авторы: И.Ю. Татарская

Как понимает он искусство, как горяча душа его

Театр для актёра - храм. Это его святилище! Твоя жизнь, твоя честь - всё принадлежит бесповоротно сцене, которой ты отдал себя. Твоя судьба зависит от этих подмостков. Относись с уважением к этому храму и заставь уважать его других.
М. С. Щепкин

Среди талантов, которые дала миру курская земля, одно из самых почётных мест занимает М. С. Щепкин. Он совершил переворот в русском сценическом искусстве, первый понял природу актерского творчества, как начала созидающего, а не подражающего жизни (по словам Щепкина - "влезание, так сказать, в кожу действующего лица"). В роли он стремился выразить социальный тип, поэтому сотворенные им образы становились общественным событием.

Актёр глубоко и правдиво раскрыл драму выведенного им на сцену "маленького человека". Роли Мошкина и Куэовкина ("Холостяк" и "Нахлебник" Тургенева), Муромского ("Свадьба Кречинского" Сухово-Кобылина) и др. были сыграны им с невиданной прежде глубиной и трогательностью. Несмотря на то, что Михаил Семёнович не получил специального театрального образования, он сам создал себе образование и как артист, и как человек. (На сцене воплотил около 600 ролей).

Обладая великолепными музыкальными данными, вполне справлялся с оперными партиями, серьёзно увлекался живописью и литературой. "Как понимает он искусство, как горяча его душа!"- восторженно восклицал В. Белинский.

Человек с гибким умом, пылким воображением: приветливый, отличный собеседник, хорошо знавший Россию, по его собственному выражению, от дворца до лакейской, он интересовал весь цвет интеллигенции того времени.

Отличаясь непревзойденным даром рассказчика, живо, в лицах передавал байки о нравах курских купцов и обывателей, одна из которых впоследствии легла в основу трагического сюжета "Сороки-воровки" Александра Ивановича Герцена, другая - "Собачки" Владимира Александровича Соллогуба.

Рождение таланта

Однажды его услышал Пушкин. Заворожённый повествованием, стал настаивать, чтобы Михаил непременно взялся за перо, и, видя нерешительность, за него написал заглавие будущего труда - "Записки актёра Щепкина" и первую фразу: "Я родился в Курской губернии Обоянского уезда в селе Красном, что на речке Пенке, в 1788 году ноября 6 числа". (По новому стилю -17, И. Т.). Далее сам Михаил Семёнович аккуратно принялся записывать: "Отец мой Семён Григорьевич был крепостной графа Волькенштейна, но дед мой был сын священника Иоанна, который священствовал в Калужской губернии Мосальского уезда, в селе Спасе, что на речке Перекше, и потом скончался иеромонахом в Москве, в Андрорньевом монастыре, где и прах его почивает, правнук же его и теперь ещё священствует в селе Спасе. Это не должно казаться странным, ибо в том веке делалось это часто, так что дед мой не слишком удивился, когда, заснув свободным, проснулся крепостным, а только немного погрустил - и то, разумеется, безотчётно: наконец совсем привык к новому званию".

Родители актёра, хотя и были крепостными, но любимы господами. "Отец мой пользовался неограниченной доверенностью графа, а мать - графини". Семён Григорьевич управлял всем большим графским именьем. Семья не знала нужды и не испытывала морального гнёта.

Первое представление

С детства у Миши хорошая память, он легко запоминал стихи, песенки, и к удовольствию господ, прислуги охотно исполнял их. Рано появившиеся способности позволили ему без особого труда к шести годам обучиться грамоте и игре на гуслях, заменявших маленькое фортепиано, появившееся в музыкальном быту позднее, и страстно полюбить сцену. Семи лет мальчик оказался в домашнем театре помещика. Театр, правда, был сугубо домашним и не отличался ни размерами помещения, ни богатством репертуара. Он представлял собой всего-навсего парадную комнату, разделённую на две части - сцену и зрительный зал, причём в последнем было лишь три ряда стульев. Между стульями и сценой стоял длинный деревянный пюпитр, общий для всех музыкантов. Оркестр включал в себя: скрипки, альты, виолончели, контрабас, валторны и полный парный состав деревянных духовых.

