автор: Н.В. Раков

РЫЛЬСК В ПЕРИОД ГЕРМАНО-УКРАИНСКОЙ ОККУПАЦИИ 1918 г.

Проблема военного, административного и судебного управления на территориях, временно вошедших в состав Украины (до 29 апреля 1918 г. — Украинской народной республики, затем — Украинской державы гетмана Скоропадского), не нашла должного отражения в научных публикациях и краеведческой литературе о Рыльске.

Для ее понимания следует кратко обратиться к событиям, предшествовавшим наступлению германо-украинских войск весной 1918 г. Новая власть в лице Рыльского военно-революционного комитета (ВРК) была образована 26 ноября (9 декабря) 1917 г. Состав ВРК, общей численностью 44 человека, был достаточно широк и демократичен⁽¹⁾. Такое положение вещей некоторое время обеспечивало «мирное сосуществование» ВРК и органов городского самоуправления.

Сменивший ВРК Рыльский уездный революционный совет — более радикальный по своему составу (большевики и левые эсеры) — решил взять всю полноту власти и управления, включая организацию городского хозяйства, в свои руки и принял решение о прекращении деятельности городской думы и управы. В этой связи очередное собрание Рыльской городской думы 23 января 1918 г. постановило: «На основании предписания Рыльского уездного революционного совета от 23-го сего января за № 445, Рыльская городская дума, подчиняясь требованию революционного совета, прерывает свои занятия и стоит перед необходимостью поручить управе сдать все делопроизводство, имущество и денежные суммы избранному Рыльским уездным революционным советом комиссару хозяйственного отдела города Рыльска Семену Григорьевичу Степанову»⁽²⁾.

Деятельность Рыльской городской думы была возобновлена 2 (15) апреля 1918 г. К этому времени немецко-гайдамацкие части находились уже в непосредственной близости от города и Рыльский совет народных комиссаров принял решение о своей эвакуации. На заседании гласных городской думы была оглашена копия протокола экстренного заседания Рыльского совета народных комиссаров от 2 (15) апреля 1918 г., где говорилось: «Передать власть в городе городскому самоуправлению последнего выбора. <…> Комиссарам и членам отделов, сдавшим отчет, представляется право уехать на свое постоянное местожительство, оставив свои адреса, а служащие, по окончанию составления отчета, считаются уволенными». Обсудив изложенное постановление совета народных комиссаров и исходя из создавшегося положения дума постановила: «Прерванные 23-го января текущего года занятия городской думы возобновить в пределах полномочий, предусмотренных законом»⁽³⁾.

Опасаясь, что город будет подвержен нападению банд, орудовавших в округе, дума даже подготовила депутацию в Коренево для встречи с немецким командованием по вопросу скорейшего занятия города, что вскоре и произошло. На закрытом заседании внеочередного собрания Рыльской городской думы, состоявшемся 6 (19) апреля 1918 г., было заслушано сообщение гласного С. А. Геращенко о необходимости подыскания подходящих помещений для немецких солдат «во избежание занятия ими квартир в домах обывателей»⁽⁴⁾.

Незанятыми оккупационными войсками оказались три волости в северной части уезда, где в двадцатых числах мая был образован Рыльский уездный совет народных комиссаров⁽⁵⁾.

Первое освобождение Рыльска состоялось достаточно скоро. В ходе маневренных боев «советские части», правильнее сказать — партизанские отряды и другие вооруженные группы, атакой с трех сторон 12 (25) апреля 1918 г. заняли Рыльск. Но их пребывание в городе было недолгим⁽⁶⁾. Вскоре они покину- ли город, который подвергся нападению вооруженных групп (имевших в том числе и артиллерию). Перепуганная этими событиями городская дума приняла решение избрать депутацию в составе трех человек для ознакомления немецкого военного коменданта с положением в уезде, где оперировали различного рода вооруженные отряды, начиная от революционных и заканчивая бандитскими. Кроме того, исполняющий обязанности городского головы С. Г. Степанов провел переговоры с германским комендантом по вопросам обеспечения населения города хлебом, весьма затрудненным из-за неспокойной обстановки в уезде⁽⁷⁾.

