автор: С.П. Щавелев

Приложение II.

С.П. ЩАВЕЛЁВ.
«ДЛЯ МЕНЯ ЭТО ЗРЕЛИЩЕ С ГОЛГОФЫ…»
(Письма Н.И. Пузановой С.Ф. Платонову)
Штрихи к «Делу краеведов ЦЧО» 1930–1931 гг.

Ситуация, знакомая любому историку, тем более историографу: некая работа тобой закончена, издана, а какие-то ещё материалы по теме вдруг попадаются в библиотеке, архиве. Идя по стопам воронежского краеведа А.Н. Акиньшина⁽³⁰⁾, я познакомился с архивным делом репрессированных в 1930–1031 гг. краеведов Центрально-Черноземного округа. Меня интересовал прежде всего «курский филиал» придуманной чекистами «монархической организации» «Краеведы». Благодаря просвещенному содействию тогдашнего директора общественно-политической истории Воронежской области Юрия Владимировича Плисова удалось полностью скопировать курский том соответствующей документальной коллекции. Он уже вышел в свет⁽³¹⁾. Уже затем при работе с недавно открытым для изучения фондом С.Ф. Платонова в Отделе рукописей Российской Национальной библиотеки встретились знакомые по только что упомянутому делу имена. Среди них особое место принадлежит Наталии Ильиничне Пузановой (1886 – после 1931).

Она, неожиданным образом, оказалась самой стойкой среди четырех курских подследственных (а именно, своих земляков — педагогов Г.И. Булгакова, М.А. Рязанцева, нумизмата областного музея Т.А. Горохова). Будучи выпускницей курской гимназии, а затем санкт-петербургских Высших женских курсов (Бестужевских)⁽³²⁾, она осталась работать на них же преподавательницей французского языка. После Февральской революции и в связи с опасностью немецкой оккупации столицы, личный состав курсов эвакуировался под крыло к Белой армии в Новочеркасск. Когда белые были разбиты, Пузанова перешла преподавать грамоту красным командирам. Вернувшись в родной город, служила в Курске на технических должностях, пока ее «как дочь служителя культа» не вытеснили «на физическую работу» — уборщицей, прачкой; наконец, взяли вязать чулки в артели инвалидов.

Выдал ее имя воронежским чекистам, «лепившим» дело краеведов, арестованный в числе первых С.Н. Введенский, один из лидеров воронежских краеведов тех лет. Тому, как уже известно⁽³³⁾, под угрозой репрессий на свою беду вздумалось заручиться поддержкой маститого академика С.Ф. Платонова. Когда последний был изображен ГПУ главой монархического заговора в Академии наук, его провинциальные знакомые, корреспонденты подошли на роли «агентов заговорщиков на местах». Воронеж как университетский центр, к которому тяготели краеведы соседних губерний, показался чекистам самым правдоподобным провинциальным филиалом «ленинградского штаба» ученых монархистов. Сломленный на допросах, Введенский рисовал всё более широкую картину их «заговора»: им упоминаются Рязань, Тверь, Кострома, Владимир «и другие города», краеведы которых якобы входили в «сеть». Ну и, наконец, «город Курск: Булгаков (из духовной академии, ныне в Воронеже); Горохов, Рязанцев и Пузанова Н.И., родственница Булгакова, подруга Н. Платоновой (курсив мой — С.Щ.);

гг. Рыльск – Льгов: Репина Софья Константинова, дочь генерала; Андреев, Марков и Субботина;

гор. Дмитриев: Волобуев, Коротких;

Острогожск — 3;

Липецк — 2;

Задонск — ?;

Орел — 5;

Тамбов — Черменский Петр Николаевич, ныне секретарь Бюро по изучению производительных сил при Облплане ЦЧО;

Борисоглебск — 2;

Старый Оскол — Рождественский Николай Михайлович»⁽³⁴⁾.

Для следователей по делу краеведов именно Пузанова должна была показаться подарком — родственница (кузина) главного курского «монархиста» Булгакова, подруга дочерей Платонова и ученица его самого, квартирохозяйка сосланного в Курск военного историка, полковника Г.С. Габаева (1877–1956). Ни на кого из других курян не находилось столько компромата. Казалось — вот он, чёткий след платоновского заговора в Курске. Переписка с Платоновыми, переписка с заграницей. По тем временам компромата набиралось более чем достаточно.

Но не тут-то было. Первый же допрос Пузановой оказался последним — столь категорически и логично она отмела все обвинения чекистов. Заявила о своей полной лояльности к Советской власти, о том, что гордится своей многолетней добросовестной работой в советских учреждениях. Платоновых обвинила в том, что они не пожелали отвечать на её письма и устные приветы, переданные через знакомых. Она сочла себя «забытой ученицей» маститого академика. Поклёп Горохова на её контрреволюционные настроения никакого подтверждения не находил. И следователи отступили от этой упрямой «дочери служителя культа». Она никого не выдала, себя не оболгала и не унизилась перед суровым следствием, как это сделали многие мужчины, начиная с образованного богослова Введенского и малограмотного курянина Горохова. Какой пример стойкости духа! Парадоксальной наградой за мужество стало самоё лёгкое в рамках этого дела наказание — три годы ссылки, а не концлагерь, как для большинства её однодельцев (которые в своём большинстве знать не знали главу всей их «организации» — академика Платонова).

