автор: ШИКОВА Т.

Когда приходится говорить о творчестве писателя, то неважно, в каком возрасте он пришел в литературу. Что-то в душе бродило, зрело, беспокоило, пока не выразилось в каком-то произведении.

Первая книга М.Лагутича "Льговские истории" (2001) представляет собой цикл очерков посвященных истории возникновения и развития города Льгова, начиная со времен далеких предков и заканчивая современностью. Книга сразу привлекла внимание читателей, тем более что написана она хорошим литературным языком, легко читается, интересны в ней и мысли автора, оценка тех или иных событий.

В 2008 году на основе предыдущей книги выходит "Провинциальная хроника". Это уже фундаментальное исследование объемом в 600 страниц. В рецензии опубликованной в "Курской правде" Н.Кержаков отметил, что книга "… не является сухой краеведческой летописью – она составлена из познавательных и одновременно увлекательных очерков о жизни и деятельности как известных, так и простых, но в чем-то неординарных людей… В общем, с какой стороны ни посмотри – книгу Михаила Лагутича можно назвать образцом для ведения литературно-краеведческой работы".

Опубликованные отклики на книгу имели названия: "Книга о нас", "Он открыл нам город", "Энциклопедия местной жизни", "Замечательная книга", "Волнующее событие", "Книга, которую ждали", "Крупицам прошлого внимая", "Живое ощущение истории" и т.п. На презентации книги организованной администрацией Льговского района выступавшие педагоги, писатели и поэты, журналисты, ветераны, молодежь подчеркнули не только ее литературные достоинства, но и историческую достоверность изложения налаживающую связь времен и поколений, воскрешающую забытые имена, даты, события.

Корреспондент-международник ИТАР-ТАСС Николай Горбунов в своей рецензии отметил: "Читая книгу получаешь удовольствие от литературного изложения казалось бы сухих исторических фактов. Радует, что в основу труда положен большой документальный материал, во многом новый и неизвестный широкому читателю… Читая "Провинциальную хронику", получаешь живое ощущение истории, возникает гордость за нашу провинцию, ведь это и есть Родина! Без прошлого нет ни настоящего, ни будущего – это истина известная. Знакомясь с жизнью наших предшественников, мы ведь воспитываемся сами, воспитываем наших детей. А воспитание – очень сложный процесс, кропотливый и требующий больших знаний, настоящего творчества, человеческого обаяния и такта. Автор "Провинциальной хроники" прекрасно справился с задачей."

Известный российский писатель М.Н.Еськов, ознакомившись с книгой, резюмировал: "Провинциальная хроника" - незаурядный подвижнический труд одаренного автора. Что дает мне полное основание рекомендовать Михаила Семеновича Лагутича для приема в члены СП России".

В 2008 году вышел сборник рассказов "Утро на Свапе". Здесь мы видим уже разноплановые произведения. Но чтение сопровождает ощущение документальности, действительности описываемых событий.

Еще не проверена алгеброй таинственная гармония факта и воображения, не разгадано, когда в столкновении действительности и воображения вспыхивает искра слияния события с фантазией… это есть итог творческого усилия.

Романтически-философское эссе "Утро на Свапе" притягивает своеобразным разомкнутым кругозором автора, удивительной покоряющей романтической настроенностью. Две стихии – свет солнца и вода емко и густо заполняют художественное пространство лирического размышления о мире природы, человеке, вечных ценностях.

Очень искусно и непринужденно введен в произведение мотив исчезающих прекрасных мгновений жизни природы. Контраст природы и шумного города, кажется, должен разрушить гармонию мира и человека, но автор уверен в торжествующей победе "эволюции Духа".

Противопоставление: "природа – цивилизация" присутствует в миниатюре, но автор не позволяет себе спутать – даже на мгновение - цивилизацию с культурой: "…поэты сочиняют стихи, художники пишут полотна, композиторы склоняются над нотными тетрадями и делают это не по принуждению, а по велению природы, вложившей в них талант и Божью искру, чтобы пришла в наш мир гармония…".

Когда читаешь рассказ "Филимон и Зэк" не покидает ощущение непреложной связи быта и бытия, когда в первом просвечивается второе, наполняя его многозначным смыслом, это приверженность факту – в широком значении этого слова, другими словами ощущение атмосферы времени.

В рассказах М.Лагутича, привлекает, прежде всего, лаконичность, чуть суховатая речь, несуетность, скромность, сдержанность, правда сочетающиеся с внутренней бескомпромиссностью и взыскательностью. Изображаемый в небольших рассказах быт то и дело крошится, создается пространство для сотворения Истины, способной стать опорой в сложных жизненных ситуациях.