Немецко-украинское наступление к «этническим границам» тем временем было продолжено. Дальнейшее продвижение немцев создавало угрозу потери не только Льгова, но и Курска. Кстати, в центральной печати даже появилась ошибочная информация о взятии Курска немцами. В ночь с 25 на 26 апреля в Курском совете народных комиссаров до глубокой ночи шли дебаты о посылке делегации для переговоров с немцами о том, что «Курская губерния нейтральна и что она должна уйти в пределы Украины»⁽⁸⁾.

27 апреля 1918 г. Курский губернский совет народных комиссаров получил из Москвы телеграмму за подписью Чичерина: «Завтра, 28 апреля, в Курске начнутся мирные переговоры между русским и украинским правительствами. Приготовьте помещения для заседаний и жилья. Передайте командованию украино-германскими войсками о необходимости немедленного прекращения военных действий»⁽⁹⁾.

После выезда представителей российской мирной делегации на фронт 4 мая 1918 г. было заключено перемирие в секторе, который находился под руководством немецкого командования в районе Коренево: «<…>
1. Установлена нейтральная зона в ширину 10 км, которую не должны переходить обе стороны. С германской стороны зона идет по линии: Суджа — Коренево — ж. д. Коренево-Рыльск. На русской стороне — по линии: Мазеповка — Степановка — Нижняя Груня — пересечение ж. д. Коренево — Льгов, дороги Александровка — Скрылевка — Кремянное — Малая Локня, Черкасское Поречье — Курочка — Шиповка — Пушкарное и Русская Конопелька.
2. Вышеозначенные зоны не должны переходить никакие охраняющие или разведывательные патрули с обеих сторон.
3. Реквизиция продовольственных припасов на нейтральной зоне воспрещается каждой из сторон, а также частным лицам.
4. Обе стороны не отвечают за проход через означенные границы частных лиц. <…>
6. С момента подписания этого договора обе стороны гарантируют, что больше боевых действий предприниматься не будет»⁽¹⁰⁾.

В планах гетмана П. П. Скоропадского было стремление объединить в составе своего государства все этнографические украинские земли, включая Белгородчину и Рыльщину (именно эти названия территорий встречаются в официальных украинских документах. Согласно 6 статье Брестского мира правительство Советской России обязывалось вывести с территории Украины свои войска, признать Украинскую народную республику и начать переговоры с нею для подписания мирного договора и установления государственных границ.

Еще в Бресте украинская делегация поставила вопрос о немедленном проведении таких переговоров. Но Г. Я. Сокольников, возглавлявший российскую делегацию, сославшись на отсутствие у нее соответствующих полномочий, отказался их начинать.

После предварительных контактов российско-украинские переговоры начались только 23 мая 1918 г. в Киеве. 12 июня 1918 г. был подписан договор об условиях перемирия. 14 июня 1918 г. стороны перешли к обсуждению вопроса о границах. К этому времени демаркационная линия между РСФСР и Украинской державой проходила через Сураж — Унечу — Стародуб — Новгород-Северский — Глухов — Рыльск — Колонтаевку — Суджу — Белехино — Купянск⁽¹¹⁾.

Но украинская сторона не считала эту линию своей границей. Опасаясь, что переговоры затянутся на неопределенный срок, украинская делегация пошла, со своей точки зрения, на компромисс, предложив провести линию границы в пределах Курской губернии следующим образом: на юг по линии Амонь — Сафроновка — река Свапа, далее по Свапе и Сейму до Глушково. По мнению же российской стороны «украинские» части Курской губернии должны были остаться в составе России⁽¹²⁾.

Непосредственное обсуждение территориальных проблем выявило принципиальные разногласия в подходах сторон. Украинская сторона, ссылаясь на международные нормы, выдвинула как определяющий этнографический принцип, при котором стратегическая и экономическая целесообразность имела подчиненный характер. Советская делегация в основу территориального размежевания предлагала положить принцип самоопределения населения тех или иных территорий. В результате длительных и острых дискуссий обе стороны согласились при определении границ руководствоваться этнографическим принципом, учитывая весь комплекс политических, экономических и региональных интересов населения⁽¹³⁾.

