеком. В 1836-45 годах состоял при наследнике престола Александре Николаевиче, будущем императором Александром II, близко подружился с ним, что, естественно, также способствовало его быстрому продвижению по служебной лестнице. Словом, удачливым был во всех отношениях.

Но был и отличным офицером, храбрым, смелым, обладающим и волею, и непреклонностью. С 1845 года служил на Кавказе, командовал полком, бригадой, дивизией. Назначается начальником Главного штаба войск на Кавказе. Участвовал в Крымской войне и за проявленную воинскую умелость получил орден Св. Георгия 3-й степени. В 1857 году Александр Иванович - главнокомандущий всем Кавказским корпусом и наместник царя на Кавказе. В течение трех лет, сломив сопротивление войск Шамиля, а его самого взял в плен, за что удостоился ордена Св. Георгия 2-й степени. Дослужился до звания фельдмаршала, стал кавалером почти всех высших наград Российской империи. В 1862 году вышел в отставку и определен членом Государственного Совета.

В Марьино самозабвенно почитали Александра Ивановича. В честь его побед перед дворцом, на берегу пруда, был воздвигнут памятник "Орел". Перед фельдмаршалом трепетали его братья, подчас заслуженные генералы, и сестры. Даже властная Мария Федоровна побаивалась сына. Без предварительного разрешения никто из близких родственников не мог входить в его комнаты. Бывало, что такого разрешения они и не получали.

А с недавним врагом - Шамилем его связывали уважительные, дружеские отношения. Плененный им вождь непокорных горцев, некогда гордый и самовластный, живет в Калуге и шлет фельдмаршалу письма, свидетельствуя свое нижайшее почтение. Как о милости, просит о свидании. Приезжает в Марьино. Принимается очень радушно. В честь его посещения здесь установлен памятный знак.

Александр Иванович, требующий от всех беспрекословного повиновения с возрастом уже с трудом сходился с людьми, а старых соратников становилось все меньше и меньше. Но до конца жизни его связывали уважительные отношения с человеком сугубо штатским, притом моложе его почти на двадцать лет, с человеком, которого он отличал и которому был благорасположен. Это был немецкий художник Теодор Горшельт (1829-1871 годы жизни).

О нем стоит сказать подробнее, ибо только он оставил в своем творчестве Кавказскую войну и подвиги Русской армии, чем вошел в историю русского батального искусства. Он создал большой "Кавказский военный цикл" - из картин, акварелей и рисунков, и в широте, полноте и качестве этой темы никто из русских художников не может с ним сравняться. И главные его кавказские правоведения были собраны в Марьино: здесь как бы образовав единственный в своем роде его музей. Ныне эти картины и рисунки украшают собрания десятков музеев России. Но мало кто знает, даже из специалистов, кто же такой Горшельт и чем он прославил РОССИЮ. Заслуги его перед нашей страной и нашей армией еще не оценены.

Теодор Горшельт, которого в России уважительно именовали Федором Федоровичем - так он вошел и в нашу литературу,- родился в Мюнхене. Здесь же учился в Академии художеств, а затем у известного баталиста А. Адана. Любил путешествовать. Притом выбирал беспокойные, опасные для поездок страны. Побывал в Алжире, создав живописную алжирскую серию. Но мечтал побывать и на Кавказе. Даже написал картину на "кавказский" сюжет, вероятно на основе какого-то иллюстративного материала. Но она была полнейшей фантазией, ничего общего не имеющей с реальностью.

Наконец, в 1858 году, на деньги, полученные от продажи картин "алжирской" серии и с солидными рекомендательными письмами от русского посланника в Мюнхене графа фон Северина и известного в России художника А. И. Коцебу он прибыл в Тифлис и представил их главнокомандующему князю Барятинскому. Генералу понравился молодой, энергичный и жизнерадостный немец, и он определил его волонтером при своем штабе. Горшельт сразу показал себя не только прекрасным рисовальщиком, умеющим делать зарисовки в самых трудных военных обстоятельствах, но и храбрым человеком. Он наравне с русскими солдатами принимал участие в сражениях и весьма в них отличился. Он удостаивается высокими воинскими наградами - Орденами Св. Станислава 111-й степени с мечами. Св. Анны 111-й степени также с мечами и Крестом в честь победоносного завершения Кавказской войны. Большая честь для штатского человека, тем более иностранца. Горшельт очень этим гордился. А "по высочайшей воле" он назначается академиком батальной живописи Петербургской Академии художеств.

В 1862 году он приглашен в свиту императора Александра II во время его поездки по Кавказу, о чем написал большую картину со множеством портретных лиц. Позже, в составе свиты Альбрехта Прусского, побывал в Баку и на Каспии. В 1863 году, всячески обласканный в России, он возвращается в Мюнхен и создает множество рисунков на кавказские темы. Принимает участие как художник во франко-прусской войне, в том числе в сражении под Страсбургом. Скоропостижно умирает 3 апреля 1871 года от дифтерита.

