Русско-украинское взаимодействие и процесс институциализации национальной идентичности на территории Суджи и ее округи в конце XIX - первой трети XX в.

автор: К. С. Дроздов.

Современное украинское население Центрально-Черноземного региона (прежде всего Белгородской, Воронежской и Курской областей) является потомками украинских казаков ("черкас"), которые переселились сюда во второй половине XVII - начале XVIII в. с Левобережной (Гетманщина) и Правобережной (Речь Посполитая) Украины и образовали на южной степной окраине Московского государства ("польской украйне" / "диком поле") военно-административные поселения - слободские казачьи полки (Острогожский, Сумской, Харьковский, Ахтырский и Изюмский).

Слободские полки просуществовали до реформ Екатерины Великой. Со второй половины XVIII в., после учреждения Слободско-Украинской (затем Харьковской) губернии и преобразования казачьих полков в регулярные гусарские полки, в составе Белгородской (затем Курской) губернии осталась лишь небольшая часть территории бывшего Сумского и Ахтырского полков, а в составе Воронежской губернии - вся территория бывшего Острогожского полка. Гораздо позже, уже в конце XIX в., в некоторых исторических исследованиях (например, Д. И. Багалея) территорию слободских казачьих полков стали именовать Слободской Украиной.

Украинских казаков слободских полков русские называли "черкасами", последние всегда отделяли себя от великорусских служилых людей и крестьян. В связи с этим применительно к XVII-XVIII вв. в качестве синонима слова "украинцы" вполне справедливо употреблять экзоэтноним "черкасы". Вместе с тем уже в конце XVIII столетия данный термин вышел из официального употребления и за потомками казаков слободских полков, выходцев с Левобережной и Правобережной Украины, закрепляется название "малороссы" ("малороссияне"), которое широко употреблялось в официальном делопроизводстве на протяжении длительного времени - вплоть до конца 1920-х гг. Поэтому, на наш взгляд, для XIX - начала XX в. в качестве синонима слова "украинцы" целесообразно использовать этноним "малороссы".

Термин "украинцы" в качестве официального этнонима в отношении малороссийского населения России не употреблялся вплоть до Февральской революции 1917 г. Переломным моментом в этом плане стали годы революции и Гражданской войны, а также 1920-е гг., когда большевики начали активно проводить в отношении малороссийского населения УССР и РСФСР политику советской украинизации. В результате уже к началу 1930-х гг. термин "малоросс" вышел из официального употребления и на смену ему пришел этноним "украинцы". Поэтому, по нашему мнению, только с этого времени малороссов ("хохлов") РСФСР, в том числе проживавших в Судже и ее округе, правильно называть "украинцами".

Во второй половине XVII - начале XVIII в. на территории Белгородского разряда - в Нижнем Посемье, по Выру, Крыге, Локне, Пслу, Судже - возникло много "черкасских" (малороссийских) поселений, заселенных казаками с Правобережной и Левобережной Украины. Значительная часть этих поселений, в том числе г. Суджа, составили затем Сумской слободской казачий полк.

После постройки Суджи в начале 1660-х гг. царь Алексей Михайлович повелел: "… черкас всех переписать имяны со отцы и с прозвищи, и что у них детей, и братии, и племянников, и всяких свойственных людей, которые в возрасте и недорослей, и у переписке тех черкас допрашивать накрепко из которых они черкасских городов на Суджу пришли, и хто у них служилые козаки, и хто мещане и пашенные мужики, и тому всему учинить описные книги и чертеж…"⁽¹⁾.

Длительное время малороссийское население в России повсеместно фиксировалось отдельно от великорусского. Так, например, в Белгородской губернии слободские казаки, проживавшие в Судже и слободе Пены, находились в подчинении полковника Сумского полка⁽²⁾. В южных уездах Белгородской (затем Курской) губернии русские и малороссы нередко проживали чересполосно и даже совместно. Абсолютно малороссы доминировали в уездах Белгородской провинции Киевской (затем Белгородской) губернии: в Хотмыжском уезде они составляли по 1-й ревизии 71,7 %, а по 2-й - 72,3 %, в Суджанском - 63,1 % и 55,4 %, в Новооскольском - 41,4 и 60,1 %, в Миропольском - 56,4 и 55 %. Около половины всех жителей приходилось на долю малороссов в Карповском, Яблоновском и Белгородском уездах. В Путивльском уезде Севской провинции эти показатели составляли соответственно 66,8 и 65,3 %, в Каменском - 54,3 и 80 %⁽³⁾.