Вот как в своих записках описывает Михаил Семёнович восприятие нот: "На пяти линейках поставлены чернилами какие-то точки, очень похожие на узелки... к некоторым точкам приписаны хвостики, иногда с крючком, иногда же несколько хвостиков перечёркнуто чернилами... Флейты и фаготы не произвели на меня никакого впечатления. Они мне казались такими же дудками, какие я видел у крестьян, а только сделаны из господского дерева, то есть из хорошего".

Спектакли, увиденные Мишей, были оперы "Новое семейство" Фрейлиха и "Несчастье от кареты" В. А. Пашкевича.

Ребёнок с интересом наблюдал, как устанавливались декорации, настраивались инструменты, названия которых он, конечно же, не знал.

Первая ночь в Суджанском училище

Получив основы грамоты у ключника, затем у священника, ребёнок был определён во второй класс Малого народного училища, расположенного в уездном городке Судже. Здесь впервые вышел на сценические подмостки в качестве артиста в комедии Сумарокова "Вздорщица". А произошло это так.

Как-то, увидев в руках одного из учеников книгу с комедией Сумарокова "Вздорщица", он разъяснил товарищам, что её можно представить в лицах. Над ним стали смеяться, но учитель вступился за юного Щепкина, предложил разучить эту комедию и сыграть на масленице. Все 60 учеников класса захотели участвовать в спектакле, а действующих лиц в комедии было лишь восемь. На роли решили назначить лучших учеников в награду за хорошую учебу. Щепкин исполнял роль слуги Розмарина, а его сестра Александра вздорщицу Розалию. Остальные женские роли в спектакле готовили мальчики, так как девочкам из благородных семейств запретили участвовать в представлении, считая, что быть "комедиантками" - недостойное занятие для них.

Премьера состоялась в классе в присутствии городских властей, родителей и имела шумный успех. Постановку повторили на празднике, устроенном городничим для местной аристократии. "Артистов хвалили без меры, дали им рубль медных денег и большой пряник. Щепкину от радости "было так хорошо, что и сказать нельзя". С таким настроением он прибыл домой на каникулы. Отец, не раз бывавший в столичных театрах, выслушав восторженный рассказ сына, охладил его пыл: "Дураки вы, дураки! За такую игру и вас всех и учителя выдрать бы розгами".

Окончив уездное училище в Судже, Миша постоянно живёт в курском доме Волькенштейнов, радуя своих хозяев рисунками для вышивок поясов, платочков.

Культурная жизнь центра губернии

Что представляла собой культурная жизнь центра губернии, включавшей десять уездов? Нескольким семействам богатейших магнатов принадлежали почти все земли этого чернозёмного, плодородного края. Торговая жизнь оживала лишь раз в году, весной или летом, когда в тридцати верстах от города открывалось торжище в Коренной пустыни. Здесь продавали продукты сельского хозяйства, лошадей, скот.

О музыкальной жизни той поры можно судить по наличию в Курской губернии около восьми театров - помещиков Анненковых, Киреевских, Кондратьева, Ширковых, Голицына, М. И. Сафонова. При театре О. И. Хорвата в слободе Спасское-Голов-чина существовала музыкальная школа, имелся большой по тем временам оркестр - 25 музыкантов. В зимнее время аристократы съезжались в Курск и привозили с собой усадебные труппы, соревновавшиеся друг с другом. Чтобы дать удовлетворение своей страсти к сценическим зрелищам, владельцы театров решили создать единую труппу, обслуживавшую город в зимние месяцы и на время ярмарки. Руководителями её стали Михаил, Александр и Пётр Барсовы, из которых двое были крепостными, а старший, Михаил Егорович - вольноотпущенным.

Барсовы именовались "антрепренёрами", однако они не были фактически хозяевами ни помещения театра, ни исполнителей. Спектакли давались лишь в зимний сезон, от случая к случаю. Театр мог существовать лишь потому, что ему бесплатно предоставлялось здание Дворянского собрания (на месте нынешнего Дома офицеров), а почти все актеры, оставаясь крепостными, служили даром, по воле господ. Самим "содержателям" принадлежало здесь немногое: костюмы, библиотека, да расписанные по партиям оперные ноты.

Братья Барсовы были опытными и талантливыми актёрами. Их театр посещала демократическая публика.