Вот маленький рассказик "Почему?". Казалось бы, запечатлена привычная в дороге картина. Мать и дочь едут куда-то по своим делам. Девочка "крутит по сторонам головой", "болтает ногами", задает матери вопрос: "Почему он так сказал?"

В яркой капле – фразе начинает светиться не равнодушие, а жизнь ребенка и матери… совсем несчастливая. У читателя начинается ответная душевная работа. Но должна же быть по логике позиции автора сотворена Истина. Должны же победить не эгоизм и чья-то подлость, а благородство, духовность.

"Почему мы глухи к Добру?" – вот главный вопрос автора, на который каждый из нас должен ответить.

Рассказ "Чай с лимоном". Несомненно, автор обладает уникальным врожденным чувством непреходящей исторической значительности каждого мгновения бытия и безусловной же ценности всех без исключения явлений быта, которые сохранились в памяти. Восторг мальчика увидевшего первый раз настоящие лимоны, привезенные отцом из Москвы. Этот случай врезался в память на всю жизнь.

С большим юмором написан рассказ "Захотела мать козу". Читателю трудно удержаться от смеха, следя за приключениями незадачливых "контрабандистов". А рассказы "Смерть жены коммуниста" и "Ты прав, товарищ Сталин" иллюстрируют трудный период жизни страны, чувствуется, что за этими сюжетами правдивые истории.

В 2009 году выходит следующая книга Михаила Лагутича "Плыл по Сейму пароход". Когда пишется произведение на историческую тему, некого спросить, как там было, как вел себя тот или иной персонаж. Но есть архивы, воспоминания современников и это творческая лаборатория автора, творческий процесс.

Характеристики губернаторов все соответствуют действительности из других источников. Даже описываемый арапченок у Демидова был, и случаи с ним зафиксированы. Характеристики министров основаны также на фактах. И отзыв императора Николая Павловича о Канкрине ("Придет ко мне Канкрин, греет у камина спину…"), и случаи с сапожником Алешкой Холодовым или с евреем Куперманом, все это зафиксировано современниками.

Однако следует признать, что история Александринского водного пути (книга выпущена к его 170-летию), продолжала долгие годы оставаться туманной. Книга "Плыл по Сейму пароход…" является поиском правды, правды исторической и ясной. В повести сжимается время, раскрывая его главные особенности не через пространные комментарии эпохи, а изнутри, через диалоги героев, их облика. Нет толпы, всегда лицо, независимый или зависимый (слабый) характер. В этом произведении на историческую тему удалось соединить целенаправленную идею с тем, что в литературе называют свободной правдой жизни, произведение заселено людьми, оживляющими исторические факты.

Интуиция – это творческий процесс почти на подсознательном уровне, это воплощение замысла, который абсолютно реален и который нужно воплотить и через сюжет, и композицию, и систему персонажей, даже символику (в произведениях именно на историческую тему она присутствует и заметна у автора), и развитие действия. Об этих моментах автор не думает, все происходит по внутренней логике художественно-исторического интеллекта.

Очень интересна интерпретация темы дворянской усадьбы. Еще далеко было время тотального разорения дворянских гнезд, а в повести она уже звучит достаточно убедительно. Это описание владения поручика Ржевского с ноздревскими чертами. Установление любого количества и качества источников, легших в основу даже фрагмента произведения, любого художественного текста на историческую тему, никогда не является признаком заимствования, это к эпитету "ноздревский", наоборот, это своеобразная типизация подобных образов в движущемся историческом пространстве.

В главе "Губернатор Демидов" показано, как слишком грубо, в контексте осмысления деятельности всех власть имущих во все времена, могла быть разрушена совсем не символическая согласованность между мечтой действительного статского советника М.А.Пузанова и практическим воплощением ее в жизнь.

На смену Демидову в Курскую губернию прибыл Паскевич. Пузанов продолжает надеяться на его благосклонность, но увы… С болью и отчаянием Пузанову приходится выслушивать все новые и новые отповеди от губернатора, который "…везде боялся поставить свою подпись под серьезным документом".

"Пузанов, человек удивительного упорства и силы воли", продолжал борьбу за свою мечту, но "сил бороться с бюрократической машиной не осталось". Все это не могло не отозваться горьким скепсисом, глубокой травмированностью, ощущением внутренней пустоты, и вот, закономерный для России финал: "Федот, сучий сын, подай вина!".

