Исследования Горнальского археологического комплекса в 2012-2013 гг.^(*)

авторы: В.В. Енуков,
О. Н. Енукова.

Горнальский археологический комплекс получил известность еще в XIX в. благодаря исследованиям многочисленных курганов, которые образовывали три кладбища, вошедшие в историографию под названиями Белгородка-Николаевка, Рождественское и Мирополье. А. И. Дмитрюковым и Д. Я. Самоквасовым было изучено около 150 курганов, однако часть материалов имеет суммарную характеристику. Тем не менее, было установлено, что при редких кремациях подавляющее большинство курганов содержали ингумации. Трупоположения были открыты и при исследованиях Белгородки-Николаевки С. С. Ширинским и Г. Ф. Соловьевой в конце 1960 - начале 1970-х гг.⁽¹⁾ Однако особую значимость комплекс приобрел после масштабных

Стр. 62

работ в 1971-1973 гг. на Большом Горнальском городище, неразрывно связанных с именем А. В. Кузы. До настоящего времени этот памятник является фактически единственным стратифицированным поселением роменской культуры. Кроме того, Куза убедительно показал неординарный характер городища, которое в X в. представляло собой племенной центр одного из северянских регионов, имевший ряд черт городского образования⁽²⁾. Начиная с 2012 г. исследования комплекса были продолжены авторами настоящей статьи. Проект, рассчитанный на пять лет, реализуется в рамках мероприятий Еврорегиона "Ярославна", для чего была организована российско-украинская экспедиция из сотрудников, аспирантов и студентов Курского государственного и Сумского государственного педагогического университетов. Настоящая работа посвящена предварительным итогам изысканий первых двух полевых сезонов⁽³⁾.

Несомненно, центральными элементами комплекса являются Большое Горнальское городище с расположенным рядом селищем 1 (рис. 1, 2; цветная вклейка, с. I). Судя по всему, в пределы последнего можно включить и примыкающие селища 2 и 4, которые, согласно учетной документации, считаются отдельными памятниками. В начале 1970-х гг. селище 1 было исследовано небольшим раскопом. Обнаруженная роменская постройка 10 была опубликована А. В. Кузой, однако отчетная документация не сохранилась. В результате селище 1, которое по своим размерам является самым крупным поселенческим компонентом комплекса, отличается неизученностью, что и послужило причиной начала исследований именно с этой части памятника. В 2012 г. на южной оконечности селища были заложены два разведочных шурфа, один из которых в последующем был вписан в раскоп 1 площадью 200 кв. м (рис. 1; 3). Культурный слой, заметно попорченный распашкой, на отдельных участках - вплоть до материка, представлял собой единый темно-серый грунт, в котором содержались керамика и индивидуальные находки скифоидной, роменской и древнерусской культур (рис. 4). Отметим, что в ряде случаев разграничить роменские и древнерусские предметы практически невозможно. К их числу относятся лимоновидные пронизки, грушевидный крестопрорезной бубенчик, перстневидное височное кольцо, обломок накладки на лук из рога, шиферные пряслица и некоторые другие находки.

Членение на три культурно-хронологических горизонта подтверждается и объектами, обнаруженными на раскопе 1. Центральным сооружением скифоидной лесостепной культуры в пределах исследованной площади является обширная яма 13. Она вошла в раскоп частично, поэтому ее характеристика затруднена. К этому же времени относится и колоколовидная в разрезе яма-хранилище 4.

Стр. 63

Рис. 1. Горнальский археологический комплекс. План центральных памятников. 1 - городище (Большое Горнальское); 2 - селище 1; 3 - селище 2; 4 - селище 3; 5 - селище 4; 6 - курганный могильник; 7 - курган 1.

Стр. 64

Рис. 2. План Большого Горнальского городища (по А. В. Кузе с добавлениями).

Стр. 65

Рис. 3. Горналь, селище 1. План раскопа 1.

Стр. 66

Рис. 4. Горналь, селище 1, раскоп 1. Индивидуальные находки из культурного слоя. 1-3 - стекло; 4-8, 12, 13 - бронза; 9-11 - серебро (?); 14 - кость; 15 - шифер; 16-18 - железо; 19 - железо, бронза.