Как только были получены сведения о желании присоединить часть Курской губернии к Украине губернский исполнительный комитет выступил 3 (16) июня 1918 г. с декларацией, имевшей целью:
«1) Выразить самый решительный и категорический протест против присоединения какой бы то ни было части Курской губернии к Украинской державе, как грубо пренебрегающего определенно и ясно выраженной волей всего трудового населения губернии в том числе и оккупированных уездов, желающего остаться в составе РСФСР и сопротивляться насильственному присоединению к Украинской державе всеми средствами, вплоть до вооруженного восстания. <…>
3) Все резолюции, вынесенные в оккупированных частях Курской губернии после оккупации, считать не действительными, как принятые под угрозой военной силы и несоответствующих свободной и подлинной воле населения»⁽¹⁴⁾.

Вместе с тем Украинская держава уже приступила к освоению и обустройству новых владений. В приказе министра внутренних дел от 2 (15) июня 1918 г. указывалось, что отныне под власть черниговского губернского старосты попадают пограничные Путивльский и Рыльский уезды, а харьковского — Суджанский, Грайворонский, Белгородский, Корочанский и Новооскольский уезды Курской губернии⁽¹⁵⁾. 4 (17) июня 1918 г. Министерство иностранных дел также уведомило министерство финансов и продовольствия, что к Украинской державе присоединены ряд новых уездов, в том числе Грайворонский, Новооскольский, Путивльский, Суджанский и Рыльский Курской губернии со всеми фабриками и заводами⁽¹⁶⁾.

Окончательное юридическое закрепление курских территорий в составе Украинской державы было оформлено постановлением Совета министров от 14 августа 1918 г.⁽¹⁷⁾. Надо заметить, что Рыльская и Суджанская городские думы в мае–июне 1918 г. обращались в Киев с просьбой о включении всей территории уездов в состав Украины по экономическим соображениям⁽¹⁸⁾.

Охрану государственных границ в Российской империи осуществлял Отдельный корпус пограничной стражи. Его организационная структура была адаптирована к украинскому государству. 12 июня 1918 г. на совещании под председательством министра финансов А. К. Ржепецкого было принято постановление, согласно которому граница Украинского государства делилась на восемь районов, охраняемых пограничной бригадой. Каждая из шести сухопутных бригад (Подольская, Волынская, Северная, Курская, Хоперская, Донецкая) состояла из шести отделов, в которые входило по пять отрядов, в отряд — по три смешанных поста. В состав смешанного поста, кроме начальника караула, его помощника и кашевара, входили четыре пеших и четыре конных казака⁽¹⁹⁾.

Но первоочередным, задолго до определения границ, для УНР стал вопрос об организации таможен. Еще 26 марта 1918 г., согласно постановлению совета народных министров УНР за № 439, под попечительством министерства торговли и промышленности были образованы на главных пограничных пунктах «комиссариаты-агентуры», задачей которых был контроль над экспортируемыми и импортируемыми грузами и товарами. Впоследствии правительством Украинской державы были приняты дополнительные меры по созданию сети таможенных пунктов. Согласно «Перечню местностей на границе Украины с Великороссией, в районе которых предусмотрено в ближайшие дни открыть таможенные учреждения» на начало июля 1918 г. предполагалось открытие таможенных пунктов на украинско-российской границе в районе украинских поселений и городов Торчин, Хутор Михайловский, Ворожба, Конотоп, Валуйки⁽²⁰⁾.

Пропуск российских и украинских граждан через украинское пограничье определял циркуляр № 633 «О порядке пропуска через границу пассажиров» директора Департамента таможенных сборов от 27 мая 1918 г. Кроме того, пропуск за границу и возвращения на Украину всех лиц, кроме сотрудников таможен, мог быть допущен «только по выданным соответствующими властями документам, на которых будут помещены надписи немецких властей, которые выезд за границу разрешают», а пропуск иностранных граждан допускался лишь при наличии документов, выданных соответствующими зарубежными властями. Но начиная с середины сентября 1918 г. по распоряжению германских военных властей проезд с Украины в Россию через Коренево воспрещался. Пропускные пункты были открыты в Харькове и Белгороде⁽²¹⁾.

Основу охранительной политики гетмана составило российское имперское законодательство. Оно временно заполнило нормативно-правовые бреши, которые образовались в результате деятельности на Украине предшествующих властей. В Российской империи главной фигурой, олицетворяющей ее незыблемость на местах, был губернатор. У гетмана Скоропадского, который не имел времени для экспериментов, восстановление этого института не вызывало сомнений. Однако с учетом украинской государственно-казацкой традиции главы местной администрации теперь стали называться «старостами» и «атаманами».