Обнаруженная в архиве С.Ф. Платонова небольшая подборка писем протоиерея И. Пузанова и его дочери к академику, во-первых, документально подтверждает ее показания следователям по делу краеведов. Во-вторых, в одном из писем, после благостных ритуальных благожеланий преданной ученицы своему столичному наставнику, прорывается крик души измученной русской женщины, типичной представительницы разночинной интеллигенции. Ради этого документа, лишний раз освещающего подвиг и трагедию наших предшественников — провинциальных педагогов, историков в годы сталинского террора, стоит опубликовать эту небольшую архивную коллекцию. Наконец, эта скромная эпистолярия — еще один штрих к биографии замечательного русского ученого С.Ф. Платонова.

Тексты писем публикуются с соблюдением орфографических особенностей оригиналов. В квадратных скобках дополнены сокращенные слова, а также указаны границы листов соответствующей архивной подборки (в конверте, не переплетены). Помет адресата на письмах нет. Даты посланий даны так, как в автографах.

Прошу извинить, что не будучи знаком с Вами, позволяю себе обратиться к Вам. Чувство глубокой благодарности побудило меня к этому.

Приношу глубокую благодарность за то внимание, снисхождение и даже благодеяния, которыми наделили и не оставляете оказывать моей единственной дочери, жаждущей света; Вашей воспитаннице из Института Пузановой Наталии.

В течение всего ее курса [Л. 1] во вверенном Вашему мудрому руководительству Институте Наташа всегда мне передавала о Вашем отеческом отношении к ней; она возросла с трех лет без матери и больше через чужих, и потому внимание к ней глубоко западает в ее душу и оставляет неизгладимое впечатление.

Простите, глубокоуважаемый Сергей Федорович, что отнимаю у Вас дорогие минуты, но чувство глубокой признательности Вам не мог скрыть и потому еще повторяю искреннее спасибо Вам и земно кланяюсь за внимание отеческое к моей дочери.

Преданный Вам и всегда благодарный протоиерей Илья Пузанов

15. I. 1912. Курск [Л. 2].

Отдел рукописей РНБ. Ф. 585. С.Ф. Платонова. Д. 3967.

Как малоросс горжусь Вашим авторитетом наследника Ключевского. 24. III. 1913. Курск [Л. 3].

Поздравляю Вас с праздником и желаю счастливого нового года. Мои приветы и поздравления Надежде Николаевне и Надежде Сергеевне.

Уважающая Вас Н. Пузанова.

29. XII. 08. Курск [Л. 1].

Сердечно поздравляем с новым годом; шлем приветы и наилучшие пожелания.

Искренне Вас уважающие

Н. Пузанова,

Л. Костылева.

28. XII. 09. Курск [Л. 2].

Прилагаю отчет о Вашем уроке и прошу извинить за свою неисполнительность.

Приношу мою искреннюю благодарность за Ваше всегдашнее снисходительное отношение ко мне.

Пользуюсь случаем, чтобы выразить Вам мою благодарность за всё добро, которое я видела в Вас при всех моих обращениях к Вам. Считаю себя обязанной Вам на всю жизнь и благодарю Бога за те годы, которые я провела в Институте.

Глубокоуважающая и благодарная Вам

Н. Пузанова.

15. III. 1912. Берлин [Л. 4].

Поздравляю с новым годом. Дай Бог Вам всего самого лучшего в жизни.

Глубоко уважающая и бесконечно благодарная

Н. Пузанова.

1912. Берлин [Л. 5. Открытое письмо. Открытка: Курск, Херсонская ул.].

Шлю искренние пожелания всего лучшего на светлый праздник. Будьте хранимы Богом на многие и многие годы.

Глубоко уважающая и преданная Вам

Н. Пузанова.

23. III. 1912. Берлин [Л. 5. Открытое письмо. Открытка: Берлин. Национальная галерея].

С двойным чувством радости, как воскресшему, шлем Вам свои поздравления и лучшие пожелания ко дню Вашего ангела. Будьте здоровы и благополучны со всей Вашей семьей на долгие годы на радость всем любящим и почитающим Вас.

