автор: А. Словохотов

Мечта о крепости в центре мира

Автор этой статьи более десяти лет путешествует по татарским дорогам Днепро-Донского междуречья на территории Российской Федерации.

Я искал и находил татарские шляхи, курганы, места сторож, броды и господствующие высоты; участвовал в археологических экспедициях, изучал поля сражений. Перечитал многих авторов прошлого и современности, работал в федеральных и областных архивах, общался с зарубежными коллегами, много дискутировал с кабинетными историками, которые либо вообще не видели того о чем пишут, либо не покидали своего региона.

Постепенно в моей голове сложилась общая система географических представлений Московского государства о Днепро-Донском междуречье. Она не совершенна, но я рассчитываю на то что мысли мои получат дальнейшее развитие. Начать свой рассказ я хочу с трёх неоспоримых фактов:

1. Земля в средневековом представлении была плоской,

2. Жители Московского государства долгое время не имели представления об особенностях географии регионов лежавших за ее пределами и изучали её с нуля.

3. Определяющим фактором в деле изучения географии Днепро-Донского Междуречья для Москвы была борьба с Крымом и в меньшей степени с Литвой и Польшей, но в любом случае в основе лежали военные и дипломатические рекогносцировки.

О том как продвигалась на юг географическая мысль Москвы мы можем судить как хронологически, так и по росту ее возможностей. В самом начале речь идёт лишь о следованию определенным маршрутам с помощью проводников нанятых на Северщине и у кочевников. Затем в царствование Ивана Грозного появляется профессиональная корпорация вожей, а детальное знание объектов распространяется вплоть до входа в Крым.

Здесь следует указать ещё на два неоспоримых фактора, а точнее их симбиоз.

Мышление средневекового человека, как и современного опиралось на личный опыт и общечеловеческие представления, последние в ту эпоху имели религиозный характер.

Поэтому география имела с одной стороны азимутный характер (то как вижу перед собой), с другой опиралась на библейскую космогонию.

Из последней важнейшей нам кажется указание в Библии на то что из рая вытекают четыре реки... (Бытие. Глава 2, стих 10). Любой кто знаком с многочисленными источниками 16-17 века сталкивался с тем, что именно реки, прежде всего их истоки, а также водоразделы их разделяющие заменяют систему координат в географических описаниях. Почему-то эта очевидная истина для большинства историков является откровением.

И так, Днепро-Донское междуречье в 16-17 веках было плоским и делилось на микрорегионы течением рек.

Важнейшим в мышлении средневекового географа был поиск "райских мест", господствующих высот с которых стекало множество рек.

При этом мышление средневекового человека легко охватывало бассейны рек протяженностью во многие сотни километров.

Для примера, попробуйте мысленно сначала соединить линией с севера на юг верховья северных и южных притоков Быстрой Сосны Тима и Любовши, а затем опишите дугу от верховья Тима через верховье Быстрой Сосны к верховью Любовши.

Или умозрительно найдите единственный сухопутный проход к Киеву на левобережье Днепра, представив линию рек Сейм- Десна на севере и Ворскла на юге, как кольцо.

Для средневекового мышления это элементарные задачи, но справитесь ли с ними вы?

Из всех "райских мест" важнейшим был исток трёх рек: Быстрой Сосны, Сейма и Оки, с тем условием что от южного водораздела Сейма берет начало река Северский Донец.

Этот речной крест из четырех рек делит все Днепро-Донское междуречье на четыре части.

Особо отметим, что общего истока у Сейма, Сосны и Оки не существует в современной географии и это именно средневековое понимание направления рек. Этот не должно вводить в заблуждение.

Известен факт, что река Волга берет начало по большинству географических параметров в бассейне Камы, но мы продолжаем её по русски и по средневековому выводить из центра страны - это льстит нашему национальному самосознанию.

Следующим важнейшим параметром средневекового мышления является разделение рек на главные и второстепенные. Если современное географическое мышление разделяет реки на первый, второй и другие порядки, то в средневековье они делились на большие и падучие реки (то есть притоки). Представьте себе например реку Сейм и все впадающие в нее реки с севера и юга будут падучими. В свою очередь и реки впадающие в падучие реки тоже падучие, а главным фактором является линия водораздела.