С самого начала своих властных полномочий гетманское правительство приступило к назначению администрации и в так называемых спорных районах, государственная принадлежность которых еще не была определена окончательно международными соглашениями. Уже 9 мая 1918 г. гетманским приказом № 1 в собственно украинских и новообретенных землях были назначены губернские старосты: Киевщины — И. Чарторыжский, Херсонщины — С. Пищевич и Харьковщины — П. Залесский⁽²²⁾. Губернским старостой Черниговщи- ны стал Н. Высоцкий, а рыльским уездным старостой — Н. А. Коренев.

Полномочия губернских и уездных старост, городских атаманов были достаточно широки. Они имели право контроля местных органов самоуправления. Решения последних вступали в силу только после утверждения старостами. 30 августа вышел закон «Об изменениях и дополнениях некоторых постановлений о проведении выборов городских и земских гласных». По нему право отстранения от должностей всего состава или отдельных членов земских и городских управ получил министр внутренних дел, который до проведения выборов городских и земских гласных на основе новых законов о городском и земском самоуправлении утверждал кандидатуры их исполнительных органов⁽²³⁾.

В декабре 1918 г., за несколько дней до конца своего правления, гетман утвердил закон «Об изменениях, дополнениях и ликвидации действующих узаконений о волостных, уездных и губернских учреждениях по управлению сельскими местностями». Волости, которые были созданы после Февральской революции, ликвидировались. В будущем планировалось создать новую мелкую земскую единицу, а до этого действовали волостные правления, избранные на волостных собраниях представителей от десяти дворов и сельских общин. Право выбора представителей на сельских сходах принадлежало жителям, которые имели «домашний очаг» и достигли 25 лет. Там же избиралось и сельское правление⁽²⁴⁾.

Судебная власть на местах в Украинской державе также была организована по российской схеме. Уже 25 мая был утвержден закон, согласно которому «в случае присоединения к Украинской державе по стратегическим или иным причинам новых территорий на них немедленно распространяется действие украинской государственной власти и всех законов и постановлений ее». Министр внутренних дел получил право временно назначать такие территории к действию ближайшего окружного суда и округа судебной палаты, а также назначать собственной властью мировых судей и председателей мировых судов на срок до 1 января 1922 г.

Согласно закону от 8 июля 1918 г. восстанавливалось действие бывших судебных палат. На территории Украинской державы все губернии были распределены по принадлежности к юрисдикции трех судебных палат: Киевской, Харьковской и Одесской.

Распространение украинской юрисдикции в зоне точно не установленной границы с Советской Россией не вызывало возражений у австро-немецких союзников. 20 июня была распространена деятельность украинских окружных судов: Сумского — на Путивльский уезд, частично на Рыльский и Обоянский, Харьковского — на Белгородский и Грайворонский уезды, Острогожского — на Новооскольский уезд⁽²⁵⁾.

Организация мирового судоустройства в украинском государстве также не претерпела практически никаких изменений. Территориальные границы юрисдикции съездов мировых судей в большинстве украинских губерний составляли уезды вместе с принадлежащими к ним городами. Среди самых маленьких уездных съездов мировых судей на Украине были Грайворонский и Суджанский — по три участка⁽²⁶⁾.

Таким образом, сущность гетманской организации власти на местах состояла в приспособлении соответствующих органов государственного механизма Российской империи к реалиям самостоятельного развития Украинской державы. Введенные новшества носили в основном косметический характер и не касались общих принципов, на которых была построена российская модель местного управления.

Рыльск стал и местом дислокации немецкого и украинского гарнизонов. Проблема их размещения и пребывания была взвалена на плечи местного самоуправления. В конце мая 1918 г. в распоряжении уездного воинского начальника находились следующие помещения: для канцелярии; для конвойной команды; для ратников государственного ополчения в количестве 300 чел., призванных на учебные сборы; помещения для складов имущества неприкосновенного запаса и вооружения частей государственного ополчения, набираемого в военное время (на пять сотен ополченцев); пороховой погреб на тридцать пять сотен пеших и одну конную сотню ополченцев; особое помещенье для караула в 5 чел. караульных казаков; особое помещение для занятий учеников писарей.

