автор: М. ЛАГУТИЧ.НАЧАЛЬНИК УЕЗДНОЙ МИЛИЦИИ
Банда, численность которой была около десяти человек, скрывалась в Банищанских лесах, где чувствовал себя в полной безопасности. Организовал ее некий Савицкий, по кличке «Матуило». Был он чрезвычайно дерзким, мог вечером прогуляться и по Льгову, у него ведь и в милиции появились друзья. В случае тревоги он всегда получит сигнал и без особого труда сумеет скрыться. Сегодня капитан получил сведения, что в уездную милицию прибыл новый начальник по фамилии Фастыковский. Яков Романович Фастыковский приехал в Льгов из Курска, где возглавлял четвертое отделение милиции. Перед этим он имел беседу со своим губернским начальником, обрисовавшим тревожное положение в западных уездах губернии. Предложил помочь, например, в Льгове. Фастыковский в этом году вступил в РКП (б) и знал, что предложение это только мягкая форма приказа. - Ну что ж, надо так надо. Хотел совсем в отставку уйти, да сам вижу какая обстановка в республике. -На том свете отдохнем, - мрачно пошутил начальник, протянув Якову Романовичу махорку, - знаю, то я тебя давно, ну сам посуди, кого я направлю? А Льгов - железнодорожный узел, с меня за него голову могут снять. В местной милиции всякие собрались, дисциплинка страдает, хотя в большинстве ребята и неплохие, но опыта им не хватает. Наладь там контакт с отделением ЧК, их хоть и мало, но люди проверенные. - Эх, - тяжело вздохнул Фастыковский, - мечтал уехать на родину, в Каменец- Подольский, да разве ж вы дадите отпуск. - Правильно мыслишь, отпуск не дам, а что, давно там не был? - Как ушел на войну с германцем, так и не был. И после ранения не привелось, сразу в Красную Армию пошел, так и крутило, пока вот у вас не оказался. Когда ехать? - Сегодня передашь дела, получишь мандат, а завтра и отправляйся. В оперативной части Фастыковский ознакомился со сводками из Льговского уезда за год, которые совсем не радовали. Банды не только не успокаивались, но даже наглели, были случаи грабежа поездов. Тревожили сообщения о безнаказанных вылазках какого-то Матуилы. Были сообщения и о других шайках. Проезжая через станционный поселок в Льгове, Фастыковский остановил возничего, вышел из пролетки, зашел в здание вокзала. На заплеванном полу вповалку лежали люди. В отделение милиции заходить не стал. Объехал поселок сахарного завода, отметив, в распутицу тут, пожалуй, не проехать, что тогда про остальной уезд говорить. Дежурный по райотделу уже был извещен телефонограммой. Квартиру предоставили недалеко, в семье Надененко по улице Советской. Начал с наведения дисциплины. По своему опыту знал, что без этого нечего и думать об успешной работе. Встретился с начальником ЧК, обсудили координацию работ, в этом они нашли полное взаимопонимание. Для наведения порядка договорились организовать ночное патрулирование. В тот же вечер группа милиционеров вместе со своим новым начальником вышла на улицы города. Не успело стемнеть, как со стороны Пригородной Слободы раздалось несколько выстрелов. Милиционеры кинулись в ту сторону. Около керосиновой лавки металось несколько теней. Схватка была недолгой. Пятеро милиционеров задержали шестерых бандитов, грузивших на подводу бочки с керосином. Они были настолько пьяны, что не сообразили, как это произошло. Да и безнаказанность приучила к беспечности. Двое милиционеров в схватке получили только легкие ранения. Савицкий появляться в городе уже не решался, ограничиваясь окраинами и деревней Шерекино. Через несколько дней, поздно вечером, милицию подняли по тревоге. Был совершен налет на кассу сахарного завода. Фастыковский прибыл на место и убедился, что было больше шуму. Налетчики обстреляли окна и двери, проникнуть в кассу не пытались и своевременно скрылись. И только вернувшись в отдел, он понял, в какую ловушку попал. Охранявший камеру предварительного заключения милиционер был убит, арестованные бандиты бежали. Дежурный по отделу застрелил одного из них, но сам был вынужден забаррикадироваться так, что и своим не сразу открыл. Под глазами у Фастыковского резче обозначились складки. Закрывшись в кабинете, он закурил. Руки подрагивали. Такой дерзости от бандитов не ожидал. Немного успокоившись, составил сводку в губернию. За окном уже наступал рассвет, когда вышел из кабинета. На следующий день в его кабинет подбросили записку с предупреждением, чтобы вел себя благоразумно. Создавшееся положение Фастыковский обсудил с начальником ЧК Виктором Лагутичевым. На вызов надо ответить. Но как? В лесу их не взять. - Через час у меня встреча с нашим человеком, - сказал чекист, - может, что разузнаем. Начальник ЧК