Дом Волькенштейна в Курске стоял на Верхне-набережной улице. С виду походил на многие дворянские особняки: фасад украшали колонны и пилястры, изящный фронтон, возвышаясь над ними, объединил их в одно целое. Ежегодно несколько зимних месяцев граф проводил в городе, и тогда в его апартаментах не прекращались приёмы гостей. Тут проводили время самые знатные и образованные люди. Всем импонировала любовь хозяина к искусству. Музыканты Гаврилы Семёновича славились на всю Курскую губернию не менее чем повара. В большом жилище для них устроены нарядные хоры с позолоченными перилами. В дни балов здесь танцевали под музыку крепостного оркестра.

Выдержав строгий экзамен, Миша был зачислен сразу в третий класс при четырёхлетнем обучении в Курское губернское училище и вскоре стал первым учеником.

"Сам губернатор П. И. Протасов обращал на меня особенное внимание, очень ласкал меня и каждый светлый праздник присылал мне полсотни красных яиц и 5 р. ассигнованиями денег, в чём мне все завидовали".

Учись, учись, душенька

Жадный до знаний подросток много читал, регулярно посещал книжную лавку и пользовался библиотекой известного тогда поэта Ипполита Фёдоровича Богдановича, который всегда спрашивал "отчёт" о прочитанном и приучал к аккуратному обращению с книгами. "Одно меня удивляло, - вспоминал Щепкин, -при жизни ещё Богдановича я несколько раз просил у него прочитать его "Душеньку", но он всегда отказывал, приговаривая: "После, после, душенька! Ещё уcпеешь".

В свободное время, кроме чтения, Щепкин старался не пропускать ни одного спектакля. Театр под руководством братьев Барсовых, как и училище, находился недалеко от дома, в нём ежедневные аншлаги. Туда юноша проникает под любым предлогом: то, переписывает ноты, то суфлирует.

Быть актером- главная цель

В 1803 году Мишу допустили к исполнению роли в пьесе Княжнина "Несчастье от кареты".

В зрительном зале, как всегда, присутствовали купцы в поддёвках, бурно выражавшие одобрение артистам, бросая кошельки на сцену, чиновники в форменных мундирах, учащаяся молодёжь. Они давали оценку начинающему актеру Щепкину, с ноября 1805 г. включённому в труппу по разрешению помещика за успешное окончание губернского училища. Поначалу играл в незначительных эпизодах.

Однажды с ним произошёл такой любопытный случай.

А в середине ноября 1805 г. актриса Пелагея Лыкова приехала к господам с тем, чтобы пригласить их на свой бенефис. Она с грубостью сообщила Волькенштейнам, что актёр Арепьев, исполнявший роль Андрея - почтаря в драме Луи Себастъена Мерсье "Зоа", проиграл в трактире платье, имеет "нетоварный" вид по причине того, что выпил за последние дни изрядную порцию вина. Миша Щепкин вызвался его заменить, и Лыкова согласилась.

Роль выучена, пересказана Пелагее и содержателю театра Проходит репетиция. И это - в течение одних суток! Радость времени сменяется тревогой, уверенность - смятением Но бенефис удаётся, успех-полный. Щепкина, несмотря на излишнюю суетливость и скороговорку при игре, хвалят и благодарят. Довольный граф Волькенштейн дарит ему новый триковый жилет. "Этого дня я никогда не забуду; ему я обязан всем, всем!" - записал через полвека прославленный актёр. После этого спектакля, принесшего ему громадный успех, Михаил скоро завоевал положение ведущего исполнителя, выявляя живой, искромётный темперамент, заразительный оптимизм, природный юмор, наблюдательность.

В то время на сцене, особенно в провинции, царил штамп. Считаясь, что чем более отдаляется артист от естественного поведения, тем совершеннее его мастерство. Например, перед уходом со сцены лицедей должен обязательно поднять вверх правую руку, наиболее эмоциональные монологи следовало произносить, обращаясь не к партнёру, а в зрительный зал. При этом страстные признания в любви и ненависти сопровождались завыванием, заламыванием рук, чрезмерной жестикуляцией, неестественными позами. Да и репертуар вряд ли мог отвечать взыскательному вкусу. Здесь шли в основном легковесные, развлекательные водевили.

Писатель Николай Полевой вспоминал о родном городе: "И в Курске был театр, заведенный тамошним помещиком, богачом Анненковым, оттуда вышли талантливые Барсовы, остатки его труппы встречал в ярмарочном театре в Коренной. Помню, что трагический актёр играл там Дмитрия Самозванца и кричал ужасно.