В Курской (ранее Белгородской) губернии украинские поселения не составляли такого крупного монолитного массива, как на юге Воронежской губернии. Здесь они располагались гнездами либо крупными зигзагообразными полосами, вкрапливавшимися в массивы русских поселений. Характерно было чересполосное русско-украинское расселение. Г. И. Булгаков, изучавший расселение украинцев в Курской губернии, выделяет три крупные полосы украинских поселений.

Первая, расположенная на юго-западе, в Путивльском уезде, охватывала семь волостей в бассейне Сейма (Казачанскую, Грущанскую, Попово-Слободскую, Успенскую, Нововоскресенскую, Клепальскую и Никольскую). Вторая полоса украинских поселений проходила с запада на восток по пограничной линии с Харьковской губернией в пределах Рыльского уезда (волости Теткинская, Сухиновская, Глушковская, Кобыльская, Кульбакинская, Снагостьская) и Суджанского уезда (волости Ново-Ивановская, Замостянская, Миропольская, Криничанская, Гонтаровская) в бассейне рек Сейм, Псел, Суджа. Затем полоса украинских поселений поворачивала на север в бассейн рек Илек, Ракитная, Пена, Псел, Ворскла, захватывая Вязовскую, Краснояружскую, Ракитянскую, Дмитриевскую, Стригуновскую волости Грайворонского уезда, Тамаровскую волость Белгородского уезда, Пенскую волость Обоянского уезда. Южная часть этой полосы, разорванная вклинившимися волостями с русским населением, проходила по границе с Харьковской губернией, захватывая Борисовскую, Высоковскую, Головчанскую, Грайворонскую волости Грайворонского уезда, Бессоновскую и Толоконскую волости Белгородского уезда (к югу от Ворсклы). Третья полоса украинских поселений простиралась восточнее Белгорода по южным волостям Корочанского уезда (Неклюдовской, Зимовеньской) и Новооскольского уезда (Булановской, Великомихайловской, Слоновской) в бассейне рек Нежеголь и Оскол. Кроме того, существовали волости с преобладающим украинским населением, пятнами вкрапливающиеся среди основного русского массива: Кащеевская Корочанского уезда, Большехаланская и Чернянская Новооскольского уезда. Почти по всей территории Курской губернии, особенно в ее южной половине, были и более мелкие вкрапления украинцев, состоявшие из одного-двух или нескольких украинских поселений. Немало отмечалось и смешанных русско-украинских поселений⁽⁴⁾.

Процессы взаимодействия в различных сферах жизни сильнее были выражены в районах дисперсного расселения русских и малороссиян, особенно в этнически-смешанных селах. Они усиливаются после отмены крепостного права и великих реформ императора Александра-Освободителя. Во второй половине XIX - начале XX в. развитие капитализма способствовало разрушению замкнутости быта, нивелировке многих культурно-бытовых особенностей и появлению общих черт культуры. Длительное совместное проживание русских и украинцев на одной территории Российского государства, единство их исторического и социально-экономического развития уже во второй половине XIX в. привели не только к взаимовлиянию, этническому взаимодействию и взаимообогащению культур тех и других, но и положили начало процессу естественной ассимиляции ("обрусения") малороссов Воронежской и Курской губерний в русском национально-культурном пространстве.

Воронежские и курские краеведы XIX в. неоднократно подчеркивали взаимовлияния в говорах жителей: "Жители подгородних слобод г. Суджи - малороссияне, но находясь в частых сношениях с русскими, изменили язык, только у стариков сохранились прямые формы малороссийского наречия, у молодых смесь малороссийского с великорусским". В Грайвороне "большая часть малороссиян говорят языком, смешанным из великорусских и малороссийских слов". В Бирюченском уезде Воронежской губернии "язык употребляют малороссийский, смешанный с великорусским"⁽⁵⁾.