Мир был плоским, средневековая география не знала термин господствующая высота, но было бы большой ошибкой считать, что в средневековых описаниях отсутствует высотность.

Ключевым термином здесь является термин верх реки, ошибочно искать при его упоминании исток. Это именно что господствующая высота, падая на которую стекает небесная вода в сторону истока, высшая точка. От истока в современных представлениях о географии она может лежать в десятке километров. Что бы научиться искать верх реки надо хотя-бы раз от одного из современных истоков подняться к водоразделу и идти к тому месту откуда капли дождя коснувшись земли начинают свой бег.

Здесь мы приближаемся к ещё одному важнейшему пониманию средневековой географии, а именно божественной гармонии и взаимосвязи всего и вся. Вы не поймёте страсть наших предков к мелким деталям, которым придается громадное значение если не представите себе руку бога.

Мир не только плоский и делится на микрорегионы реками, берущими начало в определенных местах. Он создан небесами проливающими воду на землю. Поиски следов этой воды, омывающей рельеф является сутью мышления средневекового человека. Но средневековый человек также следил и за движением солнца, к которому часто привязаны границы теневых (залесенных) и солнечных (выжженных) сторон рельефа, за сменой сезонов, когда в течении нескольких месяцев одно и тоже место разительно преображается.

Поэтому, такие многочисленные термины, как черный (широколиственный) или красный (сосновый) лес, поляны, луга и так далее в средневековых описаниях не только указание на конкретный объект, но и на взаимосвязь солнца, небесной воды, сезонов года, направления ветра и других стихий уравновешенных божественным промыслом в общую систему.

То есть мир не только плоский, не только разделен реками как системой координат, в нём не только присутствуют господствующие высоты и водоразделы с которых небесная вода начинает свой земной путь.

Это мир в котором все леса, поля и перепады высот гармонично объединены в общую систему.

Следующим важнейшим моментом является противопоставление мира падующей воды и земли по которой она стекает.

Падучие реки, спадая с водораздела (по ним проходят татарские дороги шляхи) делят мир на дикие поля (не освоенные человеком), многие из которых имеют собственные названия (самое знаменитое Куликово, на 2022 год список названий 13 наименований). Подъем между падучими реками с дикого поля на водораздел осуществляется через характерные ворота ограниченные реками и называется праворотью.

Поиск речных ворот главное для понимание мышления средневекового человека после поиска истоков рек, верха реки и других ключевых точек.

Часто эти объекты совпадают, но не стоит их путать. Самые знаменитые речные ворота России это Смоленские ворота между Западной Двиной и Днепром. Но вот к примеру Судбищенская битва 1555 года произошла в единственном проходе на север из квадрата рек Красивая Меча, Дон, Быстрая Сосна, Любовша с Трудами. Попробуйте найти этот квадрат на карте. Или в начале статьи приводился пример о кольце рек с единственным сухопутным проходом к Киеву между Сеймом, Ворсклой с Десной, Днепром.

Также надо отметить, что течение рек не воспринималось абсолютным рубежом.

Наши представления о средневековой географии настолько убоги, что мы не имеем списка бродов даже через четыре главные реки Сейм, Сосна, Ока, Донец.

Сам брод воспринимается современным человеком как удобная переправа через реку. Для средневековья это скорее совпадение долгого пути с удобным спуском от верховья северного притока с удобным подъемом к верховью южного притока. Вспомните пример о форсировании Быстрой Сосны от верховьев Тима к верховьям Любовши.

Оказавшись на водоразделе в "райском месте" истока рек средневековый человек высчитывал не только направление воды, но и оптимальные маршруты её пересечения. Попробуйте найти линию из Рыльска в Белгород, или от господствующей высоты 293 всей среднерусской возвышенности через Оку к Москве и вы поймёте о чём идёт речь.

Однако от масштабности поставленных задач следует вернуться к ограниченности человеческих возможностей. Вспомним, что география была азимутной (то что вижу перед собой) и воспринималась человеком в днях пути. Поэтому средневековые тексты испещрены такими терминами, как "в трёх верстах" (то есть по сути виднеющиеся на линии горизонта, либо лежащие за линией горизонта) или день пути об один конь.