Появляется новый персонаж – губернатор Муравьев. Автор ему явно симпатизирует. Блестяще образованный, интересующийся не только искусствами, но и научными открытиями, поддержавший местного астронома Федора Семенова. Требовательный, даже жесткий руководитель. Он серьезно заинтересовался устройством водного пути по Сейму, и довел дело до конца, хотя на торжественном открытии канала присутствовать ему не пришлось.

Влиятельность даже простого документа в литературе неоспорима, все привыкли верить силе факта (если речь об историзме), другими словами, читатель верит силе факта, хочет знать подлинные имена и даты, но писатель-художник, даже оперируя подлинными фактами, создает тайную связь лиц и обстоятельств.

С самого начала повести оживляются страницы минувшего. В повести и свой драматизм; все написано очень современно, современно своей упругой драматичностью, умением спрессовать время. Даже исторические анекдоты помогают увидеть давно ушедшие дни в их исторической объемности. В тоже время – душевная сдержанность, уравновешенность, это есть достаточно высокий уровень исторического мышления, философской культуры. Автор ни в одном эпизоде не отрывается от действительности, от живого человека, не увлекается умозрительными построениями, другими словами, культурные ассоциации, "книжное" мышление не столько преобладают, сколько отсутствуют.

Повесть "Плыл по Сейму пароход…" может быть маленькая, но подлинно историческая драма, которую нельзя не почувствовать в контексте с глобальными драматическими событиями российской истории. Мы вдумываемся в расширительный смысл строки автора и понимаем, что, вводя мало изученный, академически точно отобранный архивный материал, он вдумчиво, психологически точно и обоснованно развертывает его в цельное художественное полотно. В своей рецензии на книгу курский журналист и писатель В.Кулагин написал, что это "…не только увлекательное, но и познавательное издание. Важно также и то, что автор сохранил предельную точность исторических дат, событий, биографий и судеб героев".

В 2012 году вышел новый сборник рассказов М. Лагутича "Подарок губернатора". Название ему дал один из рассказов. В нем раскрывается истинное состояние человека, которому этот подарок не нужен, и оскорбителен после стольких лет забвения и равнодушия. Поступок ветерана настолько логичен и естественен, что по-другому и быть не должно.

Некоторые рассказы написаны в натуралистическом ключе. Такую прозу называют обнажающей натуролистическую сущность жизни, с этой точки зрения, здесь правдоподобность превалирует, к тому же психологически обоснованы все поступки персонажей: "сурового вояки" полковника Корнева, сержанта Крылова ("Такие, брат, дела"), достаточно колоритном изображении обыденных срезов армейской жизненной среды как мира со своими законами и порядками, пошлостью и драмами. Читая "армейские" рассказы чувствуешь, что читаешь автобиографическую прозу, это не громко сказано, нашей современной литературе с философской заумью как раз таких вот рассказов и не хватает, "правда жизни" всегда выигрывает.

Детство в памяти у каждого человека остается своим и непридуманным: остается березой, вскриком птицы, сказкой, мечтой побывать на Луне, рыцарским щитом из крышки старой кастрюли, "войнами" на холмах, запуском "змея"… Это есть в рассказе "Улица детства".

Есть такое выражение: "серебряная точность слова", эта метафора возникает в сознании, когда читаешь литературу, произведения навеянные детскими воспоминаниями и впечатлениями, серебро подчеркивает земные грани бытия: торф – коричневые кирпичики; штаны на тесемках через плечо; деревянное ружье и пистолетик с пистонами; яблоки из чужого сада.

Действительность здесь не туманная, а живая, слава Богу, что нет ничего, что нарушало бы своеобразную стихию детских воспоминаний, чистых и непосредственных, полное отсутствие поздних оценочных комментариев, это важно, потому, что не разрушается целостность потока детского сознания и соответствующей возрасту рефлексии: "Из моих глаз полились слезы…"

Читать – это одно, а желание перечитывать возникает только тогда, когда читать было интересно и что-то еще хочется понять. Постижение мира героев рассказов М. Лагутича так естественно и ненавязчиво, что возникает только у талантливых писателей. Это констатация факта. В его рассказах или эпизодах есть та простота реальной жизни, постичь которую не всем дано. В одном из интервью, известный русский писатель М.Н.Еськов сказал, что сочинять высосанное из пальца – это пусть другие упражняются. М.Лагутич в этом не упражняется – это точно. Не зря курский журналист и писатель Н.Шатохин назвал свою рецензию на книги Михаила Лагутича: "Правда, которая всего дороже".

Т. Шикова