В результате уже с середины XIX в. потомки украинских переселенцев, проживавшие длительное время на территории великороссийских губерний, в том числе в Судже и ее округе, стали воспринимать себя в качестве "хохлов" - своего рода субэтноса с промежуточной / смешанной идентичностью: и не украинской, и не русской. Поэтому, на наш взгляд, с этого времени за малороссами России / РСФСР в качестве самоназвания закрепляется и неофициальный этноним "хохлы": "воронежские хохлы", "кубанские хохлы" и т. д.

К этому времени на территории губерний Российской империи, где проживало многочисленное малороссийское население, обозначилось соперничество двух проектов национального строительства: проекта триединой русской нации, включавшей в себя великороссов, малороссов и белорусов, с одной стороны, а, с другой стороны, украинского проекта, который выступал с позиций существования отдельного от русских украинского народа, украинского языка и украинской культуры. Оба проекта стремились утвердить среди местных местных малороссов ("хохлов") свои ценности и свою национальную идентичность⁽⁶⁾. Для активистов украинского национального движения малороссы были прежде всего жертвами русификации и несознательными украинцами, теми, кого надо было спасти для украинской нации. Украинские националисты верили, что с развитием собственной прессы и начальной школы на родном языке "все эти русины, малороссы и хохлы станут национально сознательными украинцами на территории от Сяна до Дона"⁽⁷⁾.

Со своей стороны, для многих русских националистов русскость малоросса воспринималась как естественное состояние. "В настоящее время малороссийский крестьянин совершенно не знает слова "малоросс". Если вы спросите малоросса о его национальном происхождении, он всегда и неизменно отвечает: "Я - русский". Представление о полном единстве русского народа глубоко внедрилось в умы южноруссов"⁽⁸⁾.

На наш взгляд, процессы этнокультурного строительства среди украинцев России / РСФСР (в том числе проживавших в Судже и ее округе) в первой трети XX в. происходили следующим образом: от борьбы с украинством (запрет украинского языка и т. д.) в дореволюционный период к свободному развитию (после февраля 1917 г.) и даже к государственной политике поддержки украинского языка, культуры и т. д. (политика украинизации в УНР / Украинской державе П. П. Скоропадского, советская украинизация в УССР и РСФСР в 1920-е - начале 1930-х гг.), и, наконец, с середины 1930-х гг. - снова к деукраинизации (по крайней мере, на территории РСФСР).

В 1917-1918 гг. под влиянием национально-культурного строительства, происходившего на территории независимого украинского государства (сначала Украинской народной республики, а затем Украинской державы гетмана П. П. Скоропадского), в губерниях Центрального Черноземья, на Кубани и на Дальнем Востоке также начались процессы украинского национального возрождения. Уже весной-летом 1917 г. начинают создаваться украинские культурно-просветительские организации - "Просвиты", "Громады", выходят многочисленные газеты и журналы на украинском языке, поднимается вопрос о необходимости открытия украинских школ.

В период с апреля по ноябрь 1918 г. большая часть Суджанского уезда была присоединена с помощью германских штыков к независимой Украине. К лету 1918 г. в составе Украинской державы оказались Путивльский и Грайворонский уезды, большая часть Белгородского и Суджанского уездов, ряд волостей Рыльского, Льговского, Обоянского, Корочанского и Новооскольского уездов Курской губернии, а также часть Валуйского и Острогожского уездов Воронежской губернии, включая такие крупные уездные центры как Белгород, Путивль, Рыльск, Суджа, Валуйки и Грайворон. В административном отношении они были включены в Черниговскую (Путивльский и Рыльский уезды) и Харьковскую (все остальные) губернии. Например, в приказе Харьковского губернского старосты № 13 от 20 июня 1918 г. указывалось: "Постановлением Министерства внутренних дел 15-го сего июня в мое управление, как харьковского старосты, поступают следующие уезды Курской губернии: Суджанский, Грайворонский, Белгородский, Корочанский и Новооскольский"⁽⁹⁾.

