Изучение межэтнических контактов, а также этнических последствий переселений является одной из актуальных проблем отечественной истории. Выбор Курской губернии для рассмотрения обозначенной проблематики является особенно перспективным, поскольку на этой территории на протяжении длительного времени взаимодействовали два народа - русские и украинцы. Традиционная культура русских и украинцев на исследуемой территории состояла из нескольких пластов - общего древнего и этнического, сложившегося в результате взаимопроникновения и взаимовлияния, а также под воздействием городской среды и отчасти конвергентно.
Суджанский уезд Курской губернии представлял в XIX - начале XX в. регион, где чересполосно селились русские и украинцы. По 5-й ревизии (1795 г.) из 593 216 чел. мужского пола, проживавших в Курской губернии, 161 380 являлись украинцами. По материалам Первой всероссийской переписи населения 1897 г. из 2 371 012 жителей губернии обоего пола украинцы составляли 22,52 %. В Суджанском уезде доля украинцев была еще выше - 56,3 %(1).
Это наложило определенный отпечаток на повседневную культуру населения Суджанского уезда. Общая культурная основа у русских и украинцев на рассматриваемой территории проявлялась в песнях, в народном питании, а также в некоторых обрядах и обычаях календарного и семейного циклов. Однако наряду с этим имелись и весьма существенные различия в агрикультуре, жилище, одежде. В данной статье именно этим элементам уделено особое внимание.
Вопросы истории бытовой культуры в русских и украинских селах Курской губернии рассматривались в общих работах, посвященных данному региону, написанных Д. И. Багалеем, Н. Ф. Сумцовым, Д. К. Зелениным, Л. Н. Чижиковой (2).
По итогам экспедиций по Курскому краю, предпринятых в 30-60-е гг. XX в. Курским краеведческим музеем и Московской государственной консерваторией, были изданы статьи по одежде, жилищу, питанию, некоторым обрядам и обычаям, но только русского населения региона(3).
Бытовые особенности рассматриваемой территории анализировались, опираясь на архивные документы, которые хранятся в фонде Курской губернии НА РГО, где содержится обширный материал, затрагивающий различные аспекты традиционной культуры в Суджанском уезде (д. 36), и в фонде Р-30 ГАКО(4).
С первой половины XIX в. в различных сборниках и периодических изданиях начинают появляться статьи о народном быте, в том числе и Курской губернии. Первым исследователем интересующей нас проблемы можно считать преподавателя и штатного смотрителя Суджанского, Щигровского и Рыльского училищ, этнографа и археолога Алексея Ивановича Дмитрюкова. В 1828 г. он составил "Статистическое описание г. Суджи и Суджанского уезда", отрывок из которого под заглавием "Нравы, обычаи и образ жизни в Суджанском уезде Курской губернии" был опубликован в "Московском телеграфе" в 1830 г.(5)
Известную ценность при изучении поставленной проблемы представляют статьи, выходившие в "Курских губернских ведомостях", в которых современники наглядно описывали быт местного населения. Например, Ф. И. Титов в "Очерке по этнографии Курского края" изображает быт украинского населения Суджанского уезда(6).
Широкий спектр вопросов, касающихся сельского населения Курской губернии, в том числе и Суджанского уезда, отражают результаты Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г. В нашей работе использованы материалы переписи по Курской губернии, изданные отдельным томом. Содержащаяся в нем информация позволила установить численность русского и украинского населения, удельный вес русских и украинцев в занятиях промыслами и сельским хозяйством, уровень грамотности среди них. Сопоставление материалов переписи 1897 г. с данными более ранней статистики позволило выяснить изменения в численном составе представителей этих двух народов.
В конце XIX в. по данным Первой всеобщей переписи населения 90,7 % жителей Суджанского уезда относились к сельскому населению. В исследуемый период основным родом занятий на территории Курского края было земледелие.
Сельскохозяйственный инвентарь русских и украинцев был преимущественно однотипным. Основными пахотными орудиями являлись соха и плуг. Первоначально соха была распространена в русских селах, а плуг - в украинских(7). Эти пахотные орудия первоначально зависели прежде всего от рельефа местности, где проживал народ. Употребление плуга особенно эффективно было для поднятия нови, так как он имел низкое прикрепление тягловой силы, что заставляло его плотно сидеть в земле. У сохи, напротив, было высокое прикрепление тягловой силы, обеспечивавшее маневренность, что давало эффект в лесной зоне.
