автор: А.Зорин

Курские земли лежали на рубеже леса и степи. По направлению к югу леса уступали постепенно место бескрайним степям, переходя от сплошных массивов к отдельным рощам в оврагах и балках, по берегам рек. Поселения тут встречаюсь всё реже. Начиналось Дикое Поле. По его просторам круглей год, зимой и летом, бродили во множестве разбойничьи шайек "воровских людей" и хищные чамбулы татар.

По водоразделам рек проходили проторенные таирами сакмы и шляхи. Через Курский край пролегали важнейшие из этих военных троп, которые вели от татарских кочевий к русским городам и сёлам. От самого причерноморского Перекопа до Тулы протоптан был крымцами самый знаменитый Муравский шлях. Он шёл по водоразделу Днепровского и Донецкого бассейнов, между верховьев Ворсклы и Северского Донца, между Тимом и Кшенью на Ливны и далее к Оке. Промеж верховий Нежеголи и Осколом на территорию Курского края вступала Изюмская сакма, которая сливалась с Муравским шляхом у Семских Котлубанов. Крайний восток Курской области захватывала и третья большая военная тропа татар - Кальмиусская сакма. Помимо них татары пользовались и другими дорогами, более локального значения. Ответвляясь от Муравского шляха, уходила за Сейм Пахнуцкая дорога. К Рыльску вёл Бабаев шлях, названный так по имени знаменитого в своё время Бакая-мурзы; от Рыльска к Волхову - Свиной. По ним приходили степняки на русскую землю и по ним возвращались они, уводя в неволю толпы пленников, увозя иное награбленное добро. Пути эти из Поля на Русь в те времена бывали, зачастую, не так уж и далеки, особенно для отборной конницы. Помимо Крымского ханства, угроза московскому порубежью исходила и со стороны зависимой от Крыма Ногайской орды, кочевавшей в степях от Дуная до Кубани.

Походы татар бывали зимние и летние. Зимой татары легко преодолевали водные преграды по ледяному "мосту", а копыта их некованых лошадок не разбивались о мёрзлую землю, плотно прикрытую мягким покровом снега. В зимний поход крымский хан мог вывести от 40 до 80 тысяч воинов. До границ своих владений орда двигалась неторопливой колонной, растянувшись миль на десять, имея фронт в 100 всадников и 300 лошадей - каждый татарский всадник вёл с собой еще двух заводных коней. Летние походы предпринимались в середине лета, в разгар полевых работ. В такие набеги отправлялись гораздо меньшие силы - 15-20 тысяч всадников. Не доходя до границы, войско" разделялось на 10-12 отрядов, чтобы русские дозоры не поняли истинной численности нападающих.

Помимо татар, беспокоили порубежье и украинские казаки - "воровские черкасы" (название свое получившие по месту обитания их предков, отселявшихся когда-то с Руси на Кавказ и вернувшихся оттуда на Украину). В военном отношении они были противником не менее, а то и более опасным, чем татары. Современный исследователь А. И. Папков пишет: "Черкасы обладали хорошими военными навыками, огнестрельным оружием, стремились нападать внезапно, использовать численное превосходство и, как правило, не ввязывались в затяжные бои. В отличие от татар, они штурмовали российские укрепления. Для крымцев основной целью нападений был людской полон, а черкасы не стремились проникать вглубь российской территории, их вполне устраивали деньги, имущество и вооружение, которое можно было отбить у посольств, сторожей и станиц в "приграничном районе". Кроме того, своевольные польские магнаты, имея в своём распоряжении сильные надворные войска, вполне могли себе позволить вести на пограничье собственную войну.

