ИЗ ИСТОРИИ ОРГАНИЗАЦИИ ПАРТИЗАНСКОЙ БОРЬБЫ НА ТЕРРИТОРИИ ОБОЯНСКОГО РАЙОНА
(1941-1943 гг.)
Летом 1941 г. в соответствии с директивными указаниями руководства страны на территории Курской области началось формирование партизанских отрядов и подпольной разведывательно-диверсионной сети для ведения борьбы с противником в случае временной оккупации региона. К тому времени Курская область была отнесена к числу прифронтовых, и в ней активно проводился комплекс мероприятий, направленных на мобилизацию населения для организации сопротивления врагу.
Создание партизанских отрядов планировалась во всех 66 сельских районах Курской области. Отряды формировались из числа представителей советско-партийного актива районов, как правило, уже зачисленных в истребительные батальоны. Отбором кадров для партизанской борьбы занимались сотрудники районных отделов НКВД совместно с руководством райкомов партии.
В партизанском отряде заблаговременно определялся командный состав: командир, комиссар и начальник штаба. Их кандидатуры утверждались на заседании бюро РК ВКП (б). Так, в октябре 1941 г. командиром Обоянского партизанского отряда был назначен директор детского дома И. Т. Ильин, комиссаром - второй секретарь райкома партии Ф. Д. Переверзев, начальником штаба - начальник военно-учетного стола А. Н. Харламов. Каждый из 53 отобранных бойцов давал письменную клятву честно сражаться с врагом. В Башкатовском лесу была заложена база отряда, где в землянках резервировался запас продовольствия и боеприпасов.
Основная часть бойцов во главе с начальником штаба прибыла к месту дислокации 22 октября 1941 г., разместившись в домах жителей с. Башкатово. С началом оккупации района вечером 8 ноября 1941 г. командир И. Т. Ильин и комиссар Ф. Д. Переверзев явились в штаб отряда, располагавшийся на квартире семьи Кот. Было проведено собрание личного состава, на котором присутствовало 12 бойцов и командиров. Переверзев отдал устное распоряжение: "Приказываю разойтись по домам и знакомым квартирам, оружие попрятать и спасай себя, кто как может. По части сбора, когда нужно, я вам сообщу, остальным я сам объявлю. В Обояни находится немецкая разведка в количестве 15 человек"(1). Командир и комиссар покинули отряд, не сообщив о своем дальнейшем местонахождении.
Оставшиеся на явочной квартире бойцы под руководством начальника штаба обсудили сложившуюся ситуацию и приняли решение продолжить боевые действия на местах мелкими группами. Когда закончились продукты питания, партизаны вскрыли одну из точек закладки продовольствия. Обнаружилось, что спирт пропал, а в земляной яме остались только сало и крупа. Эти продукты распределили на весь личный состав и разошлись по домам. Уже после освобождения района удалось выяснить, что спирт с базы отряда забрали командир и комиссар, а выдал им место закладки боец, впоследствии работавший председателем райпотребсоюза(2).
Таким образом, уже в ноябре 1941 г. Обоянский партизанский отряд прекратил свое существование как боевая единица. На начальном этапе оккупации командир и комиссар скрывались в районном центре у местного жителя, служившего у немцев заведующим мельницей. Через несколько недель они исчезли, появившись на территории района в период декабрьского 1941 г. наступления советских войск на Обоянь(3).
16 ноября 1941 г. бюро Курского обкома ВКП (б), рассмотрев ситуацию с организацией сопротивления оккупантам, признало работу по руководству партизанским движением неудовлетворительной. Для исправления сложившегося положения в кратчайшие сроки необходимо было отработать механизм оперативного управления партизанскими силами. Бюро обкома предложило начальнику УНКВД области капитану госбезопасности П. М. Аксенову наладить связь со всеми отрядами, находящимися в районах, занятых врагом(4).
23 декабря 1941 г. в Обоянский район прибыл связной обкома партии А. С. Грагуленко. Он доставил предписание об активизации борьбы в тылу немецко-фашистских войск, передав его начальнику штаба отряда А. Н. Харламову. Командир и комиссар отряда в январе 1942 г. явились в распоряжение Курского обкома ВКП (б), находившегося в тот момент в Старом Осколе.
Подводя промежуточные итоги проведенной организационной работы, бюро Курского обкома ВКП (б) 10 января 1942 г. рассмотрело вопрос о ходе реализации постановления от 16 ноября 1941 г. "О партизанском движении и диверсионной работе в тылу врага". В постановлении по этому вопросу отмечалось, что ряд отрядов длительное время отсиживается на базах и не ведет активной борьбы с врагом. Бюро обкома расценивало такое поведение руководителей партизанских отрядов как "проявление трусости и фактическое дезертирство, ибо бойцы этих отрядов лишь потому не мобилизованы в армию, что им поручена борьба с врагом в тылу"(5). От руководства были отстранены командиры отрядов Дмитровского А. К. Кузнецов и Обоянского И. Т. Ильин.