Чтобы защитить Суджанский уезд от "разбойничьих большевистских банд", 2 июля 1918 г. руководство уезда подготовило и направило докладную записку в Министерство иностранных дел гетмана П. П. Ско-ропадского, в которой просило украинское правительство присоединить весь Суджанский уезд к "Родной Украине". В докладной записке сообщалось, что "естественное и постоянное тяготение населения Суджанского края к родному югу никогда не уменьшалось". "Язык, хотя и близко соприкасается с великорусским, до сегодняшнего дня сохранил свои особенности, при этом теперь не меньше 60 % населения Суджанского уезда говорит по-украински… В настоящий момент украинское население распространилось далеко за границами Суджанского уезда, на 70 верст на север и на восток… Одежда, быт и обычаи Суджанского уезда сохранили до сегодняшнего дня свой исконный украинский характер. Торговля, промышленность и наука приходила и приходит к нам из Киева, Сум и Харькова". Авторы докладной записки приходят к выводу, что переход к Украине всего Суджанского уезда является как с исторической, так и с экономической стороны, неминуемым и необходимым и, кроме того, поддерживается всем населением, которое хоть как-нибудь может понимать свои потребности и дело национального возрождения⁽¹⁰⁾. В этот период в Суджанском уезде власти гетманской Украины предприняли первую попытку украинизации.

В связи с поражением Германии в Первой мировой войне и денонсацией Брест-Литовского договора большевики предприняли во-оруженное наступление на уезды Курской губернии, оказавшиеся в составе гетманской Украины, и восстановили здесь советскую власть. 24 ноября 1918 г. Суджа была занята 2-й советской Украинской повстанческой дивизией, а 28 ноября в Судже было провозглашено Временное рабоче-крестьянское правительство Украины, находившееся здесь почти месяц.

После окончания гражданской войны и образования Советского Союза начался новый этап украинизации, на этот раз советской. Опираясь на принципы коренизации как важнейший инструмент советской национальной политики и лозунг борьбы с великорусским шовинизмом, руководители Советской Украины выступили с инициативой пересмотра границ и предъявили претензии на часть территории Курской и Воронежской губерний, где проживало украинское население. Происходившее в 1924-1925 гг. территориальное урегулирование должно было максимально подогнать границы УССР, определившиеся в годы революции и гражданской войны, к ее национально-этническим границам. Вместе с тем, территориальный спор, возникший в 1920-е гг., со всей остротой поднял вопрос, на какую территорию будет распространяться политика советской украинизации.

Исходя из указанных этнографических реалий, Украина выдвинула следующий проект изменения границ между РСФСР и УССР. Из Курской губернии УССР предлагалось передать ряд волостей Путивльского уезда (Бурынскую, Грузчанскую, Глушецкую, Казаченскую, Клепальскую, Николаевскую, Ново-Воскресенскую, Попово-Слободскую, Пригородную и Успенскую), Рыльского (Глушковскую, Кобыльскую, Кульбакинскую, Снагостьскую, Сухановскую, Теткинскую), Суджанского уезда (Беловскую, Гоптаровскую, Замостянскую, Крениченскую, Миропольскую, Ново-Ивановскую, Улановскую), весь Грайворонский (за исключением Бутовской и Солдатской волостей) и весь Белгородский уезды, Пенскую волость Обоянского уезда, ряд волостей Корочанского (Кащеевскую, Нечаевскую, Пригородную, а также все южные волости этого уезда), несколько волостей Новооскольского уезда (Троицкую, Халанскую, Булановскую, Михайловскую, Слоновскую, Чернянскую, Ольшанскую и Волотовскую)⁽¹¹⁾.

В конечном итоге партийно-советскому руководству Курской и Воронежской губерний удалось отбиться от территориальных претензий со стороны Советской Украины и сохранить практически в целостности границы своих губерний. Самой существенной потерей явилась передача Украине всей территории Путивльского уезда (за исключением Крупецкой волости) Курской губернии.