Глядя на средневековые чертежи, читая средневековые тексты я всегда ищу линию доступную глазу на местности.

Как правило последние расстояния указываются либо между городами, либо между ключевыми бродами и верхами рек.

Зная значение этих терминов из вышесказанного легко применять их на практике.

Если верха рек мы назвали райскими для средневекового мышления Москвы, то были и места поганые.

Это противопоставление легко отражает разницу географий кочевого общества и земледельцев.

Погаными в московской документации назывались точки на карте "притягивающие" к себе кочевые орды сочетанием достоинств. В них сходились такие качества, как обилие корма для скота и воды с перекрестком главных путей и так далее.

Противопоставление поганых и "райских" мест не отображает всего спектра мышления средневекового человека. Мир также делился на места крепкие, где можно противостоять противнику, и там где естественных укреплений не было (не крепкие). Мозг тренированного человека легко различает тот момент в лесо-степи, где дальнейшее преследование бессмысленно, так как враг из крепких мест вышел. Именно поэтому водораздельным путям шляхам соответствуют параллельные дороги либо пересекающие падучие реки либо ведущие в праворотья. Мир кочевников и земледельцев не должен был пересекаться. Уже после отмены крепостного права в 1861 году ливенское земство решило не содержать восемь мостов, через восемь падучих рек, забросить дорогу и выйти на водораздел на татарский шлях, между тем с татарских набегов минуло более 150 лет.

Где же в этом мире хороших и плохих, крепких и не крепких мест место для жизни человека?

Вчитываясь в работы других историков я видел лишь банальные и по просту лживые схемы, где жизнь Днепро-Донского междуречья выстраивается в поперечные линии засечных черт, либо сосредотачивается у ключевых точек фланкирующих татарские дороги.

Напомню моим оппонентам две простые истины военного искусства:

1. Наиболее простой способ проиграть противнику растянуть силы в линию.

2. Стратегия занятия ключевых пунктов плоха тем, что всё не прекроешь.

Как на самом деле решали эту проблему предки?

Прибегнем к отвлеченному примеру.

Одно из самых поразительных мест на планете земля это резиденция Ивана Грозного в Александровой слободе, где прошла чуть ли не треть жизни тирана. Оказавшись там, на берегу небольшой реки, на окраине Владимирских лесов на площадке в одно два футбольных поля вряд ли сможешь понять тягу хозяина громадного царства к пятачку земли, который его отец определил, "как место зело красно". Ничего прекрасного и особенного между тем в этой местности нет, по крайней мере с точки зрения современного человека.

Какое же место отводил себе средневековый человек в вышеописанном мире?

Военная колонизация края конечно же была определяющей, но вглядываясь в расположение русских крепостей между Москвой и Крымом я опять же не увидел ничего другого как характерную зависимость от направления течения рек и разделяющих их водоразделов, по которым проходили татарские дороги.

Каковы основные естественные препятствия Днепро-Донского междуречья? Сначала это засечные леса и линии двух рек притоков Оки. На западе это Угра, знаменитая стоянием 1480 года, на востоке линия рек Упа и его притока Шат, вытекающего из Иван Озера в верховьях Дона. Эта линия менее известна, поэтому приведем красочный факт этим путем из Дона на Москву в прорезных стругах (под днищем в ящиках) возилась рыба ценных пород.

Затем линии рек Сейм и Быстрая Сосна, затем линия реки Везелка и Тихая Сосна.

Действительно это линии богаты крепостями а ключевых точках. На небольшую Везелку пришлось сразу три крепости, каждая со своим уездом (Карпов за Ворсклой, Болховец в верховьях, Белгород в низовьях). Но, пожалуйста, осознаёте тот факт, что на Шате крепостей нет. Соседние крепости Дедилов и Тула стоят севернее. Между линией Шата и Быстрой Сосны линия реки Красивая Меча, на которой не было крепостей длительное время. Вдумайтесь в этот парадокс в Окско-Донском междуречье стратегия крепости построены в линию никогда не использовалась! А это не только регион Куликова поля, это главная дорога на Москву.