Стр. 67

Рис. 5. Горналь, селище 1, раскоп 1. План и разрез жилища (яма 2). 1 - дерн; 2 - пашня; 3 - темно-серый суглинок; 4 - угли; 5 - обожженная глина; 6 - необожженная глина; 7 - зола; 8 - гумусированные включения; 9 -темно-желтый суглинок.

Стр. 68

Рис. 6. Горналь, селище 1, раскоп 1. Находки из ямы 2. 1, 2 - стекло; 3 - сердолик; 4, 7 - бронза; 5, 11 - шифер; 6, 8 - кость; 9 - рог; 10, 12, 14 - железо; 13 - железо, кость.

Стр. 69

Рис. 7. Горналь, селище 1, раскоп 1. Сосуды из ямы 2. 1 - круговой; 2 - лепной.

Стр. 70

Главным объектом следующего культурно-хронологического горизонта - роменского (IX-X вв.) - является большое жилище (яма 2 и конструктивно с ней связанная яма 3). Вполне вероятно, с функционированием этого домовладения связаны хозяйственные ямы 7 и 11 (рис. 3; 5). Верхняя часть сооружения была повреждена распашкой, "подрезавшей" даже южный край котлована. В результате б?льшая часть постройки открылась на уровне материка, за исключением крайнего северного участка, проявившегося на фоне древнего почвенного слоя. Котлован имеет размеры 5,4x4,8 м и является самым крупным из числа всех известных в Горнали, по площади равным только "княжескому" жилищу 1 на городище. Первоначальную глубину котлована по всему периметру установить сложно из-за распашки, но по наиболее сохранившейся северной части она составляла не менее 0,96 м. Северо-восточную стенку котлована прорезал вход, северо-западную - ниша оконного проема. Около стенок котлована, по углам и в центре, располагались столбовые ямки, связанные с его обшивкой. К ней же относятся и прослеженные на отдельных участках вдоль северо-западной и северо-восточной стенок канавки О и Н. Большая часть других ямок, судя по всему, соотносится с "мебелью". Северо-восточный угол котлована занимал развал глинобитной печи, при расчистке которого были выявлены остатки двух последовательно сменявших друг друга топок. Рядом располагалась припечная яма А, которая использовалась для временного складирования продуктов горения и частично - мусора. Она заметно пострадала при сооружении ям Б и М. Первоначально они, судя по всему, представляли собой хранилища. Однако во время ремонта печи, в ходе которого большая часть тела отопительного сооружения была срезана и затем сформована заново⁽⁴⁾, эти ямы были засыпаны строительным мусором, в том числе обломками конусовидных вальков и бортиков жаровни. Яму М прикрывал прямоугольный щит, следы которого сохранились в виде углистого слоя.

Заполнение жилища состояло из четырех слоев (рис. 5). Слой 1, судя по всему, не имеет непосредственного отношения к сооружению и связан с жизнедеятельностью следующего, древнерусского периода. Основу собственно заполнения постройки составляли слои 2 и 3. Слой 4, расположенный вертикально, как бы "опускаясь" по стенкам котлована до его дна, был обнаружен только на отдельных участках вдоль юго-восточной и юго-западной стенок. Он соотносится с остатками обшивки.

В заполнении жилища обнаружен многочисленный по роменским меркам инвентарь: бусы-лимонки и лимоновидная пронизка, бисер, сердоликовая призматическая бусина, бронзовая и костяная пуговицы,

Стр. 71

поясная накладка, перстневидное височное кольцо, железные иголки, ножи, железная пряжка, гвоздь, ланцетовидный, ромбовидный и листовидный наконечники стрел, шиферные и глиняные пряслица, грузило, пряжка из кости, астрагалы, обломки жерновов, точильный камень (рис. 6). На одном из шиферных пряслиц были процарапаны две строки руноподобных знаков (рис. 6: 5).

Керамический комплекс представлен как лепной, так и круговой посудой, при заметном преобладании первой. В топке печи находился развал лепного горшка с веревочным орнаментом высотой 43 см и объемом 15 л (рис. 7: 2). Такие крупные сосуды обычно трактуются как "зерновики", однако в данном случае горшок использовался явно в качестве кухонного. Сосуд служит маркером, позволяющим определить минимальную высоту топки после ремонта в полметра. Из фрагментов слоев 2 и 3 собрался почти полный (без дна) круговой горшок (рис. 7: 1).