Московское государство принимало меры по охране своих южных пределов. Ещё в середине XVI в. южная линия обороны Московского государства - Засечная черта - проходила по Оке, между Мещерскими и Брянскими лесами. Она шла от Рязани к Веневу, Туле, Одоеву, Белеву и завершалась в верховьях Жиздры. Но уже тогда русские войска ежегодно выдвигались далеко за Оку для предупреждения внезапных татарских набегов. Учреждается постоянная (с апреля и "до глубоких снегов") сторожевая служба. Центры командования этими силами располагались в Путивле и Рыльске - старинных украинных городах Северщины, городская жизнь которых сохранялась вопреки всем напастям той эпохи. В те годы разрабатывается и первый русский военный устав, обобщивший в первую очередь опыт порубежной службы. В составлении его участвовали бывалые дети боярские - порубежники с Поля, созванные в Москву знаменитым воеводой князем М.М. Воротынским. Предписания этого устава весьма живо показывают особенности сторожевой службы в Поле:

А стояти сторожем на сторожах, с конь не сседая, переменяясь, и ездити по урочищам, переменяясь направо и налево по два человека по наказом, каковы им наказы дадут воеводы. А станов им не делати, а огни не класти не в одном месте; коли каша сварити и тогды огня в одном месте не класть дважды; а в коем месте кто полднивал, и в том месте не ночевать, а где кто ночевал, и в том месте не полдневати. А в лесах не ставитца, а ставитца им в таких местах, где б было усторожливо.

Из порубежных городков высылались в Дикое Поле отряды служилых людей, которые должны были отыскивать татарские сакмы и следить за передвижениями врага. Одни из этих отрядов - сторожи - включали в себя от 2 до 6 человек и выставлялись караулами на обычных местах пролегания сакм, у приметных одиноких деревьев, откуда вели наблюдение за закреплённым участком. Более крупными и подвижными отрядами являлись станицы, объезжавшие дозором Поле. Каждая станица состояла из 50-100 всадников, которые должны были патрулировать обширные пространства Степи. Наезженные татарские сакмы перекрывались фортами-острогдмы, обычно у бродов через крупнейшие водные артерии пограничья.

Войны, интервенции, междоусобицы рубежа XVI-XVII вв. разрушили систему обороны степных рубежей России. За время Смуты татары настолько привыкли разорять русские земли, что стали открыто высказывать пожелание вообще из них "вон не выхаживать". Позднее историки отметят, что "постоянные военные действия отрядов Белгородского и Курского края с татарами напоминали собою беспрерывную "партизанскую войну" - за свои дома и, тем самым, за всё остальное Московское царство. Война эта была необычайно изнурительна и сопровождалась страшным разорением. В те годы существовал даже особый термин: выбрать деревню, то есть угнать из неё в полон всех жителей. Неведомо, сколько сёл было таким образом выбрано степняками во время их стремительных и страшных налётов на "украинные места". В борьбе с ними снискали себе славу многие Курские порубежники. Наиболее громкой была она у Ивана Антиповича Анненкова.

Он был одним из пяти сыновей И. А. Анненкова, помещика Орловского уезда, и в Курск перебрался в 1615г. Здесь Иван Антипович занял пост казачьего головы и в документах о нём говорится: Иван Антипов сын Анненков, на государевой службе живёт, на коне, в саадаке, да человек за ним на коне с возжею пищалью да с простым конём, да два человека на конях с пищальми. В 1618 г. вслед за ним на службу в Курск перебрались и его братья - Михаил, Лев (Воин), Потап (Дунай), Никита (Никифор), ставшие родоначальниками различных ветвей этой известной дворянской фамилии.

Летом 1616 г, когда под Курском появились ногайцы, против них был выслан отряд казаков и детей боярских во главе И.А. Анненков. Он встретил ногайцев в 15 верстах от города, стремительно атаковал их и разбил наголову. Блестящая победа увенчалась освобождением русского полона и захватом множества пленников татарских. В октябре того же, 1616 г. курский стрелецкий голова Григорий Милославский еще дважды разбивает татарские отряды в пределах Курского уезда, отбивая у них многочисленный русский полон.

4 июня 1618 г. пришедшие Муравским шляхом татары стали на роздых после грабежей в четырёх верстах от Курска на берегу Сейма в разорённых ими деревнях Лебяжьем, Голубицкой и Млодицкой. Стрельцы и дети боярские во главе с И. А. Анненковым, сотниками Семёном Веденьевьм и Сунбулом Онофреевым атаковали их, выбили из становищ, преследовали и настигли уже в 80 верстах от города на Псле около сторожи Усть-Старого Гатища. Обрушившись ночью на спящий лагерь кочевников, преследователи разгромили его, освободив курский и белгородский полон. В плен попало 8 степняков.