Украинское население, проживавшее в губерниях Центрального Черноземья, осталось в составе России, но оно не осталось в накладе. Начиная со второй половины 1925 г. и вплоть до начала 1930-х гг. на этих территориях стала набирать силу политика советской украинизации. По-видимому, это была своего рода вынужденная компенсация со стороны местной власти, чтобы погасить недовольство среди части украинского нацменьшинства, которое было не удовлетворено результатами территориального размежевания и продолжало настаивать на передаче этой территории Украине. Например, в январе 1927 г. в газете "Известия" была опубликована заметка курского корреспондента "Национальные сельсоветы", в которой, в частности, говорилось: "Происходившая весной 1926 г. передача части территории губернии Украине поставила вплотную вопрос об украинизации и в целом ряде сел с украинским населением, оставшихся в составе губернии; работа по украинизации до последнего времени, однако, не была развернута достаточно широко, особенно в отношении административного аппарата. Украинизировались в первую очередь школы, избы-читальни, ликпункты; сейчас начинается украинизация и аппарата советов…"⁽¹²⁾.

Первые попытки создания украинских школ 1-й ступени и украинизации сельсоветов в Курской губернии относятся еще к 1923-1925 гг., но они оказались безрезультатными. Крестьяне с. Толстый Луг Суджанской волости приняли следующую резолюцию по вопросу об украинизации сельсоветов: "Ввиду того, что украинский язык совершенно не подходит к нашему местному языку и при переходе на украинский язык внесется много тормоза в работу, от украинизации сельского совета категорически отказаться. Попутно с этим подтвердить ходатайство о ликвидации украинского языка и в школе, ибо дети, которые учатся в школе, должны остаться неграмотными, так как школы, где бы дети могли завершить свое образование на украинском языке совершенно нет вблизи, и между тем украинский язык больше подходит галицийскому. Дети, учащиеся в школе, не только не перенимают этот язык, а даже его не понимают. Попутно с этим поручить одному из членов сельхоза выяснить положение о ликвидации украинского языка в школе перед Губкомитетом нацменьшинств"⁽¹³⁾.

Вместе с тем документы отражают и противоположную точку зрения селян-украинцев на проблему украинизации в губерниях Центрального Черноземья, многие из которых были ее активными сторонниками. Так, крестьянский сход сл. Заолешенки Суджанской волости в ноябре 1924 г. постановил начать ликвидацию неграмотности своего населения на украинском языке: "Ввиду того, что население сл. Заолешеньки преимущественно украинцы, просит в самый ближайший срок снабжать ликпункты учебниками на украинском языке и, по возможности, прислать учителя, который бы проводил обучение неграмотных только на украинском языке"⁽¹⁴⁾.

Это вполне законное и справедливое требование селян волостные власти проигнорировали. Тогда председатель собрания Баранцов-Гарбуз направил письмо в Москву в Наркомпрос РСФСР. В нем, в частности, говорилось: "Сообщаю, что несмотря на то, что копия протокола была послана Суджанскому волисполкому 4 ноября, этот волисполком до сего времени не дал никакого ответа и заключения, и селяне не имеют возможности учиться грамоте на родном языке только потому, что имеют несчастье быть до сего времени присоединенными к РСФСР. На русском языке учиться не хотят, а на украинском языке нет разрешения, да и не по чем учиться, хотя бы украдкой. Вот так ликвидация неграмотности к 10-летию Октября! Ну что ж, подождем, может быть и на нашей стороне будет праздник. Даже везде уже говорят, что наш Суджанский уезд скоро присоединится к УССР. Тогда и мы уже будем учиться, а пока что нет разрешения, учителей и учебников. "Видите (ли), - говорят, - нельзя, потому что мы "Великороссия"". А все ж таки нужно будет поспешить с установлением границ между УССР и РСФСР. Нужно прислушиваться к голосу селянства нашего бывшего Суджанского уезда, его экономическое тяготение к Харькову и другие, этнографические основания. Право на развитие своей культуры, об этом говорит тов. Ленин и это подтверждено XIII съездом РКП. Исполнения этого наши селяне требуют и оно должно быть проведено в жизнь"⁽¹⁵⁾.