В начале XIX в. в ряде украинских сел переходят к обработке почвы сохой. Здесь обычно применялась двузубая соха "односторонка". В ней железная полица, служившая отвалом, неподвижно крепилась на левом сошнике. У русских же была распространена двузубая соха "двухсторонка" с перекладной полицей. Д. К. Зеленин считал, что двузубая соха являлась "…дальнейшим развитием того пахотного орудия, которое в XV в. описано у украинцев, как "однозубое рало"". Для ускорения работ русский пахарь прибавил к старому однозубому ралу второй "ральник", т. е. лемех, и таким образом была создана двузубая соха. С середины XIX в. в печати дискутировался вопрос об эффективности использования плуга или сохи.
Плюсами сохи назывались необходимость меньшего количества скота (для нее нужно было всего 1-2 лошади, тогда как для плуга 4-8 волов), легкость, простота устройства, что давало возможность устранять мелкие неполадки на месте. Но плуг лучше обрабатывал почву, поэтому к концу XIX в. "…во многих местностях Курской губернии богатые пашут малороссийским плугом, бедные - великорусской сохой. Довольно давно замечается уже на всем юге России постепенное вытеснение сохи плугом, объясняется, прежде всего, чисто экономическими причинами, а именно - уменьшением количества выгонов"(8). Хотя при этом у А. Н. Чуйкова мы читаем: "Даже хозяева, вполне перешедшие к плужной обработке, не видят разницы в урожаях на своих полях и на полях "хозяйств" крестьян, тщательно обрабатывающих свою землю сохою"(9).
По данным о размерах посевов в Курском крае, приведенным в описании Курской губернии А. Н. Зубова 1784 г., видно, что повсеместно наиболее распространенной была рожь, затем овес и только после них пшеница. Далее по нисходящей указаны просо, ячмень, горох.
В украинских селах Суджанского уезда и близлежащего Рыльского уезда разводили табак. Губернские статистики писали по этому поводу: "Нет сомнения, что обычай сеять табак проник в юго-восточные уезды Курской губернии из Малороссии". Вначале разводили табак только для домашнего пользования, но потом некоторые деревни "стали жить таким образом, обратив под свои табачные плантации огороды и поля". Например, в Мирополье до 1860 г. засевали табаком 400-500 дес. земли, снимали 64-80 тыс. пудов сушеного табаку(10). Выращивали простой "мужицкий" табак (махорку). Однако в 1862 г. с изданием положения о табачной торговле посевные площади значительно уменьшились. В 1863 г. в семи уездах Курской губернии (Белгородском, Корочанском, Старооскольском, Новооскольском, Дмитриевском, Грайворонском и Суджанском) табаком было засеяно всего 307 дес. В украинских селах больше выращивали гречиху, подсолнечник и сахарную свеклу, в русских - коноплю.
Составной частью сельского хозяйства было скотоводство, подчиненное целям земледелия (рабочая сила, навозное удобрение), а также собственно получению продукции животноводства. В украинских селах выращивали больше волов, в русских - лошадей, что, вероятно, было связано с традициями обработки земли (у русских - лошадьми, у украинцев - волами). Такая картина наблюдалась до середины XIX в., после чего происходит резкое снижение выращивания волов, так как лошадь становится главной рабочей силой.
Очень много в Суджанском уезде (как и в Белгородском, Новооскольском и Старооскольском) разводили овец простых грубошерстных пород. Это позволяет предположить, что овцеводство было значительно распространено у украинцев. Исключительно для домашнего обихода разводили коров.
Первоначально подсобными к сельскому хозяйству были промыслы - ткачество, прядение, гончарство, изготовление мебели, дуг и т. п. Со временем "семейное производство", направленное на удовлетворение собственных потребностей, в некоторых селениях преобразовалось в производство, имеющее ремесленный характер, продукция которого предназначалась для рынка. В Суджанском уезде складываются центры ковроткачества (д. Касторная), кружевоплетения (cл. Белая), изготовления гончарных изделий для кухни и детских игрушек (сл. Гончаровка).
В 1780 г. среди ремесленников Суджи насчитывался 41 овчинник, 33 ткача, 43 хлебника, 41 кузнец, несколько бондарей, столяров, шапочников. В первой половине XIX в. наблюдается расцвет Суджи как ремесленного центра, чему способствовало расположение города на дороге, ведущей в Киев, Херсон, Одессу.
Особую известность в этот период получили суджанские "кафли" (изразцы для отделки печей). Ю. С. Спесивцев выдвинул две версии относительно появления в Судже мастеров по их изготовлению. Первая версия заключается в том, что когда в Московском регионе упал спрос на красные и муравленые изделия, то мастера разъехались по провинциям и некоторые из них попали в Суджу. Согласно второй версии, мастера "пришли с Украины вместе с первыми переселенцами, так как на Украине было сильно развито изразцовое производство"(11). Из истории Суджи известно, что большинство ее жителей являлось выходцами с Украины. Поэтому первая версия отпадает сама собой.
Центром ремесла в Суджанском уезде по праву мы можем назвать Мирополье, где 98 % населения составляли украинцы. Жители этого заштатного города вязали кушаки, изготавливали скатерти (причем в Курской губернии только на изучаемой территории и еще в северо-восточной части Фатежского уезда скатерти красили), делали различную деревянную мебель (по нашему мнению, отличительной особенностью этих изделий стала фигурная скоба), мастерили скрипки.
Особенно ярко этнодифференцирующие признаки проявляются в одежде и жилище. В Курской губернии в конце XIX - начале XX в. основные формы жилого дома были представлены украинской мазанковой хатой, русской деревянной рубленой избой и (как исключение) землянками.
Русские жили большими семьями в 2-3 хатах, соединенных общими сенями. И несмотря на то, что дома нередко стояли отдельно, связь семьи не нарушалась, все объединяло общее владение землей, ведь нередко земельный участок был настолько мал, что делить его было невозможно. Зажиточные крестьяне для женатых сыновей строили избы под одной крышей, соединив их сенями. Бедняки строили "пуньки" ("клуни") для женатых сыновей.
Двор в большинстве случаев был открытым (с разобщенными постройками, расположенными в виде буквы П или в одну линию с домом), реже - полузакрытым (стоял позади дома и соединялся с ним в форме каре). А. И. Дмитрюков, рассматривая жилище населения Суджанского уезда, объяснял приверженность к открытому (у украинцев) или полузакрытому (у русских) типу дворов исторической обстановкой, обусловившей определенный психологический склад у той или иной национальной группы. Он писал: "…это показывает, что они (русские. - С. Б.) привыкли прятаться от всех и во всем. Не беспрерывные ли смуты во время продолжительных междоусобий удельных князей и долгого татарского владычества вселили в них боязнь и необходимость оберегать свое имущество? Или причины этого надобно искать в наклонности к любострастию? Только русские любят запираться и прятаться"(12).
А об украинцах он рассуждает так: "не показывает ли эта легкость постройки доверия к окружающим? Или не остатки ли это беспечности к прочным постройкам, каковую оказывают люди при переходе из кочевой к полуоседлой? жизни, делая временные только жилища, которые при первой надобности бросают без сожаления?"
Украинцы дворы огораживали "тыном" - плетнем из вертикально или горизонтально переплетенных стеблей орешника, ракиты и др. Для русских были характерны массивные деревянные ворота с досчатой или соломенной крышей. Под их влиянием в XIX в. подобные ворота начинают строить также и украинцы. На огородах русские нередко вместо плетней накладывали солому в виде вала.
У русских Суджанского уезда долгое время сохранялась "курная изба", в то время как у местных украинцев в исследуемый период уже существовали "белые" избы с печами, представлявшие собой переходную форму от беструбной курной к белой печи с трубой. В данном случае дым из "комина" - глинобитного дымоприемника, возвышавшегося над сводом печи, выходил через отверстие в плетневую трубу, поставленную в сенях около стены хаты.
В зависимости от расположения печи в Курской губернии бытовало четыре типа внутренней планировки дома. На рассматриваемой территории распространенными были восточный южнорусский тип (печь находилась в дальнем от входа углу и устьем была повернута к нему) и северно-среднерусский тип (печь располагалась у входа, но устье ее было обращено в сторону от него, к дальней стене). Второй тип помимо Суджанского встречался также в Обоянском уезде.
У малороссиян в избе около печи располагалась "груба", украшенная кафелем. Там, где не было грубы, на зиму складывали "пригрубок" (называли "вводить бычка") - грубку без кирпича, который давал хорошее тепло от малого количества сожженной в ней соломы.
Со второй половины XIX в. суджане начинают строить светлицы. А. И. Дмитрюков писал: "Малорусская светлица есть точно светлица. Она имеет четыре или пять окон и притом значительной величины, дающих много света, который увеличивается от чистоты, наблюдаемой всегда в светлице". Пол нередко выстилали "цеглой" (подовым кирпичом). На стенах - рушники. У зажиточных появляются зеркала, которые также обвешивали рушниками. Стол покрывали "килимком" (ковром, чаще всего полосатым) и скатертью. Чтобы был достаток в доме в светлице клали свежий хлеб.
