автор: Н.Н.Чалых.

Жизнь народа-победителя в послевоенные годы

Руководящие деятели компартии во главе с Иосифом Сталиным приняли такие меры, что крестьяне попали в крепостничество с полным бесправием, а городское население накрыла зловещая тьма насилия, репрессий и голода. Крестьяне, лишенные паспортов, не имели возможности без разрешения властей выезжать в другие районы, тем более в города. Молодежь для поступления в различные учебные заведения отпускалась только по справке председателя сельсовета, который по своему усмотрению оставлял молодежь для работы в колхозе, а на дальнейшую учебу отпускал по своему выбору. О том, с каким трудом удавалось выбраться из деревни на учебу в город, есть много живых свидетелей.

По пришедшим из райкомов разнарядкам колхозников без всякого их согласия направляли на торфоразработки и лесозаготовку. Тех, кто осмелился отказаться, отправляли на 6 месяцев в трудовые лагеря.

Каждая семья облагалась непосильными натуральными налогами. Государству обязаны были сдать: мяса — 80 кг, яиц — 100 шт., картофеля — 300 кг, молока — 300 л. У кого не хватало молока, покупали в магазине и сдавали масло. В обязательном порядке заставляли сдавать шкуры свиней и крупного рогатого скота, шерсть овец, для чего проводилась перепись дворов, имевших домашних животных.

Все платили сельхозналог в денежном выражении. Кто не мог сделать этого, попадал в тюрьму после того, как описывалось и изымалось имущество. Позже был введен единый налог для сельского и городского населения на оплату за каждый корень плодового дерева и кустарника. Всё взрослое население платило подоходный налог.

Особенно давили народ, создавая нервозность, налоги, наложенные на бездетные семьи, холостяков, а также на одиноких женщин, не имеющих детей. Этот налог ежемесячно болезненно напоминал и так страдавшему человеку, неспособному по какой-то причине иметь потомство, о его беде. Нелегко было на душе у совершеннолетних девушек и женщин, которые не могли выйти замуж — ведь мы знаем, что в послевоенные годы была значительная нехватка мужского населения. Этот драконовский налог был отменен только в 1957 году.

Людей принуждали подписываться на облигации государственного займа. Обязательной стала подписка на газеты и журналы, что особенно касалось служащих и интеллигенции. Чтобы вытянуть копейки из народа, даже со школьного возраста, были образованы десятки обществ, которым платили членские взносы: ДОСАРМ, Красный Крест, Юный натуралист и т.д. Кроме всего, с населения взималась плата за коммунальные и прочие услуги. В общем, весь советский народ попал в неслыханную кабалу.

Все годы, вплоть до падения коммунистического режима, взрослое население было обязано работать только на государственных предприятиях и учреждениях, в колхозах и совхозах. Неработающие отправлялись в лагеря на принудительную работу: на лесоповал, в шахты, на строительство дорог, каналов и прочего.

В Рыльске из-за отсутствия крупного производства было много безработных, которые были осуждены за тунеядство, в том числе и те граждане, которые занимались кустарным делом на дому. Другие бедолаги, чтобы избежать суда, вынуждены были покидать родные края и уезжать по оргнабору (вербовке) в разные концы страны.

Заработная плата рабочих и служащих была мизерной. Как сейчас приводят данные наши экономисты, она составляла 27 процентов от заработанного рубля. Колхозники, можно сказать, работали бесплатно — за «палочку». За один трудодень платили 100—300 граммов зерна. Семьи с трудом сводили концы с концами. Особенно бедствовали и находились в нищенском состоянии люди, у которых не было коров, а это в основном те, у которых погибли мужья и сыновья. Такая доля выпала семьям павших защитников Родины.

После освобождения от оккупантов Курской области и разгрома немцев на Курской дуге во многие дома вместе с радостными сообщениями приходили и горестные вести. Начала работать почта. Люди с нетерпением ждали почтальонов, но при каждом их появлении сердца их сжимались, боясь чего-то страшного, непоправимого, так как вместе с письмами приносили и похоронки.

Нелегко было и тем, кто получал весточки из госпиталей, многие из которых были написаны незнакомым почерком — медицинскими сестрами. Такие письма получили и родители Виктора Кубаткина, Валентина Чалых, Владимира Свиридова. Они рассказывали автору очерка о жизни в оккупации и в послевоенные годы. Они счастливы, что с Божией помощью вернулись домой ранеными, но не калеками. А сколько несчастных, искалеченных войной возвращалось в родную сторону! Обиженные государством, защитники Родины теперь заняли места на папертях, базарах, улицах. Они просили милостыню в вагонах поездов, в речных и морских портах.