В 1622 г. курский воевода С. М. Ушаков вновь посылает Ивана Анненкова в погоню за татарами, появившимися в пределах края. Доблестный казачий голова настигает чамбул на Изюмской сакме под Осколом и вновь одерживает победу, отбив российских пленников.

Наиболее славную свою победу одержал И. А. Анненков в 1623 г. Крупный загон крымцев во главе с Урак-мурзой возвращался тогда из успешного набега вглубь русских земель, повоевав на своём пути Орловский, Карачевский, Мценский и Волховский уезды. Опьянённые удачей и нагруженные богатой добычей, татары шли "свалясь все вместе" - крылья орды, распускаемые для грабежа, соединились с основным её корпусом. Узнав 4 июня о появлении на Муравском шляхе передового отряда орды в 500 всадников, курский воевода С. М. Ушаков отправил наперехват степнякам 300 казаков и детей боярских и сотню стрельцов с "огненным боем". Во главе отряда - Иван Антипович Анненков. Выслав вперёд летучую станицу удалых детей боярских, он решительно пускается в погоню. Вскоре разведчики-язычники доставляют ему схваченных ими татар (языков) и известия о передвижениях орды. На Котлубанской Семице к Анненкову присоединяются белгородцы. Татары же тем временем пересекают Сейм и становятся лагерем у Думчева Кургана. Тут на них и обрушились объединённые силы преследователей во главе с Анненковым. Вопреки своему обыкновению, татары упорно сопротивлялись, не желая терять добычу. Вначале бой шёл в конном строю, но затем пришлось спешиться и "биться пехотою". Крымцы, выставив заслоны, старались прикрыть бегство в степь основных своих сил. Но натиск Анненкова был столь силён, что, бросив большую часть награбленного, они рассеялись в разные стороны, надеясь избежать погони. Русские преследовали татар вплоть до р. Мерчик. За этот успех Иван Антипович удостаивается чести стать сеунщиком - вестником победы - и получает в награду от царя "девять рублей и сукно доброе".

В 1628 г. воевода Г. К. Юшков вновь посылает Анненкова против татар. Двинувшись в сторону Белгорода, верстах в ста от Курска, казачий голова сталкивается с грабящими сёла кочевниками. Искусно охватив стан крымцев, И. А. Анненков одновременно ударил по нему со всех сторон. В результате битвы "татар побили и коши татарские, и сёдла, и саадаки, и котлы совсем взяли, и языки поймали, и полон отбили". В том же году Анненков перехватывает степняков в 10 верстах от Курска на берегах реки Виногробли и, разбив наголову, берёт в плен их предводителей. 22 октября 1634 г., отряд И. А. Анненкова настигает в верховьях речки Рати 500 татар. После короткого боя было отбито 52 русских пленника - "орляне, курчане, осколяне и ливенцы", взято в плен два "языка". Отличился И. А. Анненков и в боях с польско-литовскими войсками, не раз подступавшими под стены Курской крепости.

Особый размах приобрела пограничная борьба в 1640-х гг. В первых числах мая 1643 г. стало известно о появлении татар в Тускарном стане Курского уезда. Против них из Курска был послан отряд ратных людей, но 8 мая еще 300 степных наездников были замечены сторожей в 50 верстах от города в верховьях Рати. Другой загон появился под Курском на Стрелецких полях. Наконец, 21 мая, куряне настигли татар у деревни Муравлёвой, бились с ними весь день, обратили в бегство, но у деревни Малаховой крымцы внезапно оборотились и служилые люди оказались в кольце превосходящих сил врага. Два дня, 21 и 22 мая, татары "приступали жестокими приступы днём и ночью", но ратники крепко держали оборону. Врагу пришлось отступить. Однако 14 июня во втором часу дня 500 татар налетели на Ямскую слободу под Курском. Получив тут отпор, чамбул уходит вверх по Тускарю. Куряне преследуют грабителей и в 15 верстах от города у деревни Поминовой видят на противоположном берегу реки их становище. Атаковать многочисленного противника погоня, однако, не решилась. Зато атаковали сами степняки. До 4 000 крымцев ринулось к Поминову. Два дня, 14 и 15 июня, продолжались ожесточённые бои вокруг осаждённого русского стана. Измотав служилых людей и убедившись, что они более не представляют серьёзной угрозы, татары ушли, запалив встреченные по пути деревни. Ещё раз, хотя и с меньшим успехом, пронеслись они по уезду в конце июля 1643 г. Вернувшись в свои кочевья с богатой добычей, татары хвалились, что только под Курском взяли они ясыря "несчётно".