Мебель в домах крестьян была однотипной и почти вся неподвижной. Отличительной особенностью русской избы было наличие "палатей" (деревянного настила, предназначенного для сна). То, что "палати" присутствовали у русских, лишний раз подтверждает гипотезу о влиянии географических условий на быт, поскольку большинство русских пришло в Курскую губернию из более северных губерний с холодным климатом.
Особенностью украинского двора, отличающего его от русского, было малое количество хозяйственных построек. Причины этого по словам современников заключались "…как в беспечности малороссов, ничего не откладывающих на будущее, так и в малочисленности их семейств". Отмечалось, что "замка на воротах [у украинцев. - С. Б.] никогда нет как у русских, а закладывается сзади деревянным гвоздем, чтобы не отперла их скотина, а человеку стоит только протянуть руку между дощечек, вынуть гвоздь и он входит во двор"(13).
Можно с уверенностью утверждать, что из всех компонентов культуры одежда обладает наиболее ярко выраженными этническими функциями. Как отмечали современники, на территории Курского края еще в середине XIX в. "по одному верхнему одеянию и шапке можно узнать малороссийского или русского селения видите жителя".
Основу женского традиционного костюма составляла рубаха (укр. "сорочка"). С конца XIX в., особенно в украинских торгово-промышленных слободах, начинают шить рубахи на "кокетке", которые носили с юбкой. При прямом покрое рукава, чтобы не стеснять движения, вшивалась полоска красного кумача ("ластовка" рус., "ластовочка" укр.). При этом широкие рукава были более характерными для украинцев. А вот длинные, суживающиеся книзу рукава типичны для русских.
Особенно богато декорировались праздничные девичьи рубахи и рубахи молодых женщин. Существовало поверье, что нечистая сила не сможет войти или выйти через отверстие, защищенное вышивкой. Поэтому ею украшали воротник, рукава, разрез на груди, подол.
Исключительно русским типом одежды являлись сарафаны. Самые дорогие сарафаны с богатым декором в селах Суджанского и Обоянского уездов называли "абликатными" ("хорошими"). Будничные сарафаны украшали только по подолу красной шерстяной домотканой тесьмой ("гитанчиком").
Возможно, что под влиянием понев в Суджанском и Старооскольском уездах бытовали сарафаны в красно-бело-черную клетку. Этой же причиной было обусловлено то, что "замужние и незамужние подтыкаются, т. е. поднимают подол саяна или сарафана, чтобы был виден специально вышитый подол рубахи", так как такое ношение сарафана не было типичным для данного комплекса.
Наиболее архаичным видом одежды у русских являлась понева - поясная одежда, которую оборачивали вокруг бедер. У украинцев поясной одеждой являлись плахта, запаска и дерга.
Составной частью женского костюма являлся передник ("завеска", "запон" - рус., "запаска" - укр.). Наиболее древний его тип - туникообразный передник с рукавами или без них, застегивающийся сзади. Носили его в северных уездах с поневой, а в Суджанском уезде - с клетчатым сарафаном. Шился он из белого холста, украшался по низу кружевом, вышивкой, разноцветными лентами, либо бахромой, образующейся при помощи выдергивания поперечных нитей.
Мужской костюм не отличался большим разнообразием. На исследуемой территории в конце ХIХ - начале ХХ в. мужчины носили два вида рубах, различающихся по положению разреза ворота - с левой стороны (косоворотки) и прямой разрез. В русских и украинских селах встречались два данных типа. Штаны ("портки", "порты" - рус., "ноговицы", "шаровары" - укр.) различались по ширине калош (штанин), а также по форме и размерам вставки.
Только в Суджанском и Рыльском уездах носили синие клетчатые шаровары. Украинские мужчины носили также камзол, доходящий до колен, со складками в поясе и стоячим воротником, с карманами по бокам. Зажиточные шили кафтаны из синего фабричного сукна. Под влиянием городской культуры мужчины начинают носить пиджаки.
Повсеместно распространенной была корсетка ("кухвайка" - укр., "корсетка" - рус.) - женская безрукавка длиной ниже пояса, спинка и бока которой охватывали талию, передние полы прямые либо расклешенные от талии. Застегивалась она с левой стороны сбоку на пуговицу. Во второй половине XIX в. верх шился из фабричной ткани, а подкладка - из домашнего сукна.
Женские головные уборы можно разделить на девичьи и замужних женщин. Девичьи оставляли открытыми макушку головы, волосы у лба и спущенную вниз косу или даже распущенные волосы. Головными уборами в данном случае служили разнообразные лентообразные уборы, венцы, "прилобники" (платок, сложенный полосой и завязанный как лента), венки из цветов искусственных и свежих (у украинцев первоначально).