По материалам Большого Горнальского городища появление круговой керамики относится ко 2-3-й четверти X в.⁽⁵⁾ В связи с этим показательным является распределение керамики: в ямах А, Б и М, которые перестали использоваться после ремонта печи, присутствовала исключительно лепная посуда. В то же время в яме Б было найдено шиферное пряслице. Импорт этих предметов начинается примерно в одно время с круговой керамикой. По мнению А. В. Кузы, они даже начинают поступать в Горналь скорее в середине - конце X в.⁽⁶⁾ Таким образом, возведение жилища следует датировать 2-й четвертью X в., а, вероятнее всего, серединой этого столетия. Гибель сооружения в огне, судя по всему, была синхронна финальному пожару на городище, который Куза по находке саманидского дирхема в постройке 1 относил к 60-70-м гг. X в. Однако, учитывая разрыв между датой чеканки и временем археологизации монеты⁽⁷⁾, предложенную хронологию следует омолодить на 10-20 лет. В результате речь идет о 970-980-х гг.

В связи с этим интересным является вопрос о социальном статусе владельца жилища. Наконечники стрел нередко принадлежат к предметам "двойного назначения", однако ланцетовидная форма одного из них (тип 62 по А. Ф. Медведеву), характерная для IX - 1-й половины XI в.⁽⁸⁾, свидетельствует о его использовании в качестве бронебойного. Со средой профессиональных воинов связана и ременная бляшка, а также, вероятно, подпружная пряжка из рога, прямые аналогии которой известны в древностях кочевников⁽⁹⁾. Неподалеку от жилища было найдены еще пять предметов ременной гарнитуры, в том числе три бляшки из одного набора (рис. 4: 8-12). Последние имеют практически точные аналогии в Финляндии⁽¹⁰⁾. В результате есть основания для

Стр. 72

предположения о принадлежности обитателей дома к горнальской дружине. Напомним, что это жилище существовало одновременно с "княжеской" постройкой 1 на Большом Горнальском городище.

Исследованная на селище 1 роменская постройка сопровождалась представительным набором реконструктивных признаков⁽¹¹⁾. Пример этого сооружения особенно интересен тем, что по формальным признакам его можно было бы отнести к каркасно-столбовым сооружениям: в котловане вдоль стен имелось восемь почти "правильно" расположенных столбовых ям (рис. 5). Однако при расчистке стенок было установлено использование закладной техники, при которой стояки прижимают плахи к бортам котлована. Этот прием не позволял вывести конструкцию выше заглубленной части дома, то есть его стены и облицовка котлована не могли представлять собой единое целое. Имеются и другие признаки, свидетельствующие о возведении стен с отступом от котлована. К их числу относятся ниши входа и оконного проема. Вокруг котлована отсутствуют столбовые ямки, которые можно было бы связать с каркасной конструкцией. Исключение составляет только большая, диметром 0,7 м, яма 3 с остатками горелого дерева. Она хорошо соотносится со стулом под сруб, что подтверждается микрорельефом, который в пределах раскопа определяется заметным уклоном с северо-востока на юго-запад. Соответственно, стул был поставлен на самом низком участке строительной площадки. В свою очередь, яма под стул, ниши входа и оконного проема позволяют определить минимальный размер отступа с трех сторон. Отметим, что все угли из заполнения ямы 2 были из дуба (определение М. С. Сергеевой), что предполагает его использование при строительстве.

При графической реконструкции были учтены и некоторые другие детали (рис. 5; 8). Так, ямки К, С и Т хорошо согласуются с оформлением входа: щегла, основание которой укреплялось двумя вертикальными столбиками. В нижней части слоя 2 и частично в залегавшем ниже слое 3 обнаружено скопление глины с заметными следами обжига, что, вполне вероятно, соотносится с печью, рухнувшей с верхнего жилого уровня. Ранее существование двухэтажных домов в позднероменское время было установлено на материалах Липинского городища из раскопок П. И. Засурцева и авторов⁽¹²⁾. Яма У располагается рядом с входом и как бы "отделяет" часть помещения. Она вполне может соответствовать опоре лестницы на второй этаж. Конструкции такого типа отмечены на памятниках с "мокрым" слоем, в частности, в Новгороде⁽¹³⁾. Из числа ямок от столбов, не связанных с обшивкой котлована, выделяются ямки В, П, Р и Х, которые вполне соотносятся с ножками столика рядом с печью.