В тоже время количество казаков штатного состава, постоянно размещенных в городе, было невелико: два унтер-офицера сверхсрочника; восемь человек писарей; десять человек конвойной команды⁽²⁷⁾.

Рыльский уездный воинский начальник полковник Георгиев в письме от 6 июня 1918 г. № 2073 информировал Рыльскую городскую думу: «В виду предстоящего набора новобранцев для формирования новой украинской армии, прошу выяснить совместно с посланным от вверенного мне управления капитаном Окушко: 1) сколько и где именно можно будет разместить прибывающих новобранцев; 2) какой требуется ремонт помещений и какой имеется на лицо инвентарь (нары, лампы, столы, скамейки и т. д.; 3) какое содействие может оказать городская управа в отношении довольствия и доставки продуктов для прибывающих новобранцев и 4) сколько именно людей и лошадей и где может город принять для постоянного расквартирования»⁽²⁸⁾.

Член городской управы И. Д. Крживицкий совместно с капитаном Окушко произвели осмотр помещений, необходимых для расквартирования частей формирующейся украинской армии. Ответ Рыльской городской думы гласил: «По осмотру оказалось: 1) в доме, называемом «16-я батарея», и его флигелях можно поместить 200 человек, и в конюшнях, находящихся при этом доме 75 шт. лошадей; в доме городской управы на третьем этаже 65 человек; в казармах при доме Каменева 180 человек; там же во всем помещении приспособлены нары. 2) Требуется побелить помещения 16-й батареи все и устроить нары или кровати, а в одном из флигелей, прилегающих к этому дому, нужно исправить пол, а инвентаря (ламп, столов и скамеек) почти не имеется. 3) Что касается продовольствия и продуктов, что будет возможно посредством продовольственной управы, будет оказано содействие. 9 июня 1918 года. Член управы Крживицкий»⁽²⁹⁾.

Сам рыльский уездный воинский начальник («повiтовой вiйсковой начальник») занимал квартиру в доме Александра Ивановича Пошутилина по Преображенской улице, возле церкви Вознесения, состоящую из трех комнат, теплой передней комнаты и маленькой кухни, и оснащенную необходимой мебелью⁽³⁰⁾.

Кроме того, городским управлением были отведены помещения и для временного размещения «нештатных казаков», которых в течение мая–августа 1918 г. было расквартировано: а) учеников писарей за весь период 1550 чел., в том числе в мае — 446, июне — 455, июле — 408, августе — 241; б) нестроевых для разных назначений за весь период 1452 чел., из них в мае — 369, июне — 387, июле — 363, августе — 333; в) «пересувальных казаков» за весь период 20 478 чел., в том числе в мае — 5492, июне — 6253, июле — 5703, августе — 3030; г) рекрутов за весь период 3274 чел., из них в мае — 2192, июне — 132, июле — 846, августе — 104; д) «записных казаков», призванных на службу, за весь период 41 чел., из них в мае — 25, июне — 16; е) ратников государственного ополчения, призванных на службу, за весь период 7202 чел., из них в мае — 1195, июне — 2748, июле — 2048, августе — 1211; ж) пленных за весь период 45 чел., из них в мае — 12, июне–августе — 33. Все вышеперечисленные военнослужащие и пленные были размещены в гражданских зданиях и казармах⁽³¹⁾.

Содержание войсковых подразделений Украинской державы должно было компенсироваться украинским государством. Но выделяемые средства запаздывали и не покрывали расходов. В соответствии с расчетом о количестве квартирных окладов, причитающихся к выдаче Рыльской городской управе от казны за отвод помещений для воинских штабов, управлений и заведений за первый квартал 1918 г., представленным в Черниговский губернский распорядительный комитет, полагалось 410 руб. 97 коп.⁽³²⁾.

11 ноября 1918 г. Германия подписала акт о перемирии, что означало ее фактическую капитуляцию. Для Советской России открылась возможность аннулировать Брестский мир. 13 ноября 1918 г. ВЦИК РСФСР официально заявил, что считает договор недействующим. Началось освобождение районов, оккупированных немецко-украинскими войсками. В телеграмме из Курска в Орел в штаб 9-й дивизии говорилось: «22 ноября 1918 г. Сообщаю: седьмой Суджанский повстанческий 21 ноября, перейдя демаркационный участок, три подрайона занял Рыльск. Пушкарная, Коренево от гайдамаков очищены»⁽³³⁾.