При этом Тула классический образец крепости у ключевого места настолько оно важное - это царев проход через засеки, главный маршрут татарского хана на Москву.

Как же размещались русские крепости если не все из них вытянуты в линии? Во-первых, отметим тот факт, что строительство крепости составляло значительную часть бюджета Московского государства. Тем не менее "лишние крепости" в местах наиболее опасных присутствовали. Такова уже упомянутая крепость Болховец на Везелке или крепость Кромы в верховьях Оки. Сооружения эти свидетельство победы чувств над разумом, желание укрепить наиболее часто подвергаемые атакам места, или же места критических атак.

Следом надо рассмотреть те крепости которые цепью тянутся вдоль линии водораздела. В таких местах водораздел оказывается как бы в воронке образованной двумя реками.

Воронок таких на карте Днепро-Донского междуречья три: Орель и Берека, Ворскла и Северский Донец, Зуша и Красивая Меча.

То, что эти воронки как стратегические рубежи хорошо осознавались Московским государством свидетельствует следующий факт. В углах воронки Зуши и Красивой Мечи Московское государство построило крепости Новосиль и Ефремов друг на против друга. Точно также, этот пример уже приводился выше, крепости Белгород и Карпов стоят друг напротив друга в воронке Ворскла и Северский Донец.

Помимо воронок укажем на такой характерный рисунок речной сети, как приток петля. В таком случае падучая река как-бы петлей нависает над главной, течет параллельно ей прежде чем достигнуть устья. Подобные места богатые водой и травой, хорошо защищённые считались "погаными" и закрывались "лишними крепостьми". Таковы Усерд на Тихой Сосне и Суджа на Псле.

Наконец нельзя не обратить на крепости стоящие друг против друга. Хотмыжск и Гочево (причем Гочево не возобновлено) Обоянь и Карпов, Карпов и Белгород, Новосиль и Ефремов.

Однако ни воронки, ни линии не являются основой главного стратегического замысла Москвы. В Окско-Донском междуречье главном для Москвы (!) главную дорогу татар Муравский шлях окружает кольцо крепостей Тула, Богородицк, Ливны, Чернь, Новосиль.

Ещё более интересно, что такое же кольцо крепостей окружает исток четырех рек: Сейма, Оки, Донца, Сосны текущих из центра мира, а на чертеже коммуникационная карта 1685 года отмечены ещё четыре малых реки текущих из этого же центра с крепостями в верховьях, то есть речь идёт о восьми реках с восьмью крепостьми.

Наконец "гвоздь в крышку гроба" линейного мышления современных историков о строительстве крепостей - это крепость в верховьях Сейма соорудить которую Московское государство планировало до того как строить черту.

Как известно строительству Белгородской засечной черты предшествовал экспедиция: "Осмотр Калмиускаго, Изюмскаго и Муравского шляхов и постройка там городов и разных укреплений 1637".

Так вот никто из тех кто размышляет о строительстве Белгородской черты не удосужился внимательно прочитать этот документ. А в нем указывается прямо:

"А промеж Пузацкого лесу и реки Оскола и Кщеневой и Тиму от приходу воинских людей никаких крепостей учинить не можно потому что река Тим и Оскол в верховье и река Кщенева не крепки и лесов нет, со всех сторон пришли сакмы татарские большие".

Более того именно защита центра мира по этому документу является целью строительства засечной черты:

А лес Пузацкой и река Оскол и Тим будут за крепостью.

Таков своеобразный средневековый мир Днепро-Донского междуречья и читая других историков обратите внимание насколько разительно их картина мира отличается от той, что нарисованна в этой статье.

Как я уже писал в начале статьи мир Днепро-Донского междуречья нуждается в более детальном изучении.

Я специально не снабжал эту статью картами. Так как рассчитывал с одной стороны на то что вы обратитесь к другим моим статьям, с другой что вы постараетесь представить мир Днепро-Донского междуречья умозрительно.

Статья опубликована с разрешения автора, первая публикация на blogspot.com от 14.12.2022 г.