У нас в городе постоянно звучали заунывные песни в сопровождении гармошки слепых и безногих людей. Многие инвалиды всю оставшуюся жизнь проходили на «липовой ноге», так и не дождавшись протеза, в то время когда побежденная Германия, обеспечив протезами своих инвалидов, поставляла нам протезы ног и глаз, но они не доходили до простых людей.

Сейчас молодежи трудно представить те годы, не увидишь и искалеченных людей — все они откоротали свой век. Мы же должны знать и помнить, что всё это было, и не дай Бог, чтобы такое повторилось. Моя цель — передать читателю пусть горькую, но правду тех лет, о чем и пойдет дальнейшее повествование.

Находясь в таком бедственном положении, на наш народ свалилось новое несчастье. В связи с неурожаем, в 1946-1947 году разразился голод. Многие рыляне ходили опухшими и умирали. Никто не мог им оказать помощь, так как не было никаких запасов, в чем основная вина политиков нашего государства - все должны быть пролетариями. Голодная смерть отступила только летом, когда люди начали есть разную растительность: листья липы, щавель, одуванчик, листья свеклы, отваренные вместе с крапивой, клевер и тому подобное. Однако все выглядели бледными, с синевой, без слёз нельзя было смотреть на детей. В эти годы в городе по карточкам давали пайку ячменного хлеба. Но после отмены карточек очереди и давка за хлебом продолжались до 1954 года. За соблюдением порядка в очереди следила милиция. Милиционеров тогда было совсем мало. Рыляне знали каждого в лицо и сами обращались к ним за помощью.

Сельские жители, которые сами выращивали хлеб, настоящего хлеба не ели до середины 60-х годов. Полученного за работу на трудодни зерна хватало всего на два-три месяца, поэтому хлеб выпекали с добавкой тертого картофеля. У кого была корова — поддерживало семью только молоко. Сало строго берегли к посевной, к выходу в поле. От выращенного хозяйства мало что оставалось семье, всё везли и несли на базар, чтобы на вырученные деньги уплатить налог и купить бесхитростную одежонку: фуфайку, лапти, тряпичные буркн и резиновые бутцы (клееные высокие калоши), кирзовые сапоги. Колхозники не имели уже своей традиционной крестьянской одежды — полушубков, тулупов. Вместо платков и шалей женщины покрывали голову кусками разной ткани. На ребятишках одежонка к обувь были дырявыми, в сырую погоду всегда были мокрыми ноги. Учиться в школу ходили за 5-7 километров, а средние школы находились в основном в районном центре. Электричества в домах не было до 70-х годов, примерно в эти же годы в дальние деревни провели и радио. Бани в сельской местности заменяли корыта и лоханки. Общественных бань в некоторых деревнях нет до сих пор. Но клубы были в каждом селе — там кинопередвижка крутила кино, а главная их цель — наглядная агитация, проведение собраний и чтение лекций на атеистические темы, политинформации. Улицы в дождливое время утопали в грязи, да и к самой деревне на машине трудно было добраться.

Несмотря на такие условия, селяне работали в колхозе от зари до зари. Стоговали сено и укладывали скирды даже ночью, при лунном свете. После войны зерно молотили вручную цепами, а затем заменили молотилкой на конной тяге.

Тяжело приходилось животноводам. Скотные помещения были холодными и грязными, освещались керосиновыми лампами «летучая мышь». Корма готовились и транспортировались вручную. Работницы часто болели, погибал скот.

К работе в колхозах привлекались и дети. Их посылали в поле — срывать сорняки. Они сгребали и ворошили сено, собирали колоски, кукурузу, яблоки. На колхозных полях всегда пропадало много добра. Но гибнущее в поле строго запрещалось подбирать частным лицам, из-за этого многие люди пострадали. Если человек собрал для себя оставшийся на поле колосок или овощ и попался на глаза представителя местной власти, за это давали до трех лет тюремного заключения.

Вот так и жил наш народ, ожидая счастливого будущего, коммунизма.

Многие одурманенные советской пропагандой верили этим идеям. Были убеждены, что они живут лучше, чем какие-то доходяги-французы, англичане или американцы, где бедные люди в лохмотьях роются в помойках, на свалках, спят прямо на улицах. А у них, как-никак, свои хаты. Даже оказывали помощь, отдавая последний рубль, пострадавшим от землетрясения японцам или бедным пролетариям-китайцам.

Такая политика проводилась по всей России. Но люди, побывавшие за границей, прошагавшие по Европе до Берлина, были очевидцами того, как живут на Западе, только нельзя им было всенародно раскрыть ту правду, которую они видели своими глазами, а рассказывали об этом только в узком кругу.