Продолжая принимать меры, направленные на активизацию партизанской борьбы в регионе, 31 марта 1942 г. бюро Курского обкома ВКП (б) приняло постановления, касавшиеся работы Льговского и Обоянского партизанских отрядов. Командир Льговского отряда И. К. Гусев "за необеспечение боевой деятельности" был снят с должности, комиссару Обоянского отряда Ф. Д. Переверзеву предлагалось перейти с отрядом в тыл и обеспечить выполнение боевых заданий(6).
В апреле 1942 г. Курский обком партии своим решением снова организовал Обоянский партизанский отряд численностью 23 чел., утвердил его командиром председателя райсовета Н. И. Козлова, комиссаром Ф. Д. Переверзева, начальником штаба П. П. Кондакова. Перед командованием и отрядом была поставлена задача перейти линию фронта в районе ст. Ржава.
Для активизации деятельности партизан была предпринята попытка объединить усилия областных органов власти и армейского командования. Так, план боевой деятельности партизан и диверсионных групп на участке 40-й армии в период с 15 мая по 1 июня предусматривал: нарушение железнодорожной перевозки войск, боеприпасов и материальной части по важнейшим магистралям области; срыв переброски войск по автомобильным дорогам; уничтожение складов горючего, боеприпасов; нападение на штабы противника с целью уничтожения лиц офицерского состава и захвата оперативно-боевых документов; сбор разведданных о противнике. В плане указывались населенные пункты, в которых находились вражеские штабы и базы снабжения (Курск, Льгов, Обоянь, и др.) и где должны были проводиться в намеченные сроки операции курских партизан. К 14-15 мая 1942 г. в числе других планировалось перебросить в тыл противника личный состав Обоянского партизанского отряда. Самый важный пункт плана касался обеспечения партизанских отрядов материальными средствами, документами, боеприпасами, средствами связи, которое возлагалось на штаб 40-й армии. Организовать пункты переправы и провод партизан через линию фронта должен был разведотдел штаба армии. Для переброски людей, боеприпасов, вооружения и продовольствия в глубокий тыл противника привлекались самолеты 206-й авиационной дивизии. Подготовленный план боевых действий 13 мая 1942 г. был утвержден командующим 40-й армии генерал-лейтенантом артиллерии М. А. Парсеговым(7).
14 мая 1942 г. в прифронтовые районы Курской области для организации переброски в тыл противника партизанских отрядов выехали первый секретарь обкома ВКП (б) П. И. Доронин, заведующая спецотделом обкома Н. А. Масленникова и два работника областного управления НКВД. В Пристенском районе ими было проведено собрание с партизанами Обоянского и Кривцовского отрядов. С командиром 62-й стрелковой дивизии полковником П. А. Навроцким была достигнута договоренность об оказании помощи в переходе линии фронта указанными отрядами. Для осуществления плана переброски в отрядах был оставлен начальник отделения 4-го отдела УНКВД старший лейтенант госбезопасности К. О. Бедик(8). Но попытки обоянских партизан переправиться в тыл противника не увенчались успехом. В результате они вынуждены были вернуться в расположение 62-й стрелковой дивизии 40-й армии.
В конце июня 1942 г. при наступлении немецких войск на Старый Оскол личный состав Обоянского партизанского отряда начал отступление с частями Красной Армии. В Атамановских лесах Старооскольского района отряд попал в окружение. Командир Н. И. Козлов, комиссар Ф. Д. Переверзев и другие бойцы были взяты в плен и посажены в лагерь. При конвоировании часть бойцов бежала. Переверзев оставался в лагере в Короче, откуда впоследствии сбежал. После побега он скрывался у родственников в районе Обояни до прихода советских войск в феврале 1943 г.(9) Козлов содержался в лагерях Старого Оскола и Курска, предпринял попытку бежать из лагеря, но был пойман и посажен в тюрьму. Позже его снова перевели в лагерь. В январе 1943 г. он бежал и проживал в с. Леоновка Большесолдатского района, не проводя борьбы с оккупантами(10).