Стр. 73

Рис. 8. Горналь, селище 1, раскоп 1. Реконструкция жилища (яма 2).

Горизонт древнерусского времени представлен только хозяйственными ямами 5, 6 и 9, где особое внимание привлекает предпоследняя, являющаяся остатками ледника XII-XIII вв. Ранее такого рода сооружения были встречены только на селище 1 у д. Липино Октябрьского района Курской области. Яма овальной в плане формы с максимальным размером 1,9 м имела глубину 2,5 м⁽¹⁴⁾. В нижней части заполнения сохранились остатки перекрытия приямка в виде горелых дубовых плах и угольков (определение М. С. Сергеевой). В леднике,

Стр. 74

по определению Е. Ю. Яниш, хранилась рыба только двух видов - окунь и плотва, причем отсутствовали кости неполовозрелых и малоразмерных особей. Остальные ямы соотносятся с хранилищами продуктов, видимо, растительного происхождения. Из числа находок древнерусского времени особо отметим железное писало, стержень которого был декорирован бронзовой проволокой (рис. 4: 19).

Культурно-хронологическая интерпретация ряда объектов оказалось возможной только в достаточно широких пределах. Так, в целом роменско-древнерусским временем датируются ямы 1, 10 и 15 (рис. 3), хотя в последнем случае хронологический период можно сузить до позднероменского-раннедревнерусского.

В 2013 г. работы проводились на Большом Горнальском городище. Одной из важнейших задач стала "привязка" исследований к границам изысканий 1970-х гг. Единственной возможностью для этого стал раскоп 14, так как он был засыпан не полностью, и его края "читались". Кроме того, в его пределах прослеживался котлован постройки 12. В результате поставленная задача была решена: восточная граница раскопа 18 (2013 г.) перекрыла раскопы 5 и 6 примерно на 10 см, южная "зашла" на раскоп 14 и западную траншею на 80 см. Отметим, что этот "нахлест" был сделан специально, так как позволил исследовать открытое А. В. Кузой "помещение", которое только частично вошло в пределы раскопа 14 и в силу этого не вскрывалось. В результате общая площадь раскопа 18 составила 200 кв. м (рис. 2; 9).

Культурный слой имел в основном толщину до 20 см, постепенно увеличиваясь по направлению к краю городища, достигая на северо-западной оконечности раскопа 0,4-0,5 м. Стратиграфически напластования не расчленялись. Подавляющее большинство находок относится к роменской культуре, незначительная часть - к эпохе раннего железного века. Роменские древности представлены двух- и трехчастными пронизками, стеклянной глазчатой и сердоликовой дисковидной бусам, предметами из бронзы в виде накладки с заклепками, пуговицы и фрагментов перстней с орнаментом, проколками, астрагалами (рис. 10: 1-8). На одном из кусков глиняной обмазки, заполнявшей, судя по его форме, стык бревен, имелось граффито (рис. 10: 9), которое, по определению И. Л. Кыласова, связано со счетом. Отметим, что похожие знаки, интерпретированные аналогичным образом, хорошо известны на круглых вырезках из дирхемов⁽¹⁵⁾, которые в подавляющем большинстве происходят с территории Северской земли. В целом же обращает на себя внимание факт малого количества металлических предметов, что, похоже, объясняется активной деятельностью кладоискателей, многочисленные следы которой видны на площадке городища.

Стр. 75

Рис. 9. Большое Горнальское городище. План раскопа 18.