Сдвинуть с мертвой точки дело украинизации на территории бывших уездов Курской губернии, в том числе и в Суджанском, удалось лишь после образования Центрально-Черноземной области. 20 февраля 1929 г. президиумом Центрально-Черноземного облисполкома был утвержден и вскоре стал осуществляться новый план украинизации округов и районов с украинским населением. В Льговском округе, куда вошел Суджанский район, полностью украинизировался один район (Глушковский) и частично два района (Суджанский и Кореневский), а также аппарат окрисполкома и его отделов, судебных и административных органов, кооперативных организаций⁽¹⁶⁾.

На 1-м областном съезде нацменьшинств ЦЧО в марте 1932 г. делегат от Суджанского района Литвинов сказал в своем выступлении, в частности, следующее: "Мы имеем на сегодняшний день 60 % украинизации. Мы имеем 26 школ целиком украинизированных, имеем ряд сельсоветов целиком украинизированных, имеем техникум, есть курсы целиком украинизированные, а на остальных курсах преподается украинский язык… Помимо наших районных курсов у нас были проведены межрайонные курсы на 3 района: Суджанский, Кореневский и Глушковский. Таким образом, у нас заложен фундамент украинизации"⁽¹⁷⁾.

В конце 1932 - начале 1933 г. по инициативе сталинского руководства из-за угрозы распространения украинского национализма на внутренние области России произошел отказ от политики украинизации РСФСР. Суть перемен в приоритетах советской национальной политики, начавшихся в этот момент, довольно точно раскрывает короткая записка, которая сохранилась в рабочих бумагах Сталина. Она датируется 1933 годом. "Мы, - писал Сталин, - боролись и подорвали основы великорусского шовинизма для установления национального равенства. Но ввиду того, что борьба эта велась нередко националистическими элементами не всегда по-большевистски, не всегда во имя интернационализма, нередко национализм великорусский заменялся национализмом украинско-галицким, и вместо национального равенства получалось неравенство, шовинизм и украинизм, не интернационализм, а национализм"⁽¹⁸⁾.

Существовавшие украинские районы и украинские школы были ликвидированы, делопроизводство в государственных учреждениях, как и преподавание в школах и вузах, было вновь переведено на русский язык. С этого времени на русско-украинском пограничье возобновился процесс естественной ассимиляции украинского населения, а под воздействием административной русификации территории РСФСР начался процесс смены национальной идентичности с украинской на русскую. Украинская национальная идентичность не успела еще пустить прочные корни среди малороссов ("хохлов"), проживавших на территории РСФСР.

В споре двух национальных проектов украинский проект в РСФСР (да и в пограничных восточных областях УССР) не смог одержать верх, так как историческая традиция и самосознание местного малороссийского/украинского населения были неразрывно связаны сначала с русским государством и русской культурой, а затем с Советским Союзом и советской культурой. И хотя в это же время произошло упразднение дореволюционного этнонима "малоросс" и закрепился новый - "украинец", это ни коим образом не повлияло на процессы естественной ассимиляции, которые продолжались уже среди украинцев РСФСР в течение всего двадцатого столетия, что привело, в конце концов, к почти полному слиянию их с русской нацией⁽¹⁹⁾.

За весь этот период на территории РСФСР не было зафиксировано ни одного случая столкновений между украинцами и русскими на национальной почве. Традиционно добрососедские отношения сохранялись даже в условиях революций и Гражданской войны, да и в советское время, когда начались индустриализация, коллективизация сельского хозяйства, раскулачивание, голод и репрессии 1930-х гг., национальный фактор никогда не становился непреодолимым барьером на пути взаимоотношений русских и украинцев, их взаимопонимания.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. См.: Багалей Д. И. Материалы для истории колонизации и быта степной окраины Московского государства (Харьковской и отчасти Курской и Воронежской губ.) в XVI-XVIII столетии. Т. 1. Харьков, 1886. С. 45. - В переписной книге суджанских черкас среди служилых казаков значатся выходцы из таких, например, городов: из Нежина - 10 чел., детей у них, братий и свойственников 10 чел.; из Коробутова - 3 чел., детей у них и братий 3 чел.; из-за Днепра - 1 чел., детей 1 чел.; из Констентинова - 1 чел., детей 1 чел.; из Ромна - 5 чел., детей у них 5 чел.; из Конотопа - 4 чел. "И всего в новом городе Судже козаков 62 человека. Детей их, и братьев, и племянников, и всяких свойственных людей, которые в возрасте, и недорослей шестьдесят три человека … И всего в новом городе Суджи служилых козаков и мещан и пашенных мужиков 700 человек. Детей их, и братий, и племянников, которые в возрасте, и недорослей 687 человек" (Там же. С. 50). Через 110 лет, в 1773 г., в Судже проживало уже 4693 чел. обоего пола, из них: войсковых обывателей (потомков служилых казаков) - 4035, подданных черкас - 309, духовного звания - 177, бывшей казачьей старшины - 12, и т. д. (См.: Там же. Т. 2. Харьков, 1890. С. 364).