Избежать плена в июне 1942 г. и продолжить впоследствии борьбу против захватчиков удалось лишь двум обоянским партизанам, командированным для получения продуктов в Старый Оскол. Подробности произошедших с ними событий изложены в объяснительной записке бывшего директора МТС, старшины отряда В. И. Пожидаева: "Получив 30 июня продукты от 4 отдела УНКВД, мы должны были отправиться в отряд, но оказались отрезаны. Во время отступления с частями 21-й и 40-й армий, находясь в старооскольских лесах под непрерывным обстрелом противника, я был ранен, направлен в госпиталь. Вместе с Кондаковым оказался на ст. Поворино, где пролежал до 3 августа, прибыв в обком, был послан в УНКВД для посылки в тыл противника. В числе 15 чел. нас отправили в особый отдел 6-й армии для переброски в тыл. До сентября 1942 г. пробыл на передовой. По приказу члена Военного совета Мехлиса нас передали в 1-й армейский заградотряд 6-й армии для задержки неустойчивых дивизий фронта в районе Коротояка. Там мы пробыли до 8 ноября 1942 г., затем по приказу штаба фронта нас отправили на ст. Хреновая, где нас принял секретарь обкома Легасов, облпрокурор Коновалов и секретарь обкома комсомола Ивашура. Через некоторое время нас направили в спецшколу в с. Тишанка Воронежской обл., а позже в с. Садовая для спецподготовки. В январе 1943 г. спецгруппа из 13 чел. была переброшена в район Скородное Курской области. От представителя штаба партизанского движения Воронежского фронта Дубкова получили приказ двигаться в район Прохоровка - Ржава, нарушать коммуникации, создать панику, что нами было сделано. После этого достичь Обояни, соединиться с частями Красной Армии. Совместно с ними 17 февраля 1943 г. мы вступили в Обоянь. По пути наша группа увеличилась до 35 чел. за счет окруженцев. После освобождения мы занялись очисткой района от предателей. Их было уничтожено 78. 19-20 февраля в Обоянь прибыл нач. РО НКВД Петров, и мы занимались выявлением предателей под его руководством. В марте меня направили работать нач. Обоянского райзо. С 10 по 14 февраля совместно с нач. штаба Кондаковым, нач. разведки Шеховцовым нашей группой были освобождены 5 населенных пунктов Прохоровского и Пристенского районов, уничтожено и взято в плен 139 чел., захвачено 87 винтовок, 5 пулеметов, 5 лошадей, много боеприпасов. Все это было передано 38-й армии"(11).
Сведения, предоставленные Пожидаевым, подтверждает и дополняет объяснительная записка начальника штаба отряда П. П. Кондакова: "Прибыли в Старый Оскол 29 июня, на следующий день получили все необходимое и должны были отправиться в отряд, но в это время немецкие войска перешли в наступление. Нашему отряду по приказу командования 21-й армии было дано указание выдвигаться в район Старого Оскола. Автомашину ожидали до 1 июля, после чего началась эвакуация из Старого Оскола. Сотрудник 4-го отдела Клыков дал команду направляться в старооскольские леса и связываться с партизанами, что и было сделано. Пока находились в Анатольевских лесах вместе с частями 40-й и 21-й армии, нас регулярно обстреливала артиллерия и бомбили самолеты противника. Я был контужен от взрыва снаряда, а при выходе из лесов 15 июля 1942 г. был ранен в бою. Меня направили в полевой госпиталь, а затем в госпиталь на ст. Поворино, где пролежал до 7 августа. Выписавшись из госпиталя, был направлен в распоряжение обкома партии, а оттуда - в 4-е отделение областного управления УНКВД для посылки в тыл противника. 16 августа 1942 г. я с группой 14 чел. был отправлен в распоряжение особого отдела 6-й армии Воронежского фронта. Там мне выдали документы на имя механика Береговской МТС Прохоровского района"(12).
После обучения в спецшколе Воронежского УНКВД П. П. Кондаков был назначен командиром отряда "Ворон", сформированного для направления через линию фронта. Информация о нем сохранилась в документах Воронежского штаба партизанского движения: "Партизанский отряд "Ворон" 2 февраля 1943 г. был переброшен из Воронежской области в тыл противника, действовал на территории Скороднянского района Курской области. 17 февраля 1943 г. вместе с частями 253-й стрелковой бригады полковника А. П. Кутихина и 303-й стрелковой дивизии генерал-майора И. И. Ладыгина участвовал в боях за районный центр Обоянь. После освобождения города отряд занимался уничтожением предателей"(13).