В начале августа 1644 г. около 30-40 тысяч татар скопились на Орели и Самаре, а затем ринулись по Муравскому шляху мимо Карпова и по Бакаеву шляху вторглись в Путивльский, Севский и Рыльский уезды. "С раннего полудня до вечера" 21 августа станица служилых людей, стоявшая в Подгородном стане в верховьях реки Полной, мрачно наблюдала за беспрерывным движением огромных масс татар, свернувших с Муравского шляха вглубь Курского края. Воспрепятствовать вторжению не было сил. Жители спасались в лесах, оврагах, малых острожках; разрозненные отряды служилых людей были бессильны против нашествия. В крымскую неволю угнано было до 10 000 человек. Тем временем крупные русские полки стояли по Оке, на линии старой засечной черты, и ничем не могли помочь разоряемой "украйне". Только в Рыльском уезде потери убитыми и ранеными среди жителей превысили 4 000 человек, не беря в расчёт угнанных в полон. Окрестности Рыльска были выжжены. К 4 сентября, разорив Рыльский и Путивльский уезды, погромив мелкие отряды служилых людей, орда собрала воедино рассеянные загоны, вышла к перевозам на Свапе и пошла прочь, обременённая добычей, гоня толпы ясыря. Минуя деревни Мелехино и Тестово, ордынцы видели там отряды русских ратников и, опасаясь за целостность награбленного, не рискнули нападать на эти сёла. Но и ратники, в свою очередь, не решились преследовать татар.

Столь же страшный погром обрушился на Курский край зимой 1645-1646 гг. Известия о готовящемся новом большом зимнем набеге крымцев доставлялись беглецами, лазутчиками и дозорными задолго до того, как передовой чамбул орды ворвался в русские пределы. Из степей шли тревожные вести и власти старались по мере возможностей подготовиться к грозящему бедствию. В Курск прибыли новые воеводы - опытные воины князь Семён Романович Пожарский и Андрей Тимофеевич Лазарев. С ними пришло и подкрепление местным гарнизонам - служилые люди из Орла, Чернигова, Рославля, московские стрельцы. В итоге численность войск в самом Курске увеличилась до 1 500 человек.

18 декабря 1645 г. орда показалась на Муравском шляху и случайно оказавшийся у нее на пути русский наездник едва сумел уйти от погони и укрыться за стенами Белгорода, принеся весть о нападении. На следующий день 20-тысячная орда во главе которой стояли "крымские царевичи калга и нурадьш", обошла Карпов и хлынула Бакаевым шляхом к Рыльску. От основного корпуса отделилась тысяча ногайцев Элмурзы Урмаметова, которая перешла Сейм у самого Курска и зажгла окрестные сёла. Ногайцы ворвались в Ямскую слободу, запалили дома и разграбили местную Введенскую церковь, захватив в плен и здешнего попа. Часть жителей слободы была угнана в неволю, часть разбежалась. После этого набега местный приход на какое-то время полностью прекратил своё существование. Церковь позднее была отстроена уже на новом месте.