сам работал только третий месяц. До него были Долгополов и Шалиманов. Им было еще труднее. За это время состав полностью уже сменился. Да и кто тут будет работать? Ни дня, ни ночи не видят, а дома семьи голодают. Конфисковали сотни золотых рублей, а одного уличили, что в сапог монету засунул, так отправили в губернию. И не плохой был человек. Наверное, уже не вернется. Чекист направился на встречу с осведомителем, доставшимся ему от предшественников. Крестьянин, привозивший на рынок табак-самосад, был угодливым, с бегающими глазками. -Здравия желаю, товарищ начальник, - раскланялся он. -Что нового, - спросил чекист, закуривая, - что слышно о Матуиле? -Их благородие на Украину собрались, хоть и там голод, а все же веселее. Когда не знаю, но вскорости. Собирались на дорогу запастись чем-либо. Чекист усмехнулся: - «Пусть запасаются, лишь бы с наших глаз исчезли». - Товарищ начальник, участковый вот, придирается, помогли бы. - Самогоном, небось, приторговываешь? - Никак нет, ну только самую малость, для своего употребления имеем. - Попадешься, пощады не жди, - ответил чекист, - ты ведь и меня Матуиле продашь, если выгодно будет. Вернувшись, рассказал все Фастыковскому. Добавил, что поможет, так как знает уезд, но людей у него нет. -А какую работу вы ведете среди крестьян? - спросил в свою очередь начальник милиции. - Ведь в ситуацию распространения бандитизма надо вникнуть глубже. В шайке Савицкого собрались одни дезертиры. А когда человек оторван от дома, семьи, забот, у него появляются бродяжьи, разбойничьи инстинкты. Может мне в лес к ним сходить? - Не советую, - ответил чекист. - Шестеро у него «смертники», бежали из брянской тюрьмы. Главарю тоже терять нечего. А несколько из местных ничего не решат. Разговор прервал звонок. Дежурный по милиции сообщил, что в Фитиже убит участковый. Фастыковский побелел. Приехав в Фитиж с конным отрядом уездной милиции, Фастыковский собрал сельский сход. Крестьяне стояли настороженно притихшие. - Товарищи крестьяне, я хочу поговорить с вами по душам. Знаю, что бандиты бывают у вас. А никто не говорит, где были, куда уехали. Неужели вам мирной работы не хочется, спокойной жизни под защитой советских законов, - обратился он к ним. - А законы эти писаные или неписаные, - ответили из толпы. - Ты прискакал пока светло, да требуешь, покажи да расскажи. Ты то на ночь в город ускачешь, а нам красных петухов считать. Тебя вон десять милиционеров с наганами охраняют, а у нас оружие колотушки да вилы. Так и разошлись, ни до чего не договорившись. А через несколько дней, до Савицкого дошли слухи, что в Капыстичах трое милиционеров арестовали мельника, при обыске у него нашли целый сундук с сокровищами из Марьинского дворца, припрятанные еще с 1919 года. Тут же и Фастыковский прискакал с подмогой, чтобы сокровища в Льгов перевезти. А еще Савицкий узнал, что половину уездной милиции забрали в губернию на сборы. - Пускай получше учатся, - рассмеялся Савицкий, - а, как выучатся, и ловить им будет некого. Обосновались они неплохо. Землянки сделали добротные. Даже корова своя была. Можно было и перезимовать, да боялись, что следы выдадут. - Всю жизнь тут не проведешь, - думал Савицкий, - власть мы не сменим. А господа что-то отсиживаются за границей и не спешат. С другой стороны, мне такой отряд и не нужен, что с ним - с боями, что ли идти. Возьму Фролова, да и подадимся на юг. Надо бы только капитальцем обзавестись, да желательно не в советской валюте. Второго такого случая, пожалуй, не будет. Следует только все хорошенько рассчитать. Как на зло, на сборы угодил и свой человек из милиции, ну да ладно, обойдемся без него. Фастыковский сам помогал грузить на телегу большой, обитый железом сундук. Сам проверил упряжь, оружие. Он знал, как под самым носом у немцев в 1919 году вывезли три вагона ценнейших произведений искусства и драгоценностей. Тогда все обошлось. Смелая была операция. Телега с сундуком простояла целый день во дворе на глазах у всех. Но Фастыковский медлил. Вечером ящик занесли назад в помещение. Савицкий уже был в курсе, что вся наличная милиция, которой всего то осталось десять человек, находится в Капыстичах. Узнал он и о нерешительности начальника милиции. «Неужто подкреплений ждет, - подумал он, - но все тихо, не похоже. Оставлять город он тоже не может. Значит, завтра повезут». Савицкий тоже знал о недавних событиях в Марьино и плевался, вспоминая нерешительность своих предшественников. Уж он свой золотой марьяж не упустит. Утром отряд Фастыковского тронулся в путь, который тщательно продумал. Только в одном месте они подходили к