Стр. 76

Рис. 10. Большое Горнальское городище. Индивидуальные находки. 1-9 - раскоп 18, культурный слой; 10-18 - раскоп 18, объекты (10 - яма 1; 11, 15 - яма 2; 12, 14, 16, 17 - яма 15; 13 - яма 22; 18 - яма 23); 19, 20 - раскоп 19 - культурный слой. 1-3, 11-13, 22 - стекло; 4 - сердолик; 5-8, 10, 15, 18 - бронза; 9, 16 - глина; 14 - кость; 17 - железо.

Стр. 77

В пределы раскопа 18 вошли три постройки, из них две, представляющие собой жилища, были полностью изучены (рис. 9). Одна из них (яма 1), выявленная еще А. В. Кузой, частично располагалась на раскопе 14. Ее котлован имел размеры 3,8x3,8 м при глубине до 0,7 м. В дне размещались многочисленные столбовые ямки, значительная часть которых располагалась вдоль стенок и была связана с обшивкой. Печь, основа которой была вырезана в материковом останце, едином со стенками котлована, занимала северный угол. Перед ней, а также в центральной части помещения прослеживалась подмазка пола белой глиной. Овальную ямку, расположенную перпендикулярно юго-восточной стенке, можно предположительно соотнести с обустройством входа. Косвенно в пользу этого свидетельствует и "ступенька" в верхней части котлована. В западной части помещения располагалась хозяйственная яма колоколовидной формы глубиной 0,6 м.

Индивидуальные находки в заполнении имели скромный облик и представлены перстнеобразным височным кольцом, бронзовой накладкой с петлей (рис. 10: 10), обломком глиняной льячки, частью каменного грузила и фрагментами предметов неопределенного назначения. Постройка, судя по всему, была оставлена в спокойной обстановке и в дальнейшем использовалась для сбора бытовых отходов.

Котлован второго жилища (яма 15) также имел сравнительно небольшие размеры (3,9x3,5 м) при максимальной глубине 0,8 м. Вдоль стен располагались многочисленные столбовые ямки, кроме которых присутствовал и целый ряд сравнительно небольших ям-хранилищ. Последние, вероятнее всего, были асинхронными, причем некоторые из них засыпаны отходами ремонта печи в виде кусков пода и свода, обломков вальков. Отопительное сооружение было вырезано в материковом останце, занимавшим южный угол. Под печи овальной в плане формы был сформован на уровне пола и плавно переходил в стенки топочной камеры. Топочная камера, в которой присутствовали обломки конусовидных вальков, ремонтировалась не менее трех раз, о чем свидетельствуют следы подмазки.

В заполнении котлована присутствовали продукты горения, однако они не носили ярко выраженного характера. К числу индивидуальных находок относятся фрагмент бронзового орнаментированного браслета, трехчастная синяя пронизка, черешковый наконечник стрелы, костяные пуговица и цилиндрическая бусина, глиняное биконическое пряслице и обломки грузил, миниатюрная лепная сковородочка, а также фрагменты неопределенных предметов (рис. 10: 14, 12, 14, 16, 17).

Стр. 78

В обоих жилищах не встречены находки с узкой датой, однако показателен факт отсутствия круговой керамики, ввиду чего они могли использоваться до 2-й четверти X в. В целом это совпадает с выводом А. В. Кузы о раннем характере построек с печами в материковых останцах (третья группа), приуроченных к слоям III и IV и датированных концом VIII - 2-й половиной IX в. В то же время многочисленные хранилища, присутствующие в яме 15, являются, по мнению исследователя, признаком жилищ первой группы, связанных со слоем I, который сформировался во 2-3-й четвертях X в.⁽¹⁶⁾ Таким образом, эта постройка по своим особенностям сочетает черты разных хронологических групп.