Статья в Сборнике материалов межрегиональной научной конференции "РЫЛЬСК И РЫЛЯНЕ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ И ЗАРУБЕЖНОЙ ИСТОРИИ И КУЛЬТУРЕ". (г. Рыльск, 3 июня 2011 г.). Ред.-сост. А. И. Раздорский. Рыльск, 2012.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Борьба за установление и упрочение советской власти в Курской губернии: Сб. док. и материалов. Курск, 1957. С. 123–124.

2. ГАКО. Ф. Р-1010. Оп. 1. Д. 1. Л. 35 об.

3. Там же. Л. 40–40 об.

4. Там же. Л. 53.

5. Известия Курского объединенного Совета рабочих и крестьянских депутатов. Курск, 1918. 30 мая.

6. Орловские известия Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. 1918. 1 мая.

7. ГАКО. Ф. Р-1010. Оп. 1. Д. 1. Л. 56–57.

8. Набат: Агитац. орган при Кур. совете народ. комиссаров и Воен. комитете по борьбе с контрреволюцией. 1918. 27 апр.

9. Известия Курского объединенного Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. 1918. 28 апр.

10. Борьба за установление… С. 200–201.

11. Гражданская война на Украине: Сб. док. Киев, 1967. Т. 1, кн. 1. С. 344.

12. Лупандін О. І. Питання кордонів Української Держави 1918 р. в контексті українсько-російських мирних переговорів // Регіональна історія України: Зб. наук. ст. Вип. 3. Київ, 2009. С. 189.

13. Мирні переговори між Українською Державою та РСФРР 1918 р.: Протоколи і стенограми пленарних засідань: Зб. док. і матеріалів. Київ; Нью-Йорк; Філадельфія, 1999. С. 304–305.

14. Известия Курского объединенного Совета рабочих и крестьянских депутатов. Курск, 1918. 4 июня.

15. Тимощук О. В. Охоронний апарат Української держави (квітень–грудень 1918 р.). Харків, 2000. С. 209.

16. Приазовский край. 1918. 6 (19) июня.

17. Історія державної служби в Україні: у 5 т. Київ, 2009. Т. 1. С. 462–463.

18. ГАКО. Ф. Р-377. Оп. 1. Д. 40. Л. 286–286 об.; Там же. Ф. Р-1010. Оп. 1. Д. 1. Л. 98.

19. Гай-Нижник П. П. Фінансова політика уряду Української Держави гетьмана Павла Скоропадського (29 квітня – 14 грудня 1918 р.). Київ, 2004. С. 137–139.

20. Гай-Нижник П. П. Податкова політика Центральної Ради, урядів УНР, Української Держави, УСРР (1917–1930 р.р.). Київ, 2006. С. 126.

21. Курская беднота. 1918. 18 сент.

22. Державний вістник [Київ]. 1918. 31 травня.

23. Там само. 1918. 11 липня; 7 вересня.

24. Мироненко О. Національне владування у губерніях, повітах, містах і волостях Української Держави // Історико-політичні уроки української державності. Донецьк, 1998. С. 222

25. Державний вістник [Київ]. 1918. 14 липня; 15 серпня.

26. Тимощук О. В. Охоронний аппарат… С. 346.

27. ГАКО. Ф. Р-1010. Оп. 1. Д. 46. Л. 39.

28. Там же. Л. 6.

29. Там же. Л. 7–7 об.

30. Там же. Л. 15–15 об.

31. Там же. Л. 39–39 об.

32. Там же. Л. 47–48.

33. Документы по истории Гражданской войны в СССР. Т. 1: Первый этап гражданской войны. М., 1941. С. 430.

Статья в Сборнике материалов межрегиональной научной конференции "РЫЛЬСК И РЫЛЯНЕ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ И ЗАРУБЕЖНОЙ ИСТОРИИ И КУЛЬТУРЕ". (г. Рыльск, 3 июня 2011 г.). Ред.-сост. А. И. Раздорский. Рыльск, 2012.