Каковы были артисты тогдашней эпохи, описано в "Сатирическом вестнике" 1791 года: "По мнению сих актёров, ноги и руки могут изъяснять более, чем лицо. Для сего самого обычно возносят одну руку вверх, а другую столь сильно прижимают к телу, что в продолжение всей пьесы представляют из себя статую в древнем вкусе или такого старинного бойца, который нападает на соперника. Они также почитают великой красою выпяливать глаза, а пальцы той руки, которой действуют, так протягивать, дабы казалось, что никакая сила не может опять согнуть. В отношении голоса они также весьма знающи. Некоторые из актеров кричат что есть силы, другие же произносят слова нараспев, так что от этого, почти всегда комедия кажется оперой". Вот как надо играть!

Переломным моментом, по признанию самого Михаила Семёновича, явился 1910 год, когда в селе Юнаковке, что в 20 километрах от Суджи (теперь относится к Украине) присутствовал на любительском спектакле в доме князя Голицына. Ставили "Приданое с обманом" А. П. Сумарокова. В главной роли - актёр-любитель князь П. В. Мещерский, курский землевладелец, один из самых знатных и богатых людей в городе. Когда по улицам проезжала карета в шесть лошадей, запряжённых цугом, все почтительно снимали шляпы перед красивым стариком. Но не только богатством и знатностью славился сановник, он в совершенстве владел несколькими языками, его библиотека насчитывала тысячи книг, а картинная галерея - множество замечательных картин. Сам он тоже занимался живописью, скульптурой, резьбой по дереву: токарным и слесарным ремеслом.

Лицедейство Мещерского поразило Михаила. Не было излишней патетики, жестикуляции руками - могло показаться, что князь не умеет играть. Но чем дальше, тем больше актёр пленял естественностью и силой воздействия на зрителя. "...Пьеса кончилась, - пишет наш земляк. - Все были в восторге, все хохотали, а я заливался слезами, что всегда было со мною от сильных потрясений". И далее: "Все, что я приобрёл впоследствии, что из меня вышло, всем этим я обязан ему, потому что он первый показал мне, что искусство настолько высоко, насколько близко к природе. Этим не я один был должен князю Мещерскому, а весь театр русский".

В последующем артист шёл по пути искания простоты тона, реализма и стал, по выражению Александра Ивановича Герцена, "нетеатрален на театре".

Интересные заметки о Щепкине оставил нам князь Иван Михайлович Долгоруков. Летом 1810 г., путешествуя по России, он в Коренной пустыни увидел два спектакля. В комической опере Маркуша Португала "Трубочист-князь и князь-трубочист" отметил среди других только Щепкина. "Буфф в опере изрядный, то есть дурачится изо всей мочи, это и надобно".

Прошло несколько месяцев. В Курске театральный сезон в разгаре. Михаилу чуть ли не каждый день приходится разучивать роли. Он верен своему правилу: любую партию освоить назубок. Суфлёру нечего с ним делать. Щепкин знает не только свои тексты, но и тексты партнёров и всегда может подсказать нужную реплику.

Однако сердцем молодого человека владела теперь не только любовь к сцене: в нём жило новое, ещё большее чувство - любовь к Елене Дмитриевне, Алёнушке.

Необыкновенная судьба девушки-сироты, живущей в качестве воспитанницы в имении князей Салаговых, находящемся в пятнадцати верстах от Красного. Щепкин слышал от Волькенштейна, что её родители - турки погибли во время взятия в 1791 русскими войсками крепости Анапа. Ребёночка нашли солдаты среди развалин обгоревшей деревни, взяли с собой, крестили и отдали в господский дом, расположенный в деревне Ахремовке. Здесь и увидел её Михаил. Молодые понравились друг другу, поженились. Насколько сильно было чувство молодой турчанки свидетельствует то, что она без колебаний пошла за крепостного, становясь сама при этом невольницей. Брак оказался счастливым. У них родилось семеро детей.

Дела Щепкина в театре складывались всё благополучнее. В курский период известны семь ролей артиста в разных пьесах, но, возможно, их было гораздо больше. Он имел самый высокий оклад в труппе, его любила публика, и, казалось, ничто не предвещало беды. Как вдруг в начале 1816 г. стало известно, что театр закрывается ввиду капитального ремонта здания.