Очень бы хотелось повидаться с Вами и, если придется кому-нибудь из Вашей семьи проезжать через Курск, то помните, что на Кондыревской есть навсегда родной Вам дом, где Вы желанные, почетные и дорогие гости. В этом году хороший урожай яблок и мы были бы счастливы, если бы вы приехали на яблочный сезон погостить. Я как управляющий муниципализированного своего дома имею право пользоваться садом. Вот только насчет питания неважно обстоит дело. Я получаю 8 000 000 в месяц, а папа работает через две недели, и сидим на картофельной диете. Мяса почти никогда не видим. Надеюсь, что урожай понизит цены на продукты. Сейчас хлеб чёрн. уже 120 тыс. фунт, а обещают, будет 50 тыс. Масло 1 500 000. Мясо 660 т. На рынке всё есть, и магазины понемногу открывают. Все этому рады. Но и толкучка еще полна интеллигенцией, кот.[орая] живет только продажей своих вещей. Для меня это зрелище с Голгофы, через которую я уже прошла. Вид умирающих и бродящих как тени голодных детей и взрослых Поволжья заставляет радоваться куску хлеба, но на душе не легко. Папа очень похудел и питается не так, как следует, конечно. Силы у нас у всех слабеют от бесконечного поста. А тут, как на зло, только ноги и кормят волка. За это время пришлось из-за куска хлеба перебрать много специальностей и лучшим временем считаю для себя когда была библиотекарем курского Педагогического института и в глубине души храню надежду, что снова когда-нибудь буду возле книг, хоть пыль с них вытирать и то мне будет наградой за то, что уже второй год работаю прачкой, поломойкой, истопницей и т.п.

Простите, что отнимаю время своими банальными жалобами, пришлось к слову на поверхности моих мыслей, а в глубине — сознание переживаний человека, горячо любящего родимый край под влиянием изучения русской истории.

Будьте Богом хранимы.

Глубоко уважающая Вас и навсегда благодарная Вам

Н. Пузанова.

Пишу на службе и потому нет папиной надписи на этом поздравлении. Он шлет Вам привет и благословение всей Вашей семье.

5. VII. 22. Курск, Кондыревская, 75 [Л. 6–7].

Приношу Вам мою благодарность за книгу и добрую память. Словами нельзя высказать силы моей признательности. Ценю и храню в душе своей память о Вас и Вашей семье.

С трудом выбрала ? часа, чтобы послать эти строчки, так как лично для себя не имею времени и вообще не знаю, как можно о чем-нибудь думать кроме служебных дел.

Я секретарь рабочего комитета и библиотекарь при клубе, а также технический секретарь правления рабочего клуба. Словом, моя карьера дипломатическая. Папа шлет Вам глубокое свое уважение, он всё тот же миролюбивый и бодрый, как был.

Приветы и уважение Надежде Николаевне, Ниночке, Наташе⁽³⁵⁾, Мише [?], которых в душе называю без отчества.

Мечтаю иметь Вашу книжку о Пушкине, будучи пушкинианцем до глубины сердца.

Преданная Н. Пузанова.

От Костылевой имею вести — она управляет имением Солдатенкова в Софрине. Шлет Вам привет.

[Без даты. Л. 8]

Перед Вами Юрий Васильевич Щитков — мой большой друг, почти родной человек [составителю неизвестен — С.Щ.]. Он служит ревизором Р.К.И., но у него есть данные и желание продолжать свое образование. И вот я взяла на себя смелость направить его к Вам за советом и если можно помощью, т.к. уверена, что Вы пользуетесь всё тем же влиянием и знанием людей из ученой среды, как и прежде.

Пользуюсь случаем, чтобы выразить Вам мое глубокое уважение и преданность.

Будьте Богом хранимы.

Папа шлет свое благословение. Привет всей семье. Ниночку прошу меня вспомнить и написать о Вас всех.

Преданная Н. Пузанова.

21. VIII. 28 [Л. 10].

Отдел рукописей РНБ. Ф. 585. С.Ф. Платонова. Д. 3968.

ПРИМЕЧАНИЯ:

30. См.: Акиньшин А.Н. Трагедия краеведов (По следам архива КГБ) // Русская провинция. Воронеж, 1992; Его же. Судьба краеведов (конец 20-х – начало 30-х гг.) // Вопросы истории. 1992. № 6–7.

31. См.: Щавелёв С.П. «Дело краеведов ЦЧО» 1930–1931 годов. (Курский «филиал»). Курск, 2007.

32. См. об этом учебном заведении: Федосова Э.П. Бестужевские курсы — первый женский университет в России (1878–1918). М., 1980..

33. См.: Сергей Николаевич Введенский (1867–1940). Библиографический указатель / Сост. и авт. А. Акиньшин, Н. Федосова. Воронеж, 1997. (С. 90 — факсимиле рекомендации, выданной С.Ф. Платоновым Введенскому для участия в конкурсе на замещение должности руководителя университетской кафедры).

34. ГАОПИ. Ф. 9353. Оп. 2. Д. 16967. Ч. 8 б. Л. 15.

35. Вместе с Платоновым в середине января 1930 г. были арестованы две его дочери. Сначала средняя — Мария (1897–1942), в замужестве Шамонина, сотрудница Публичной библиотеки (1923–1930). Затем и старшая — Нина (1886–1942), сверстница и однокашница Пузановой по Бестужевским курсам. Третья, младшая его дочь — Наталья (1894–1942) была замужем за филологом Н.В. Измайловым (1893–1981), сосланному по академическому делу в Печору (куда супруга за ним последовала). Так что отвечать на последние письма своей курской подруги эти корреспондентки физически не могли. Нина и Мария разделил ссылку с отцом. Как видно по единой дате их кончины, все три дочери Платонова погибли в блокированном Ленинграде.

ОГЛАВЛЕНИЕ