Еще одно сооружение, располагавшееся в северо-западной части раскопа 18, отличается заметной сложностью. Его котлован, имевший, вероятно, прямоугольные очертания, вошел в пределы раскопа только частично. Дно имело два уровня: южная часть (яма 22) располагалась на глубине 0,4 м от материка, северная (яма 22А) - 1 м. В центре ямы 22 имелось углубление диаметром 0,4 м, заполненное прокаленной оранжевой глиной. Вдоль стенки заглубленной части постройки сохранились следы обшивки из досок или тонких плах, выполненной в технике заклада. С юго-востока от котлована были проведены подрезки материка, в результате чего образовались уступы неправильной в плане формы. По их краям располагались столбовые ямки, которые, видимо, составляли каркас легкого хозяйственного строения. Вполне вероятно, несколько уступов с ямками по их краям отражают его ремонт, точнее, перестройку. Отметим, что яма 17, отличавшаяся несколько большими размерами, представляла собой самостоятельный объект: ее перекрывали два крупных обломка жерновов, а в заполнении, по определению С. А. Горбаненко, находились обугленные зерна смеси культурных растений. Индивидуальные находки малочисленны: в яме 22 была встречена стеклянная серебростеклянная пронизка, в ямке 23 - бронзовая подвеска (рис. 10: 18). Еще одно украшение, абсолютно идентичное последнему, было обнаружено в выбросе грабительской ямы.

Интерпретация объекта затруднена, и нельзя даже с уверенностью говорить об одновременности существования котлована и примыкающей хозяйственной постройки. Отметим только, что после использования по прямому назначению углубление на месте сооружения заполнялось мусором. Помимо большого количества керамики и костей, были встречены нож, железный крючок, глиняное грузило, проколки, сверленый астрагал, точильный камень, кости и рога со следами обработки, миниатюрная лепная сковородка и развал лепного сосуда.

Стр. 79

Список сооружений дополняют хозяйственные ямы 2 и 5, расположенные рядом с жилой постройкой (яма 1). В яме 2 были найдены бронзовые перстнеобразное височное кольцо и шарик от шумящей подвески, половина стеклянной лимоновидной бусины желтого цвета, камень со следами обработки и фрагменты печных вальков (рис. 10: 11, 15).

Большое Горнальское городище имело топографическую особенность в виде небольшой площадки в крайней мысовой части, отделенной от основной площадки памятника слабо выраженной седловиной (рис. 1). В 2013 г. с целью определения характера напластований здесь был заложен разведочный раскоп 19 площадью 16 кв. м (рис. 2). Толщина культурного слоя, содержащего роменские материалы, составила около 30 см. Помимо керамики, были встречены крупная глазчатая бусина, амулет из медвежьего клыка, костяные проколки, фрагмент терочника (рис. 10: 19, 20). В пределы раскопа вошла часть большого сооружения в виде котлована глубиной 0,5 м, вдоль прямой стенки которого шли столбовые ямы. К нему примыкала хозяйственная яма 1 диаметром в верхней части 1,2 м, в нижней - 1,6 м при глубине 1,1 м. Не исключено, что открытое сооружение может быть связано с фортификациями: на вероятность такого рода указывают как его крупные размеры, так и расположение на мысовом "пятачке".

Результаты работ 2013 г. на Большом Горнальском городище требуют дальнейшего анализа, однако уже сейчас позволяют наметить наиболее плодотворные направления полевых исследований. На центральной площадке необходимо проведение изысканий в ее северо-западной части, примыкающей к раскопу 18. Это позволит решить частный вопрос о назначении не полностью вскрытого сооружения. Однако несравненно более важной является задача выявления стратифицированных напластований периферии площадки, поиски которых вполне закономерны именно здесь. Напомним, что в начале 1970-х гг. детальная стратиграфическая картина была выявлена на восточной оконечности городища, тогда как по направлению к центру слой истончался вплоть до минимального. Сравнение уже имеющихся результатов с новыми представляет несомненный интерес. Не менее важным направлением является и дальнейшее исследование юго-западной площадки. Даже небольшие разведочные работы на этом участке изменили представление о планиграфии городища, которое в результате превращается в "Большое" не в сравнении с "Малым" (Фагор), а по своим реальным масштабам.

Большое Горнальское городище (вид с запада). 2013 г. Фото В. В. Енукова.

Раскопки на Большом Горнальском городище. 2013 г. Фото В. В. Енукова.