Харьковская труппа Штейна

К счастью, Михаила Семёновича пригласили на комические роли в харьковскую труппу Штейна, выделявшуюся относительно высоким профессиональным уровнем. Репертуар её складывался из музыкальных произведений С. И. Давыдова, А. Н. Титова, К. А. Кавоса, А. Н. Верстовского.

Прежде чем отправиться в путь, ему предстояло отпроситься у графини (Гаврила Семенович к тому времени умер) и получить благословение родителей и жены. Заминки ни в чём не произошло и Щепкин отбыл на Украину, так закончилось десятилетнее пребывание Михаила Семеновича на сцене Курского театра. С той поры Щепкин в Курске лишь наездом.

Жизнь на колесах

Об этом периоде творческой биографии нашего земляка украинский драматург Г. Ф. Квитка-Основьяненко писал: "В трепе Штейна явился прибывший из Курска М. С. Щепкин... Его никто не наставлял и не учил: таланта, подобного Щепкину, нельзя произвести, он сам родится и часто бывает неизвестен своему хозяину -до времени. Мы все в Щепкине начали понимать, что есть и каков должен быть актёр".

Щепкин быстро вошёл почти во весь репертуар театра (а он включал в себя все существовавшие тогда виды театрализованных зрелищ: драму, комедию, трагедию, водевиль, оперу, балет, феерию), играя самые разноплановые роли: от "благородных героев" в трагедиях до женских ролей в комедия[, являясь Еремеевной в "Недоросле" Фонвизина или выезжая на сцену бабой-ягой с помелом в комической опере "Баба-яга" Стабингера. Более того, довелось ему выступать и в балетах и, как сообщали очевидцы, не без успеха. Один из них вспоминал происшедший однажды с Щепкиным на балетном спектакле курьёзный случай...

Михайло Щепкин, как его называли на Украине, участвовал в сцене отражения неприятеля, стремящегося захватить крепость. В его задачу входило стоять на стене и отбиваться от наступающего врага. При этом во время репетиции постановщик балета и исполнитель главной роли. И. Ф. Штейн, объясняя Щепкину его роль, сказал: "Вы не очень беспокойтесь, только стойте на стене и отбивайте удары осаждающих; я сам буду стоять на лестнице против вас, а вы отражайте мои удары вот так (и он показал ему фехтовальные приёмы). А когда нужно будет взойти на сцену, я тогда легко вышибу у вас оружие; вы, однако, старайтесь держать его крепко и не поддаваться: оно само выпадет". Этим и закончилась репетиция. Штейн был учителем фехтования и, разумеется, надеялся на своё умение.

На спектакле, помня об указании руководителя постановки и войдя в роль защитника крепости, Щепкин так лихо отбивал все атаки врага, что когда настало время захватывать крепость, Штейн никак не мог выбить у него из рук оружие и взобраться на стену. Не помогали ни просьбы, ни угрозы -Щепкин стоял насмерть. Исход битвы был решён лишь после того, как другие нападающие, видя затруднительное положение своего предводителя, взобрались на стену в другом месте и напали на разгорячённого защитника крепости с тыла.

После этого случая и ещё одного, происходящего тоже на балетном спектакле, когда публика на "бис" вызывала Щепкина, в тот время как Штейн не был вызван, руководитель труппы отстранил Михаила Семёновича от участия в балетных спектаклях.

С 1817 г. Михаил Семенович служит в Полтавской труппе, возглавляемой видным писателем Иваном Петровичем Котляревским. В коллективе главенствовала "директория", составляемая из трёх актеров: М. С. Щепкина и его друзей по Курску - Петра Егоровича Барсова и Николая Вакховича Городецкого. Здесь, как и прежде, ему приходилось не только играть в пьесах, но и петь в операх. У Щепкина приятный певческий голос и очень хороший слух; партии же свои он разучивает с помощью музыканта-скрипача.

Условия, в которых работал великий артист, весьма далеки от идеальных. О них повествует композитор Александр Николаевич Серов в письме Владимиру Васильевичу Стасову: "...в репертуаре Щепкина - бездна водевилей, а содержатель труппы угостил нас таким оркестром, хуже которого даже Симферополь никогда не слыхал: человек двенадцать севастопольских музыкантов, не имеющих ни малейшего понятия ни о темпе, ни о верности тона и едва знающие ноты. Видеть мучения нашего любимца и не суметь тут чем-нибудь помочь! Так вот при каких обстоятельствах мы должны были наслаждаться его игрой - и всё-таки - наслаждались!"

