автор: М. ЛАГУТИЧ.

ОБОРОТНИ

1 января 1920 года к своим обязанностям приступил новый начальник Курской ГубЧК Михаил Иванович Лебедев. Хотя родился он в Ярославской губернии, курские места ему были знакомы. Ведь в 1918 году он командовал Первым Курским Советским полком защищавшем республику от кайзеровской армии. Тяжелые были бои под Бахмачем, Рыльском. А вот при освобождении Шебекино его ранило.

Лежал в курском госпитале и вспоминал, как служил матросом в Кронштадте, за участие в восстании был арестован и попал на Ленские прииски. Бежал, ушел за границу и много чего повидал - Японию, Австралию, Америку. Но лучше России ничего не было.

После ранения уехал на родину, где как раз начался мятеж левоэсэров. Пришлось и там повоевать, возглавить местную ЧК. После ликвидации мятежа его вызвали в Москву и предложили перевод в Курск. Этот важный железнодорожный узел очень беспокоил новую власть разгулом преступности. Банды, скрывавшиеся в лесах, останавливали даже поезда, парализовывали все начинания власти. Не лучше было и в городах. Народной милиции надо было помочь…

В конце января 1920 года на стол Лебедева лег рапорт о происшествии в Льгове. Туда был назначен новый начальник милиции Левченко. Характеризовался он как ответственный, пользующийся доверием товарищ. Тот нашел полный развал в отделе. Людей арестовывали, затем выпускали, дела возбуждали, а через несколько дней закрывали, в камере предварительного заключения все были избиты, но никто не жаловался. В губернию шли рапорты об успешной работе, но преступность только росла.

Увидев все это, Левченко арестовал начальника милиции Воротынцева, его заместителя Турчанинова и приказал утром обоих отправить для разбирательства в Курск. Но утром к нему ворвались пьяные милиционеры во главе с начальником угрозыска Часовских, с угрозами и бранью, перешедшими затем в избиение. Они выпустили свое начальство, заявив, что в обиду их не дадут, а если понадобится, то и в Курске порядок наведут. Левченко спасло только своевременное вмешательство местных чекистов.

Склонившись над рапортом, Лебедев задумался. Казалось бы, частный случай в Льгове приобретал серьезное значение. Нет ли здесь связи с Курском? Он затребовал сводку телефонных переговоров между Льговом и Курском за эти дни. Был зафиксирован разговор между Воротынцевым и начальником Губрозыска Штамме. Эта служба была основной в борьбе с бандитизмом. Лебедев побеседовал с телефонисткой соединявшей абонентов, оказалось, что часть разговора она слышала. И его содержание Лебедева очень насторожило.

Он собрал срочное заседание коллегии ЧК, на котором сообщил о происшествии в Льгове и возможной связи с Курском.

- Это нам и предстоит выяснить, - закончил свое выступление.

9 февраля Пленум Льговского Исполкома своим постановлением, признал уездную милицию, начиная с начальника и кончая последним милиционером несостоятельной.

Началась кропотливая незаметная проверка личного состава Губмилиции. Она принесла свои результаты. Оказалось, что заместители начальника Губрозыска Шепелев и Жизлов служили в деникинской полиции. Сотрудник Губрозыска Дурнев выдал белым нескольких ответственных советских работников, которые были повешены. За это занял видное место в деникинской администрации. Мало вероятно, что все они попали в милицию случайно, кто - то за ними стоял. И тут выяснилось, что Штамм на самом деле Эмюсштам, служивший во 2 - м Марковском полку Деникина, попал в окружение, устроился на работу в Харьковский угрозыск под фамилией Григорьев, а затем перебрался в Курск уже Штамом.

По мере ведения следствия стали поступать многочисленные заявления на незаконные действия Губрозыска раскрывшие масштабы деятельности преступной группы.

Штамм, прекрасно знавший прошлое остальных, помог им устроиться в милицию. Как сами потом объясняли, они ничего не имели против власти, просто боролись с преступностью своими методами, наказывали бандитов и жуликов материально, т.е. рублем.

Однажды, собрав заместителей для обсуждения очередного выгодного им дела, главарь нарисовал на тетрадке руку и написал: "Черная рука". Так возникло официальное название этой группировки, которая вполне легально, под крышей Губрозыска начала свою деятельность сначала в Курске, распространяя свое влияние на уездные отделы. Постепенно в нее вошли все заместители Штамма, начальники Белгородского, Старо - Оскольского и железнодорожного розысков.

В практику угрозыска вошли задержание, как состоятельных граждан, так и просто бандитов, которых затем отпускали за выкуп, сумму назначали сами розыскники. Была арестована почти вся курская диаспора татар и обобрана, после чего те Курск покинули. Каждая потенциальная жертва обсуждалась на "совете", что с нее можно взять, какой повод найти и как потом запугать. При этом они объясняли, что деньги нужны на укрепление Сов. власти и идут в кассу РКП(б).

Доход между членами банды делился по их вкладу в общее дело. Основное присваивалось Штаммом. Пользуясь занимаемыми должностями и властью, эта группа входила в соглашение с бандитами, спекулянтами и за крупные взятки скрывала различные преступления, предупреждала о готовящихся арестах и обысках, операциях по вылавливанию банд в лесах.

Дело выходило за рамки уголовного еще и потому, что многие обвиняемые были членами РКП (большевиков).

Перед трибуналом, который состоялся 9 июля 1920 года, предстало 14 человек. В самой же милиции началась реорганизация. В первую очередь были отстранены от должности сотрудники знавшие о положении в Губрозыске, но ничего не предпринимавшие. Были проверены биографии, особое внимание уделялось моральному облику - склонные к пьянству увольнялись без всяких разговоров. На смену уволенным пришли по рекомендациям коллективов рабочие с заводов и демобилизованные красноармейцы. Нельзя сказать, что сразу навели порядок, но банды в лесах выловили, в городах и селах стало спокойнее.

А через несколько месяцев Лебедев получил новое назначение - надо было усмирять банды в Киргизии, затем на Кавказе, в Крыму. На пенсии он жил в простой двухкомнатной "хрущёвке", где кроме книг ничего ценного и не было.

В Ярославле одна из улиц носит имя Михаила Ивановича Лебедева.

Зря теперь говорят, что это были "цепные псы Революции". Это были отважные люди, верившие в свою правоту, отстаивавшие свою идею, боровшиеся за нее. Хотя по правде, такие были и в стане "белых".

Продолжение...