В головных уборах замужних женщин, наоборот, общей тенденцией было стремление как можно плотнее укрыть и спрятать волосы. Д. К. Зеленин считал, что закрывание женщиной волос являлось рудиментом покрывания лица и имело две причины. Первая - суеверный страх, так как покрывание служило оберегом от чар, и вторая - ревность мужа, который хотел уберечь свою собственность. Позднее Н. И. Гаген-Торн присоединилась ко второй версии и отклонила первую, поскольку считала, что в обереге больше нуждалась девушка-невеста.
Из кичек на исследуемой территории зафиксированы рогатые и прямоугольные. Вероятно, под влиянием кичкообразных головных уборов, имеющих единую древнюю основу в Курской губернии, сложилось несколько вариантов местного типа кокошников. Как правило, кокошник являлся праздничным головным убором русских. В Суджанском уезде бытовали кокошники, сходные по форме с украинскими "очипками" - "совершенно плоские, напоминающие старые солдатские фуражки, сделанные из красного кумача", что можно объяснить украинским влиянием.
В некоторых украинских селах уезда крестьянки носили "кораблики" - "шапочки с парчовою верхушкою и черным бархатным околышком с двумя вверх торчащими рожками". Из описания мы видим, что по форме этот головной убор был близок к седлообразному кокошнику. Это можно объяснить их общей древней основой. Как известно, "кораблик" бытовал в восточных районах Украины.
Мужские головные уборы были менее разнообразными и более однотипными, чем женские. Летом мужчины носили валеные шерстяные колпаки (белые, серые, черные) с загнутыми вверх полями в форме пилотки или кубанки.
Таким образом, этнотерриториальная и сословная неоднородность переселенцев создали на исследуемой территории сложную этнокультурную ситуацию, которую можно обозначить как мозаичное культурное поле. Эта наиболее характерная особенность региона определила ряд других, зависящих от нее особенностей народной жизни.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1.Кабузан В. М., Махнова Г. П. Численность и удельный вес украинского населения на территории СССР в 1795-1959 г. // История СССР. 1965. № 1. С. 37.
2. См.: Багалей Д. И. О необходимости изучения Курской губернии в историко-географическом отношении. Б. м., б. г. 15 с.; Зеленин Д. К. Материалы для описания Курской губернии, хранящиеся в Ученом архиве Императорского Русского географического общества // Курский сборник. Вып. 7. Курск, 1912. С. 103-125; Сумцов М. Ф. Слобожане: Іст.-етногр. розвідка. Харків, 1918. 120 с.; Чижикова Л. Н. Этнические аспекты материальной культуры населения юго-западных районов Курской области // СЭ. 1978. № 4. С. 76-88.
3. Московская государственная консерватория. Д. 640, 643-644 (Курская музыкально-этнографическая экспедиция, проведенная в 1937 г. Заметки В. М. Кривоносова, И. К. Здановича и др.); КОКМ. Д. 220 (Отчет этнографической экспедиции Курского областного музея. 1961 г. Сост. П. Н. Бабаянц, Л. Д. Нижник и др.).
4. ГАКО. Ф. Р-30 (Лаппо Ф. И.). Оп. 1. Д. 1, 15, 20, 25-26, 44, 59, 68, 75, 111, 130, 140, 147, 162, 165, 167, 165; НА РГО. Разр. 19. Оп. 1. Д. 31.
5.Дмитрюков А. И. Нравы, обычаи и образ жизни в Суджанском уезде Курской губернии // Московский телеграф. 1830. №10-11.
6.Титов.Ф. И. Очерк по этнографии Курского края. Бытовые обряды г. Суджи и окрестных пригородных слобод // КГВ. 1895. № 234.
7. КОКМ. Д. 224. Л. 7; Из истории Курского края: Сб. док. и материалов. Воронеж, 1965. С. 297.
8.Зеленин Д. К. Об исторической общности культуры русского и украинского крестьянства // СЭ. 1940. № 3. С. 23-35.
9. Что лучше - плуг или соха // Журнал Министерства государственных имуществ. 1843. № 44. С. 117-119.
10. КОКМ. Д. 222. Л.13; Добротворский Н. А. Кустарные промыслы Курской губернии. Курск, 1886. С. 42.
11.Дмитрюков А. И. Ремесла в городах Судже и Рыльске // Вестник ИРГО. 1854. Ч. 12. СПб., 1854. Отд. 5. С. 34; Спесивцев Ю. С. Тайна суджанских изразцов // Народное творчество. 1998. № 1. С. 44-47.