Популярностью пользовался образ простого труженика, созданный Михаилом Семеновичем в водевиле Луи Пьера Нарцисса Фурнье "Жакар и жакардов станок". Когда произведение сошло с репертуара, актёр продолжал исполнять куплеты из него в концертах.

Большой успех имел Щепкин также в комедии с пением Т.-М. Соважа и Ж.-Ж.-Г. Делюрье "Матрорс". Её герой, возвратившись после долголетнего отсутствия домой, где его считали погибшим, видит, что жена вышла замуж, и, не узнанный, снова уходит из дома.

Один из критиков сообщал: "С каким неподражаемым совершенством играет Щепкин роль матроса!.. С какой экспрессией, с каким жаром чувства, одушевлением, увлечением, проникающим всё существо, пропел артист куплеты и песенку "О родина святая!"

К числу самых замечательных работ актёра, сыгранных в Полтаве, относятся два специально для него написанные Котляревским образа: казака Чупруна в "Москале-чаривнике" и выбранного Макогоненко в "Наталке-Полтавке". Это были первые., национальные украинские оперы.

В. Г. Белинский свидетельствует: "Когда начались сцены из "Наталки-Полтавки", восторг публики доходил до высочайшей степени... Каждый романс она заставляла Щепкина повторять несколько раз... Когда всё было пропето и повторено, Щепкин, тронутый и взволнованный... запел восхитительные по своей простоте и грации куплеты из сочинения "Москаль-чаравник"... Невозможно описать восторг благодарных зрителей". Далее Виссарион Григорьевич заключает: "Щепкин перенёс на русскую сцену настоящую малороссийскую народность со всем её юмором и комизмом. До него мы видели в театре только грубые фарсы, карикатуры на певучую поэзию".

"Обратимся ещё раз к Щепкину, - советовал один из театральных критиков, — чтобы поблагодарить его за сцену из "Полтавки"... От немногого из нашего театра можно унести с собой домой столько прекрасных ощущений, как от его игры и его пения в этой "Полтавке"... Нередко до пяти раз в спектакле исполнял Щепкин на бис песню Чупруна. Он её наполовину говором пропевал... с маленьким намёком на гопак".

А. Н. Серов рассказывал В. В. Стасову: "Ты помнишь его в Чупруне? Роль, близкая к этой, - Макагоненко в "Наталке-Полтавке"... Он поёт здесь две песни... Этими песнями Щепкин много бы тебя порадовал, столько в них вложил глубокой правды".

От крепостной зависимости актёр освободился, когда ему было уже 33 года, при содействии князя Репнина.

Московский Малый театр

В Москву Михаил Семёнович приехал в 1823 г, имея за спиной почти двадцатилетний стаж провинциального актёра, множество отлично сыгранных ролей. Плотно войдя в репертуар Малого театра, выступал (как в своё время в Курске, Харькове, Полтаве, Киеве, Орле, Туле), почти через день, а случалось и каждый день в новых ролях.

Поначалу Щепкин не был подготовлен к хорошим выступлениям на московской сцене. У него был южнорусский выговор, он был толст, малоросл, неуклюж, а свой голос называл "козлетоном". Однако через несколько лет уже говорил по-московски, оттренировал своё тело, сделав его пластичным, поставил голос. Актёр Н. И. Куликов вспоминал: "...по виду неуклюжий и тяжеловесный провинциал, урождённый хохол, вдруг является развязным, светским человеком... Он представляется модным львом, ловким волокитой. Хотя и толстым, но развязным французом!"

Билеты на спектакли с его участием разбирались нарасхват. От него приходили в восторг, его вызывали на сцену по несколько раз, смеялись и плакали. Смотреть Михаила Семеновича приходили даже те, которые никогда не посещали театр.

С успехом исполнял Щепкин Бартоло в "Севильском цирюльнике" Бомарше, а Фамусов и Сквозник-Дмухановский -это лучшие создания артиста. Последней роли (играл 157 раз!), по свидетельству многих очевидцев, великий артист придавал, так сказать, родовые черты провинциала; смотря на него в этой роли, можно было подумать, что не артист исполнял Роль, написанную Гоголем, а творец "Ревизора" написал своего городничего с исполнителя.