Стр. 80

ПРИМЕЧАНИЯ:

*Настоящая работа представляет собой републикацию уже вышедшей в свет статьи (Енуков В. В., Енукова О. Н. Исследования Горнальского археологического комплекса в 2012-2013 гг. // Міста Давньої Русі: Збірка наукових праць пам'яті А. В. Кузи. Київ, 2014. C. 169-180). Причины повтора, что авторы в целом не приветствуют, сводятся к следующему. Во-первых, сборник был издан на Украине во времена уже сложной политической ситуации, в результате чего, насколько мы знаем, в России он в "бумажном" варианте до сих пор отсутствует. Во-вторых, тема статьи органично вписывается в тематику настоящего издания. В работу были внесены незначительные изменения, главным образом, технического характера, что продиктовано другим типографским форматом, а также минимальные вставки с учетом прошедшего времени.

1. Ширинский С. С. Отчет о работах Сейминского отряда Восточно-Белорусской экспедиции в 1968 г. // НА ИА РАН. Р-1. № 6889. Л. 2, 3; Соловьева Г. Ф. Отчет о работе Деснинско-Сейминской экспедиции в 1971 г. // Там же. Р-1. № 4916. Л. 1, 2.

2. Куза А. В. Большое городище у д. Горналь // Древнерусские города. М., 1981.

3. К сожалению, исследования по независящим от авторов причинам ограничились 2012-2013 гг.

4. План печи на чертеже (рис. 5) отражает вид топочной камеры после ремонта.

5. Куза В. А. Некоторые уточнения в стратиграфии Большого Горнальского городища // Питання археологiї Сумщини: Матеріали наук.-практ. конф. "Проблеми вивчення i охорони пам'яток Сумщини" (Суми. Квiтень 1989 р.). Суми, 1990. Табл. 2.

6. Куза А. В. Большое городище… С. 29.

7. Енуков В. В., Лебедев В. П. Волобуевский клад куфических дирхемов X в. из Курского Посемья // РА. 2010. № 1. С. 99, 100.

8. Медведев А. Ф. Ручное метательное оружие: Лук и стрелы, самострел: VIII-XIV вв. М., 1966. С. 73, 74. (Археология СССР. Свод археологических источников; Вып. Е1-36).

9. Флерова В. Е. Резная кость юго-востока Европы IX-XII веков: Искусство и ремесло. СПб., 2001. С. 65. Рис. 23: 9.

10. Мурашова В. В. Древнерусские ременные наборные украшения (X-XIII вв.). М., 2000. Рис. 47: 1.

11. Часть работы, посвященная воссозданию облика жилища, выполнена при финансовой поддержке РГНФ, проект № 12-11-46000 "Домостроительство населения лесостепи Днепро-Донского междуречья в VIII-X вв.: реконструктивный анализ". Обоснование использованных реконструктивных признаков подробно изложено в работах одного из авторов (См.: Енукова О. Н. 1) Домостроительство населения междуречья Сейма и Псла в IX-XIII вв. Курск, 2007. С. 21-29. (Тр. НИИ археологии юго-востока Руси Курского гос. ун-та; Вып. 1); 2) Вопросы методики реконструкции славяно-русского жилья в условиях "сухого" слоя [Электронный ресурс] // Ученые записки. Электронный научный журнал Курского государственного университета. 2011. № 3. Т. 2. URL: http://scientific-notes.ru/pdf/021-005.pdf (23.07.2015).

12. Григорьев А. В. Северская земля в VIII - начале XI века по археологическим данным. Тула, 2000. С. 90-101. (Тр. Тульской археологической экспедиции; Вып. 2); Енукова О. Н. 1) К вопросу о реконструкции роменского жилья (по материалам постройки Липинского городища) // Днепро-донское междуречье в эпоху раннего средневековья: (Сб. ст.). Воронеж, 2005. С. 46-53; 2) Домостроительство населения… С. 43-48.

13. Древняя Русь. Город, замок, село / Г. В. Борисевич и др. М., 1985. Табл. 53: 23. (Археология СССР).

14. Енукова О. Н. Древнерусские ледники в раскопках липинского селища // Верхнедонской археологический сборник. Вып. 5. Липецк, 2010. С. 97-113.

15. Нахапетян В. Е., Фомин А. В. Граффити на куфических монетах, обращавшихся в Европе в IX-X вв. // Древнейшие государства Восточной Европы: Материалы и исслед. 1991 г. М., 1994. С. 171-176.

16. Куза А. В. Большое городище… С. 26-31.

Стр. 81