В эти годы, как и все последующие, велась усиленная пропаганда о богатеющей с каждым годом советской стране, о вредителях, проникших в советское общество и мешающих строить социализм. Коммунисты продолжали вбивать в голову каждому человеку: быть бдительными и выполнять все директивы партии и правительства.

На всех предприятиях, учреждениях, в колхозах и совхозах, учебных заведениях, начиная со школьной скамьи, строго регулярно проводились политинформации и политзанятия, изучались доклады съездов, знакомили с международным положением и биографиями генеральных секретарей компартий различных демократических стран. По всей стране оформлялось бесчисленное множество «красных уголков» с портретами Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина и членов Политбюро. Везде пестрели лозунги, призывы и плакаты, карикатуры на капиталистов и снимки бедствующих, нищих людей в странах капитализма.

В послевоенные годы стали с подозрительностью относиться ко всем лицам, находившимся в оккупации. При поступлении на руководящую работу и на учебу в вузы заполнялась анкета, в которой стояла графа — был ли в оккупации.

За любое инакомыслие, тем более несогласие с проводимой линией партии, подвергались тюремному заключению по политической статье сроком не менее 10 лет.

В тюрьмы и лагеря отправляли не только работавших при оккупации, но и вернувшихся военнопленных. Вся страна представляла собой трудовой лагерь. Кроме нашего народа, на стройках страны до 1955 года работало более двух миллионов пленных немцев, как их называли — «военных преступников». Из них, как сообщают архивные документы, более 350 тысяч умерло за период пребывания в плену. А сколько наших заключенных полегло в сырую землю и в вечную мерзлоту — неизвестно до настоящего времени.

В выписке из сводной ведомости оперативных сведений за 1951 год дано полное перечисление количества заключенных и за какие преступления они отбывали сроки. Приведу только некоторые данные. «Состав ГУЛАГа». Общая численность заключенных на 1.01.52 г. В исправительно-трудовых лагерях - 1 713 905 человек, в исправительно-трудовых колониях - 789 170 человек. Всего: 2 503 075 человек. Из них за измену Родине - 280946 человек, за шпионаж — 19 117 человек, за прочие контрреволюционные преступления — 172 275 человек и т.д.»^[282].

Рыляне в послевоенные годы


Рыльск. Красная площадь и памятник погибшим воинам.
1946 год

Вся эта многомиллионная неоплачиваемая армия труда была занята на крупнейших стройках страны, приписываемые в те времена комсомольцам — «ударным комсомольским стройкам», где энтузиастов-комсомольцев было как капля в море. Однако нельзя не отметить, что костяк, руководящая и направляющая сила была именно в них.

В настоящее время у некоторых людей появляется ностальгия по сталинским временам. Вот, мол, каждую весну было снижение цен. Теперь этот вопрос легко объясним — за счет каких экономических ресурсов И.В. Сталин делал снижение: вся страна, начиная от закрепощенного крестьянства, составлявшего в то время 75 процентов всего населения, низкооплачиваемые рабочие и служащие, миллионы заключенных, работавших на государство «за баланду» (то есть фактически бесплатно) - все они производили материальные ценности.

В статье «Правда о золотом веке цен», напечатанном в журнале «Агитатор» (1987 г, №1, с. 29), приводятся документальные данные о жизни людей, зарплате и ценах. Для нас важно, что приводится сравнение 1950 года с 1987-м. Цифры говорят о бедности нашего народа и в 80-е годы прошлого столетия. Так, потребление мяса на душу населения составляло в 1950 году 26 килограммов, а в 1987-м — 62; соответственно молока и молочных продуктов —172 и 332 килограмма; тканей —16,5 и 35 квадратных метров. Многие предметы культурно-бытового назначения считались роскошью. В крупных городах на прилавках магазинов было изобилие товаров, это было следствием низкой покупательной способности населения. Зарплата у рабочих и служащих в 1946 году составляла 48 рублей, а в 1950 году - 64 рубля в месяц. Пенсию на семью, с двумя детьми платили в 1946 году 13 рублей 60 копеек, в 1950 - 16 рублей. К тому же ежегодно из зарплаты приходилось платить за подписку на государственные займы.