Современники называли его первым истинно комическим актёром, но ему были подвластны и трагические, драматические персонажи. После воплощения Щепкиным Барона в пушкинском "Скупом рыцаре" в разговоре капельдинера с бутафором прозвучало: "Эту роль играл Каратыгин, а ведь этот карапузик лучше".

В кругу друзей

В Москве Михаил Семёнович принялся прежде всего восполнять пробелы образования. На помощь артисту приходят его многочисленные друзья. Сам он признавался: "Правда, я не сидел на скамьях студентов, но с гордостью скажу, что я многому обязан Московскому университету в лице его преподавателей: одни научили меня мыслить, другие глубоко понимать искусство".

Среди тех, кого Михаил Семёнович мог с полным правом назвать приятелями, были Пушкин, Герцен, Белинский, Гоголь, Шевченко, Кольцов, Тургенев, Некрасов, Грановский, Аксаков и многие другие, а также известные музыканты. Постоянно с ними встречаясь, рассуждая о современной жизни, Щепкин формировал своё мировоззрение гражданина и художника.

Великий писатель о нём: "Чудный человек!.. Как понимает он искусство, как горяча душа его - истинный художник нашего времени!.."

Герцен с благодарностью вспоминал о встрече с Щепкиным в эмиграции в 1853 году: "Я был совершенно одинок в , толпе чужих и полузнакомых лиц... Русские в то время всего меньше ездили за границу и всего больше боялись меня... И первый русский, ехавший в Лондон, не боявшийся по-старому протянуть мне руку, был Михаил Семенович".

Щепкин не разделял взглядов Герцена на необходимость революционной агитации в России, он придерживался более умеренных политических позиций. Уже одно то, что он, первый актёр императорского театра, решился на встречу с политическим эмигрантом, рисует его гражданское мужество и общественный темперамент.

В 1866 г. князь А. И. Барятинский, названный наместником Кавказского края, обратился к Щепкину с просьбой помочь в подборе актёров для Тифлисского театра и приехать на гастроли в Тифлис. В Государственном историческом музее хранится письмо Щепкина А. И. Барятинскому от апреля 1857 г., в котором актёр пишет: "Дело, порученное мне Вашим сиятельством, так близко моему старому сердцу, что готов всею душою содействовать оному, насколько хватит моих средств и сил... Надеюсь, что Ваше сиятельство заботитесь насчёт театра не для одной только забавы; но чтобы развивалось искусство, которое так полезно для народа".

Ради справедливости следует отметить, что Щепкин недооценивал произведения Островского, считая их порой неглубокими, слишком современными, однако так как он понимал искусство в целом, мало кому было дано.

Триумф

В те годы на русской сцене выдвигается плеяда оперных певцов, обладавших хорошими вокальными и сценическими данными. Некоторые из них успешно соревновались с известными итальянскими и французскими вокалистами и даже превосходили их в смысле драматизма игры, умения создать законченный впечатляющий образ. М. С. Щепкин внёс свою лепту в воспитание такого отношения к оперным партиям, впоследствии развитого Ф. И. Шаляпиным. Так, известный тогда певец О. А. Петров отмечал, что многим был обязан великому артисту в своём художественном развитии. Другой популярный певец, на протяжении ряда лет являвшийся основным исполнителем теноровых партий, П. А. Булахов, был партнёром

М. С. Щепкина в "Мельнике" М. М. Соколовского. (Полное название оперы - "Мельник - колдун, обманщик и сват").

Его все любили без ума: дамы и студенты, пожилые люди и девочки. Его появление вносило покой, его добродушный упрёк останавливал злые споры, его кроткая улыбка любящего старика заставляла улыбаться, его безграничная способность извинять другого, находить облегчающие причины -была школой гуманности.

Начиная с 1823 г. Михаил Семенович выступает в небольших комических операх "Казак-стихотворец" (автор неизвестен), В. Мартина-и-Солера "Федул с детьми" и Н. Мегюля "Выдуманный клад".

Повествуя о музыкальных пристрастиях артиста, надо заметить, что ему были доступны не только народные напевы, но и сочинения Бетховена и Моцарта.