опасному участку Банищанского леса. Вокруг телеги ехало восемь конных милиционеров. Управлял ею местный крестьянин. Позади, пристроилась еще телега, на которой несколько крестьян везли на рынок кошулю с поздними яблоками. Фастыковский залюбовался дорогой. Только поздней осенью бывает такое синее небо, яркие краски, чистый воздух такой, что кажется, легких не хватает. Жить бы да жить. И показалось ему, что все это уже было с ним, что уже ехал этой дорогой когда-то давным-давно, что все он узнает на пути, который будет бесконечным. И не верилось, что вот из леса смотрит на него в бинокль Савицкий, которого сам он ни разу не видел, скорее всего, и винтовку уже навел, только когда вот выстрел раздастся, Фастыковский не помнил. А Савицкий смотрел на начальника милиции, не испытывая к нему даже вражды. Плохого он сделать ничего не успел. Так, скакал по окрестным селам, да крестьян агитировал, но к тому работа обязывала. Навел в городе порядок, да Савицкого это не касалось, он туда перестал наведываться. После глупой истории с царским вагоном он ушел в Брянские леса, там встретился со сбежавшими уголовниками. После ограбления банка, пришлось уносить ноги, вот и вернулся, может и зря. Вот сейчас застрелит милиционера, заберет, что там у них в ящике, потом отделается от своих придурков и уйдет отсюда навсегда, постарается за кордон. Дорогу Фастыковский выбрал хорошую, но мимо этой опушки им никак не пройти. Тут, тебе начальничек, конец и придет. Увязались за ними еще мужики местные, да только после первого выстрела разбегутся. -Начнет пулемет, - негромко сказал Савицкий, - и сразу бегут остальные, жаль, что обрезы у нас, только две винтовки. Ну, да ладно, нас-то теперь шестнадцать орлов каких, только что с виду заморыши. Телеги медленно приближались. Не доезжая до опушки метров семьдесят, они свернули с дороги на пашню. Савицкому это не понравилось, но он махнул рукой: «Начинай!» Когда затарабанил пулемет, Фастыковский даже почувствовал облегчение, он оказался прав. Теперь все уже просчитано. Конная милиция бросилась врассыпную, крестьяне свалились под свою телегу. Пулемет замолчал, и из леса выскочила банда, свистом подбадривая себя, кинулась к обозу. Только Савицкий с Фроловым спокойно вышли на опушку и закурили. Ночью мы с тобой уйдем, - сказал Савицкий. - Через два дня тут вся губернская милиция и ЧК будут, этим ублюдкам никому не спастись. До телеги бегущим оставалось метров двадцать, когда неожиданно поднялась крышка сундука, вывалилась торцовая стенка, и сразу в упор застрочил пулемет. Второй заработал с другой телеги из-под рассыпавшихся яблок, отсекая бандитов от леса. Бежать было некуда, ноги вязли в пахоте. Савицкий почувствовал слабость, но, увидев, возвращающихся конных милиционеров все же развернулся и бросился в лес. Метнулись к оврагу, но с той стороны защелкали выстрелы чекистов. Увидев, как упал Фролов, Савицкий бросился назад, вскочил на уцелевшего коня и поскакал вдоль опушки. Для пулеметов он был невидим, да они и замолчали, сделав свое дело. Он понимал, что уйти не удастся, пощады ждать бесполезно. Впереди было только болото. Когда конь застрял окончательно, Савицкий побрел сам, погружаясь, все больше в хододную воду. Фастыковский остановился на краю болота. Снял фуражку, вытер пот. Неужели они так и не встретятся? На камышинках уже блестел иней, только темный след вел вглубь. «Выставить оцепление», - распорядился он и, развернувшись, поехал обратно. На следующий день, извинившись, выпустили перепуганного мельника, так ничего и не понявшего. Шестого декабря 1923 года президиум Льговского уездного исполкома постановил: «За особые заслуги и как вознаграждение передать в собственность начальника уездной милиции Фастыковского Якова Романовича породистого жеребца». А Савицкий тогда ушел. Но совсем непонятно, почему он остался в уезде, может, был ранен? Через некоторое время в милицию поступила информация, что по ночам он посещает в селе Речица одну вдову. В очередной визит, на рассвете, дом был окружен. Савицкий отстреливался. Одному из милиционеров удалось все же забраться на чердак хаты и в щель между досками тяжело его ранить. До Льгова Савицкого не довезли. Через несколько дней Фастыковский был переведен в Рыльский уезд. 17 мая 1926 года было опубликовано постановление Президиума ЦИК СССР о награждении начальника милиции Рыльского уезда Фастыковского орденом Красного Знамени «за отличия, оказанные им в боевых действиях при ликвидации банд Шереметьева и Шахова». Источники: Продолжение...
Ваш комментарий: |
Читайте новости  Дата опубликования: 07.02.2010 г. |
|