2. Аналогичная ситуация была и в других соседних уездах. Так, украинские казаки, жившие в Вольновском и Хотмыжском уездах Белгородской провинции, были подчинены в военном отношении Ахтырскому слободскому полку и составляли Грайворонскую сотню. Тогда же отдельно существовали Острогожский уезд Воронежской провинции Воронежской губернии и Острогожский слободской казачий полк. Следует заметить, что полковникам слободских полков подчинены были только служилые казаки, пашенные же черкасы подчинялись русским воеводам. В 60-е гг. XVIII в. подчинение полковникам было ликвидировано, так же, как и сами слободские казачьи полки.

3. Кабузан В. М. Украинцы в мире: динамика численности и расселения, 20-е годы XVIII века - 1989 год: формирование этнич. и полит. границ укр. этноса. М., 2006. С. 111.

4. Чижикова Л. Н. Тенденция этнокультурного развития украинских групп населения в южных районах РСФСР // Этнокультурные процессы в национально-смешанной среде. М., 1989. С. 109-110.

5. Цит. по: Чижикова Л. Н. Русско-украинское пограничье: история и судьбы традиц.-быт. культуры (XIX-XX в.). М., 1988. С. 53.

6. Под украинским проектом автор статьи понимает комплекс теоретических и идеологических постулатов, а также практических мероприятий (например, политика украинизации как "петлюровская", так и "советская") сторонников украинского национального движения, направленных на создание украинской национальной идентичности среди малороссийского населения сначала в Российской империи, а затем в УССР и РСФСР.

7. Цит. по: Котенко А. Л., Мартынюк О. В., Миллер А. И. Малоросс // Понятия о России: К ист. семантике импер. периода. Т. 2. М., 2012. С. 435.

8. Там же. С. 436.

9. ГАБО. Ф. 81. Оп. 1. Д. 180. Л. 1.

10. Цит. по: Сергiйчук В. I. Укра?нська соборнiсть. Вiдродження укра?нства в 1917-1920 роках. Ки?в, 1999. С. 170-172.

11. Борисенок Е. Ю. Украина и Россия: спор о границах в 1920-е годы // Регионы и границы Украины в исторической ретроспективе. М., 2005. С. 210-211. - Из состава Воронежской губернии Украине должны были отойти Валуйский уезд, южная часть Острогожского, Россошанский, Богучарский, северо-западные и юго-западные части Павловского и южная часть Калачеевского уездов.

12. См.: Национальные сельсоветы (от нашего курского корреспондента) // Известия. 1927. 29 янв. № 23 (2957).

13. ГАРФ. Ф. Р-1235. Оп. 120. Д. 36. Л. 231.

14. Там же. Ф. А-296. Оп. 1. Д. 151. Л. 2 об.

15. Там же. Л. 2.

16. Там же. Ф. Р-1235. Оп. 125. Д. 192. Л. 50.

17. ГАВО. Ф. Р-1439. Оп. 5. Д. 322. Л. 114-115.

18. См.: ЦК РКП(б) - ВКП(б) и национальный вопрос. Кн. 1: 1918-1933 гг. М., 2005. С. 13.

19. Так, например, если в середине 1920-х гг. в Воронежской и Курской губерниях насчитывалось около 1,5 млн украинцев, то в 2010 г. численность украинского населения в Центральном Черноземье не достигала даже и 100 тыс. чел.: в Воронежской области проживало 43 054 чел., в Белгородской - 41 914 чел., в Курской - 13 643 чел.