Теодор Горшельт увековечил свое имя только произведениями, посвященными Русской армии и русскому солдату - этим и вошел в историю русского искусства... Горшельт "глубоко понял,- писал известный критик А. Пряхов,- и воспроизвел тип простого русского солдата, тип этих атомов, из которых и в конце концов складывается батальная слава России, особенности и достоинства, которые прямо коренятся в нашем национальном характере".

"Пленный Шамиль перед главнокомандующим князем А. И. Барятинским 25 августа 1859 года" Теодор Горшельт, 1863 г. (Первоначально хранилась в доме-музее Барятинского, ныне находится в собраниях Дагестанского национального музея. )

Теодор Горшельт создал много картин, акварелей и рисунков, посвященных Кавказской войне. Наиболее известны - "Штурм укреплений Гуниба", "Пленный Шамиль перед главнокомандующим князем А. И. Барятинским 25 августа 1859 года", "Горец на краю обрыва", "Горец с белой лошадью". "Русская артиллерия на Чечне", "Возвращение казаков с пленными", "Рынок в Тифлисе", "Русский передовой пост", "Переправа через реку", "Гнедая лошадь А. И. Барятинского",- Александр Иванович был страстным "лошадником".

Уже после смерти художника были изданы в Петербурге в 1886-1896 годах 6 выпусков с рисунками "Кавказского похода". Кстати, издание было осуществлено на средства великого князя Георгия Михайловича, покровительствующего творчеству Горшельта, а тираж альбома был куплен Александром III и подарен Петербургской Академии художеств. Горшельт обладал и незаурядным литературным талантом - его "Записки из дневника" публиковались в нескольких номерах журнала "Пчела" за 1877 год. Его портрет в офорте исполнил художник Л. Е. Дмитриев-Кавказский.

Кавказские произведения Горшельта принесли ему европейскую известность. Несколько его кавказских работ экспонировались в 1869 году на Всемирной художественной выставке в Мюнхене и были отмечены Золотой медалью. Но главную свою награду - Большую Золотую медаль он получил в 1867 году на Международной художественной выставке в Париже - за картину "Штурм укреплений Гуниба". Теперь это полотно находится в Курском краеведческом музее. Она сильно пострадала во время Великой Отечественной войны, но в 1951 году была отреставрирована прекрасным художником и реставратором А. Д. Кориным.

Теодор Горшельт был хорошо знаком и с родственниками Александра Ивановича. Даже выполнял их заказы.

Так, по просьбе Владимира Ивановича Барятинского он написал главные свои картины "Штурм укреплений Гуниба" и "Пленный Шамиль перед главнокомандующим князем А. И. Барятинским 25 августа 1859 года". Очевидно бывал он и в Марьино, сделал несколько рисунков, но нынешнее их местонахождение мне неизвестно.

Теодор Горшельт дружил с В. В. Верещагиным. В 1871 году Василий Васильевич приехал в Мюнхен, чтобы найти здесь хорошую мастерскую для работы над своей Туркестанской серией картин. И Горшельт предоставил ему свою большую и просторную мастерскую. Верещагин очень сблизился с Горшельтом. Их объединяло прежде всего общее понимание задач и принципов реалистического искусства. Сближало их, конечно, и то, что они участвовали в войнах, и свое искусство посвятили Русской армии, русскому солдату. Верещагин восхищался его высоким профессионализмом, писал: "Его рисунок, вкус, вся его натура и темперамент... были истинно художественными".

Еще вспоминает, "что в последний мой приход к Горшельту он нервно просил сказать правду: "Не яичница ли это?" - рисунок акварелью баварского солдата под Страсбургом ранним утром. "Правду скажите, пожалуйства, правду!" - приставал он". Со своей стороны я еще прежде приставал к нему с просьбой правды о том, сколько времени он работал с некоторыми своими рисунками. "Только говорите правду,- просил я его,- художники всегда подвирают, уменьшают, чтобы казаться гениальными и работающими легко". Он подумал и сказал: "Этот рисунок я делал 7 дней, то есть 7 дней приходил на то же место". Ну вот спасибо,- ответил я ему,- а то эти обыкновенные ответы "полчаса", два часа и проч. приводят меня в отчаяние. Я так тихо рисую, мне все так трудно дается, что я принужден считать себя каким-то тупицею сравнительно с другими, уверяющими, что труднейшие наброски они делают в 1-2 часа. Я употребляю на все громадный труд, только скрываю его!" "Может быть, за эту откровенность Горшельт и был потом очень откровенен со мной".

К сожалению, эти дружеские отношения оборвались скоропостижной смертью Горшельта, о чем Верещагин очень горевал.

Ефграф КОНЧИН. "Марьино". Август восемнадцатого". Курск. 2001 г.