Князь С. Р. Пожарский во главе курских ратников выступил навстречу степнякам. Жаркие схватки закипели в пределах трёх-десяти вёрст от города. Служилые люди бились с ногайцами у деревень Сныхиной, Костиной, Жеребцовой. Тем временем царевичи Казы-Гирей и Мурат-Гирей подступили к Рыльску, а войска их разлились по окрестностям. Запылали Городенка (Городенск), Плотава, Капустичи (Капыстичи), монастырское село Ольгово (Льгов). В боях отличился рылянин Тимофей Деменков. Сражаясь в передовых рядах, он захватил в плен татарина, который оказался столь важным "языком", что был послан в Москву для снятия показаний. За доблестную службу Деменкову ведено было "учинить поместного окладу 200 чети [земли] и 10 рублёв".

Князь Пожарский, отогнав ногайцев от стен Курска, сумел в одной из схваток пленить самого Элмурзу. 23 декабря он отбил у татар угнанный полон - 439 человек. После этого воевода поспешил на выручку жителей уезда, осаждённых татарами в Ворожбинском острожке близ Дични и в других недоступных для степной конницы местах. Там, в наскоро сооружённых крепостцах, "осекшись лесом и покопався землёй", отсиживалось более 3 000 человек.

По всему краю полыхали пожарища и гремели битвы. Крымцы и ногайцы с боями опустошили Яблоновский, Хотмыжский и Путивльский уезды. Сын путивльского воеводы молодой княжич Фёдор Львов бился с татарами у сёл Коробьина и Шустова, одержал победу в бою на Снагости в 15 верстах от Рыльска, освободил из плена 430 человек. Наконец воеводы объединили свои силы и 28 декабря атаковали царевичей под Городенском. Происходит решительная битва, крымцы терпят поражение, потеряв несколько своих видных мурз. Свободу получило 2 700 пленников. Воодушевлённый этой победой, Семён Пожарский преследует отступающего врага. Настигнув татар 30 декабря, воевода громит их табор и царевичи уходят в степи Бакаевым шляхом. Результатом вторжения Казы- и Мурат-Гиреев стало 34 разорённых дворянских поместья, целый ряд сожжённых дотла сёл, более 6 000 человек, угнанных в неволю. Множество захваченного тогда "курского ясыря" погибло в степях от жестоких морозов по дороге в Крым.

Беспрестанные набеги татар и "литовских людей" вынудили московские власти в 1630 - 1640-х годах предпринять грандиозное строительство новой мощной оборонительной линии, протянувшейся на сотни и сотни вёрст. Заново была укреплена старая Засечная черта по Оке, а в степи выдвинулась новая - Белгородская черта.

Белгородская черта протянулась на 800 км - от верховий Ворсклы до Дона и далее, на северо-восток, вдоль реки Воронеж к Цне. В состав её вошло 27 городов-крепостей, не считая более мелких опорных пунктов. Умело используя рельеф местности и прочие природные особенности края, строители применяли разнообразные типы укреплений, связанные между собой в единую цепь. Участки между городками и естественными преградами - реками, лесами, болотами - перекрывались насыпными валами, которые пересекали татарские сакмы и шляхи, закрывая степной коннице путь вглубь российских уездов. В высоту они имели 3,2 - 3,7 м. С крымской стороны насыпи укреплялись дубовыми плахами (в старинных, еще северянских фортификационных традициях). Перед валом шёл ров, достаточно глубокий и широкий, - труднопреодолимый для конного или пешего противника. На особо опасных участках Черты валы тянулись сплошной линией на десятки вёрст. От Корочи до Яблонова длина вала составляла 14 км; от Яблонова до Холанского леса - 9 км; от Карпова до Белгорода - 27 км. На вершине валов стояли сторожевые башни. Строительство Белгородской Черты растянулось с 1635 г. по 1658 г. После его окончания Курский край прикрывался участком от Вольного до Нового Оскола.

После завершения строительства Черты Курск оказался в тылу оборонительной линии, но отнюдь не потерял своего значения как пограничной крепости. Ещё немало лет курским служилым людям, подобным И.А. Анненкову и князю С.Р. Пожарскому, было суждено стоять на страже, зорко оберегая пределы края от вражеских набегов и вторжений.

Зорин А. В., текст
Курский государственный областной музей археологии