В четвертом квартале 1947 года были отменены карточки. Почти каждый год с 1 апреля на незначительный процент снижались цены на различные товары. Более значимое снижение цен на продовольственные и промышленные товары произошло 1 апреля 1953 года. В постановлении Совета Министров СССР и ЦК КПСС было сказано:

«1. Снизить с 1 апреля 1953 года государственные розничные цены на продовольственные и промышленные товары в следующих размерах:

- хлеб ржаной, пшеничный, булки, баранки и другие хлебобулочные изделия — на 10 процентов;

- говядина, баранина, свинина, птица, колбаса — на 15 процентов;

- рыба охлажденная, мороженая, соленая — на 10 процентов;

- масло животное, сало, масло растительное — на 10 процентов;

- сахар-песок и рафинад — на 50 процентов;

- водка — на 11 процентов;

- ситец, сатин, бязь и другие хлопчатобумажные ткани — на 15 процентов...

Зарплата же в те годы практически замораживалась и выросла за шесть лет всего на 12 процентов, в то время когда производительность труда в промышленности, строительстве и на транспорте выросла в 1,5 раза.

Одним из факторов, за счет которого в те годы снижались Цены, было бедственное положение в деревне. Колхозники получали за свой труд в среднем 16,4 рубля, то есть в 4 раза меньше, чем рабочие и служащие. Пшеницу закупали за бесценок — по одной копейке за килограмм при розничной цене на муку 31 копейка. Говядину государство закупало у крестьян по 23 копейки за килограмм, а продавало по 1 рублю 50 копеек»^[283]. Такое соотношение цен было и на другие продукты.

Все вышеперечисленные жестокие меры к населению давали возможность снижать розничные цены в послевоенные годы. После снижения цен многие месяцы в средствах массовой информации звучали слова о постоянной и большой заботе коммунистической партии и правительства о советском народе.

Первое повышение закупочных цен на продукты произошло 3 сентября 1953 года, в этом же году произошло снижение норм обязательных поставок с личного подсобного хозяйства колхозников, что немного облегчило положение крестьян. Это произошло, когда первым секретарем ЦК КПСС стал Н.С. Хрущев, а председателем Совета Министров СССР - Г.М. Маленков.

В эти годы магазины в Рыльске были с полупустыми витринами, за хлебом — большие очереди, которые люди занимали за полночь. Одевались очень бедно, недоедали, жили в холоде и голоде, ходили с бледными лицами и подтянутыми животами. Рыляне жили только за счет базара и своего хозяйства. Базары в Рыльске в то время были большие. Из деревень и сёл района ехали продавать как колхозы, так и крестьяне. Бедные люди шли пешком 15—20 километров и несли ношу на себе. На базаре живым весом продавали скот и птицу, много было овец. На прилавках продавали сало и молочные продукты. Колхозы привозили на возах, в кошулях, некоторые на полуторках арбузы. В то время всё выращивалось у нас в районе и ничего издалека не привозилось. Конопляным маслом наш рынок снабжала Хомутовка, а подсолнечным - Глушково и Суджа.

На базаре продавались дрова и сено, сани, повозки и деревянные санки. Основным транспортом тогда были волы и лошади, некоторые имели ишаков. В колхозах были машины «полуторки», «ЗИС-5».

Хотя товара на рынке было много, покупать его людям было не за что. Поэтому на базаре часто заключались сделки и велся обмен продуктовых товаров на различные изделия, старое барахло, одежду для селян. Рыльские ремесленники продавали ведра, трубы для самоваров, заслонки для печи, таганы, кочерги, чапельники, рогачи, плетеные корзинки, валенки и лапти, гребни и многое другое, что современная молодежь может увидеть только в музеях.

Промкомбинат изготавливал и продавал бочки, рамы, двери, столы, шкафы и т.д. Сапожная артель «Скороход» вывозила свои изделия, артель «Пищевик» в дощатых ларьках продавала морс, соевые пряники с горьким привкусом, конфеты «Раковые шейки», яблочное повидло, ситро, пиво и прочее. Выкладывали свои товары и заезжие цыгане, в основном, топоры, подковы, сбруи, а назойливые цыганки одурачивали доверчивых людей гаданием.

На базарной площади стоял шум и гам. Заунывные мелодии играли на гармошке слепые. Пели песни, зарабатывая себе милостыню, инвалиды без ног. С криками «кому воды холодной?» бегали пацаны, разнося чистую колодезную воду. Люди пили водицу и угощали ребят яблоками, арбузами или давали пятачок. Другие ребята занимались своим промыслом: воровали арбузы с возов, крючковатыми прутьями выхватывали яблоки у торговок, собирали окурки. Недалеко от базара, в центральной части города, было много буфетов, в которых можно было посидеть за столом, выпить и закусить. Из этих заведений всегда доносились народные и военные песни. Зелье давало мужикам облегчение, им заливали они свое горе. И всё это было не от хорошей жизни.