23 февраля 1943 г. в Обоянь вернулся секретарь РК ВКП (б) Ф. Д. Переверзев. В короткие сроки он подготовил отчет о боевых действиях партизанского отряда с октября 1941 по февраль 1943 г. Объективность изложенных в документе фактов борьбы с оккупантами была поставлена под сомнение районным отделом НКВД: "Руководством Обоянского партизанского отряда 27 марта 1943 г. направлен отчет обкому партии о боевой деятельности отряда. В отчете просят ряд лиц представить к правительственной награде. Прошу этот вопрос пока оставить открытым вследствие того, что их сведения весьма сомнительны и подлежат проверке. Дополнительно более полно я Вам сообщу. 19.05.1943. Начальник Обоянского РО НКВД ст. лейтенант госбезопасности Петров"(14).
После проведения тщательной проверки и опроса ряда свидетелей районным отделом НКГБ была подготовлена справка, опровергающая целый ряд сведений о результатах партизанской борьбы несуществующего отряда. Так, не подтвердились факты уничтожения немецких подвод 7 февраля 1942 г. на участке Обоянь - Солнцево, а также автомашин противника 19 февраля и 10 сентября 1942 г. на дороге Обоянь - Медвенка, 3 октября и 6 ноября того же года на участке Обоянь - Белгород. Эти случаи не были зарегистрированы в немецкой комендатуре Обояни. 22 декабря 1941 г. на шоссейной дороге Обоянь - Белгород советским самолетом была уничтожена легковая немецкая автомашина, при этом был убит немецкий комендант Обояни и сопровождавшие его лица. К уничтожению этой автомашины и ее пассажиров комиссар отряда Переверзев, приписавший эту диверсию на собственный боевой счет, также никакого отношения не имел.
Не подтвердились и факты взрыва партизанами мостов через реку Псел. 12 декабря 1941 г. на участке Обоянь - Бавыкино мост был взорван отступающими бойцами Красной Армии. Железнодорожный мост на участке Обоянь - Ржава в 1941 г. был также взорван частями РККА при отходе. 16 февраля 1943 г. мост был взорван вторично немецкими войсками при отступлении. Проверкой удалось установить, что в Обояни и селах, окружающих его, в период оккупации деятельность партизан не отличалась активностью. Это подтверждалось и тем обстоятельством, что в декабре 1941 г. на собрании граждан немецкий военный комендант Обояни высказал благодарность за благополучие в районе и выразил уверенность, что такая ситуация продлится и в дальнейшем. Деятельность партизан немецкие оккупанты ощущали в некоторой степени на стыке Обоянского, Ивнянского и Беловского районов. В эти места высылались отряды по розыску партизан(15).
Таким образом, планы по развертыванию организованного сопротивления немецко-фашистским оккупантам на территории Обоянского района не были реализованы. В декабре 1944 г. бюро райкома ВКП (б) рассмотрело вопрос о деятельности коммунистов, оставленных для выполнения специальных заданий в тылу врага. Как выяснилось в результате проверки, значительная их часть проявила полную пассивность по отношению к поставленным перед ними в условиях военного времени задачам. Многие открыто проживали на оккупированной территории, не проводя никакой борьбы с врагом. После освобождения района эти люди смогли даже занять руководящие партийные и административно-хозяйственные должности. Решением бюро РК ВКП (б) они были исключены из партии и сняты с работы.
Несмотря на достаточно скромные результаты работы органов власти по организации массового партизанского движения, истории региона известны эпизоды, когда на борьбу с врагом местные жители поднимались по собственной инициативе. Так, в с. Долженково Обоянского района молодые патриоты Василий Долженков, Михаил Звягинцев и Василий Холявкин создали подпольную группу "Спартак". Подпольщики поддерживали связь с отдельными партизанскими группами, снабжали их интересующими сведениями, расклеивали листовки и сводки Совинформбюро. Как вспоминала мать В. Ф. Долженкова Дарья Григорьевна, "часто Васю ночью вызывали незнакомые люди, он уходил с ними, отсутствовал по нескольку дней, а вскоре в окрестных селах появлялись листовки, написанные ученическим почерком". Местные полицейские выследили подпольщиков. 19 июня 1942 г. они были казнены(16).
16. Там же. Д. 381; Книга Памяти. Т. 11. Курск, 1997. С. 123. - Посмертно 30 апреля 1966 г. казненные подпольщики были награждены медалями "За боевые заслуги".
Статья в Сборнике материалов межрегиональной научной конференции. "ОБОЯНЬ И ОБОЯНЦЫ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ И ЗАРУБЕЖНОЙ ИСТОРИИ И КУЛЬТУРЕ" (г. Обоянь, 21 апреля 2012 г.). / Ред.-сост. А. И. Раздорский. Обоянь, 2013.
Ваш комментарий:
Читайте новости Дата опубликования:
14.06.2016 г.
См. еще:
