автор: А.В.Зорин

«ГИ» уже не первый год рассказывают читателям об археологических раскопках у села Гочево Беловского района. Археологи постоянно преподносят нам сюрпризы с гочевских холмов. На этот раз - слово Александру ЗОРИНУ, кандидату исторических наук, непосредственному участнику событий...

В то время, как восточные русские земли попали после Батыева нашествия под власть Золотой Орды, западные княжества постепенно вошли в состав Литвы. В 1360-1370-х годах войска великого князя Ольгерда вступили на Левобережье Днепра и присоединили к его владениям Северские земли. Курская округа стала дальним юго-восточным порубежьем Великого княжества Литовского.

К сожалению, археологические памятники литовского времени на территории курского края практически не изучены, что связано с общим состоянием археологии развитого и позднего средневековья этого региона. Период второй половины XIV - начала XVI веков представлен в основном единичными случайными находками и материалами, полученными попутно при раскопках многослойных памятников. Много нового принесли раскопки последних лет, проводившиеся на городище «Царский дворец» у села Гочево.

Городище, как показали уже первые раскопки, представляло собой мощный укрепленный пункт, контролировавший въезд на Гочевское поселение со стороны поймы реки Псел, а также сухопутный торговый путь, проходивший здесь еще с XI столетия. Этот замок, вероятно, был основан в качестве пограничной крепости Великого княжества Литовского вскоре после присоединения территории верхнего Пела в 1360-х годах. Он был возведен в короткий срок согласно тщательно продуманному плану. Тут имелись две укрепленные площадки. Внешняя, более обширная, служила убежищем для жителей находившегося у стен замка поселения. Внутренняя, обнесенная глубокими рвами и кольцом мощных земляных валов, являлась цитаделью крепости. Толща насыпи вала удерживалась от оползания в ров бревенчатыми срубами, а по гребню вала шли рубленые тарасами (уступами) деревянные стены, забутованные суглинком. Отдельные секции стен были полыми. Имелись здесь и отапливаемые полуподземные помещения, одно из которых было исследовано в ходе раскопок.

Попасть в замок из поймы Пела можно было лишь по узкой дороге, врезанной в северный склон мыса. Человек, идущий по ней, постоянно находился под контролем со стороны замковой стражи. Однако, несмотря на продуманную и мощную систему укреплений, «Царский дворец» был, в конце концов, захвачен и сожжен неприятелем. Произошло это, скорее всего, в первой четверти XV века, в ходе междуусобной борьбы в Великом княжестве Литовском.

Датировать время гибели городища позволили предметы вооружения, обнаруженные в слое пожарища при исследованиях в 2004-2006 годах. Среди них — погнутый наконечник пики, панцирная пластина-наплечник от доспеха-бригандины, наконечники стрел, а также детали конской сбруи и снаряжения всадника.

С гибелью «Царского дворца» связаны, вероятно, и захоронения, обнаруженные на площадке городища. Они впервые встретились еще в 1909 году в ходе раскопок профессора Самоквасова. Погребения эти были совершены по христианскому обряду, как показали раскопки последних лет, «прорезают» сохранившиеся следы сгоревших оборонительных конструкций и находятся в неглубоких ямках, кон­тур которых не фиксировался в более поздних культурных напластованиях. Скорее всего, вскоре после взятия крепости уцелевшие жители поселения похоронили погибших на территории городища прямо на месте их гибели.

Летом этого года Гочевская древнерусская экспедиция Курского музея археологии продолжила исследования «Царского дворца». Большую помощь археологам оказали ребята из школы № 52, работавшие в летнем лагере «Пилигрим» при поддержке фонда Феодосия Печерского. Помимо участия в раскопках, они помогли установить на границе Гочевского археологического комплекса поклонный крест с памятной надписью в честь защитников рубежей Руси. Он стал и своеобразным охранным знаком памятника археологии.

Сезон, как и ожидалось, принес новые открытия. Одной из наиболее ярких находок стала серебряная ордынская монета. Согласно определению известного нумизмата В. Лебедева, она представляет собой редкий тип джучидского ярмака и датируется 1266-1267 годами.

На лицевой стороне монеты отчетливо читается имя тогдашнего правителя Золотой Орды: «Каан справедливый Менгу-Тимур». Находка эта оказалась неожиданной, поскольку датировка монеты явно отличалась от датировки других находок, сделанных в том же слое пожарища. Быть может, городище погибло гораздо раньше, в ХIII веке? Однако одна находка, даже столь интересная, вряд ли может стать основанием для пересмотра выводов, сделанных на основе анализа всего комплекса материалов. Кроме того, монета практически идеально сохранилась. Судя по всему, она очень недолго находилась в обращении. Такое могло быть лишь в двух случаях: или она попала в культурный слой вскоре после чекана, или же долгое время пролежала в составе клада. Весьма сомнительно, чтобы в окрестности Курска во второй половине XIII века могла попасть редкая крымская монета, тем более - сразу с монетного двора. Как показывает анализ нумизматического материала, обращение ордынских монет на курских землях стало развиваться не ранее второй четверти XIV века. Таким образом, скорее всего, крымский ярмак находился в составе клада и был извлечен из него как раз незадолго до гибели городища спустя более ста лет после даты выпуска. Однако в любом случае, эта находка представляет огромный интерес как первая и пока единственная ордынская монета XIII века, встреченная на территории Курской области.

Гибель городища в конце XIV-начале XV веков подтвердили и другие находки нынешнего сезона. В слое пожарища найдена железная накладка на кожаную сумку — подобные встречаются среди материалов XIV века на археологических памятниках Куликова поля. В толще вала был обнаружен еще один наконечник стрелы. Относящийся к типу бронебойных, он бытовал на Руси вплоть до XIV-века. Любопытно отметить, что все три наконечника стрел, встреченные при раскопках оборонительного вала, находились в пределах одной и той же прослойки и располагались остриями в сторону площадки городища. Весьма похоже, что во время возведения укреплений замка строители подверглись вражескому нападению, которое, однако, им удалось отразить. Об этом же, возможно, говорит и одно из обнаруженных в этом сезоне погребений — захоронение ребенка. Оно «прорезало» слой древней погребенной почвы, было засыпано глинистым фунтом насыпи вала, но не пробивало слоя пожарища. То есть, захоронение было совершено после (или в процессе) возведения вала, но до постройки деревянных стен на его гребне.

В ходе раскопок удалось установить, что при строительстве крепости местным жителям пришлось приложить немало усилий для выравнивая площадки избранного ими мыса. Чтобы сделать ее более горизонтальной, они соорудили мощнейшую подсыпку из плотной материковой глины. Только после этого было начато возведение валов и стен.

В конце работ было сделано еще одно неожиданное открытие. После того, как были пройдены все подсыпки вала в мысовой части городища, здесь, на уровне материка, выявились округлые пятна более древних ям. Исследование их заполнения показало, что ямы относятся к периоду X - начала XI веков и содержат лепную керамику роменской археологической культуры (летописных северян). Из осколков, найденных в одной из ям, удалось склеить почти целый сосуд. Таким образом было установлено, что задолго до строительства замка здесь располагалась окраина славянского поселения, однако практически все культурные напластования были, вероятно, уничтожены весенними смывами.

В этом году экспедиция завершила исследование укреплений городища. В дальнейших планах — изучение его внутренней площадки, поиск остатков находившихся там сооружений.

Опубликовано в газете "Городские извести"(Курск) 16.10.2007 г. №124