Самый блестящий период сценической деятельности Щепкина - промежуток времени с 1825 по 1855 гг., когда, по выражению Погодина, он являлся достойным помощником, дополнителем и истолкователем великих мастеров сцены, от Щепкина и Мольера до наших отечественных писателей -Фонвизина, Капниста, Шаховского, Загоскина и Островского. "Жить для Щепкина, - говорит С. Т. Аксаков, - значило играть на театре; играть - значило жить". Театр был для него утешением в горе и даже целебным средством. Многие были свидетелями, как артист выходил на сцену совершенно больным и сходил с неё здоровым. Как удивительный, почти идеальный образец, Щепкин имел самое благотворительное влияние на московскую труппу; благодаря ему она достигла совершенства в свои блестящие дни. Помимо своей игры, Щепкин услаждал Московичей мастерским чтением гоголевских произведений на литературных вечерах, которые устраивались с 1843 года.

Добрый, отзывчивый он мог приютить каждого, кто в этом нуждался. Так, семья состояла из 16 человек, куда входили и дети умершего Михаила Барсова. Буду чрезвычайно внимательным - откликался на любую просьбу. Однажды мальчик из далёкой Сибири написал ему письмо, что хочет стать актёром, но родители не дают денег - Щепкин тут же ему отвечает, что деньги для поездки в Москву вышлет и убедительно просит парнишку тепло одеться в дорогу.

...1855-й. С большим торжеством отпраздновано 50-летие его служения русской сцены.

Летом 1863 г. он гастролировал в театрах Нижнего Новгорода, Казани, Саратова, Царицына, Ростова, Таганрога. К тому времени Михаил Семёнович был серьёзно болен и по совету врачей уехал на южный берег Крыма. Скончался 11 августа в Ялте.

На смерть Щепкина отозвался А. И. Герцен. Он писал в "Колоколе": "...Он был великий артист. Артист по призванию и по труду. Он создал правду на русской сцене, он первый стал нетеатрален на театре, его воспроизведения были без малейшей фразы, без аффектации, без шаржа..."

Память о Михаиле Семёновиче увековечена в скульптуре В. Клыкова в селе Красном. Мемориальная доска на Доме офицеров напоминает о начале артистической карьеры Щепкина на сцене Дворянского собрания (авторы - куряне скульптор Н. Криволапое и архитектор В. Михайлов). Имя нашего великого земляка носит кинотеатр, в здании которого когда-то выступал Михаил Семёнович, и прилегающая к нему улица. Драмтеатр имени Пушкина ставил спектакль по пьесе О. Викторова "Талант и неволя", в нём выведен образ великого артиста.

А первый монументальный памятник Щепкину в России был воздвигнут в 1895 г. в Судже (скульптор В. М. Боровский). На торжества съехались помещики из окрестных селений, купцы и чиновник уезда, высшие чины губернской власти и гости из Москвы -актёры Малого театра. В их числе были М. Н. Ермолова, А И. Южин, П. М. Садовский и другие, внуки М. П. и Н. Н. Щепкины, правнучка

Т. Л. Щепкина-Куперник, ученица и друг Щепкина А. И. Шуберт. Интересно знать нашим читателям и этом, что в 1980 г. в Москве во дворе прославленного театрального училища, носящего имя нашего земляка, установлен бронзовый памятник ему. Автор - выпускник училища пятидесятых годов, уроженец села Гусево Суджанского района Александр Васильевич Тарасенко.

Любовь к музыке, её понимание, хороший вкус передались по наследству и потомкам актёра: сыну Николаю, издателю, общественному деятелю и внучке Ольге Петровне, обучавшейся у Н. Рубинштейна, а также правнучке Татьяне Львовне Щепкиной-Куперник, известной писательнице и переводчице. Она с четырёх лет росла в атмосфере классики. Впечатления детства вдохновили её на создание литературных портретов А. В. Неждановой, Ф. И. Шаляпина, Л. В. Собинова и Н. А. Обуховой.

Таким образом, род Щепкиных ещё раз подтвердил ту истину, что настоящий талант не может замыкаться в тесных рамках какого-либо жанра, он всегда "прихватывает" смежные, а подчас и далёкие виды искусства.

Литература

1. Бугров Ю. А. Щепкин. // Курск. Краеведческий словарь-справочник. Курск, 1997, с. 472-472.

2. Ивашнев В. И. "Артист по призванию". - М.: Сов. Россия 1988.

3. Татарская И. Ю. Музыкальная жизнь Курского края. // История и современность Курского края: Региональное учебное пособие. Курск, 1998, с. 650-5.

4. Шахов Н. По страницам "Записок актёра Щепкина" // Курская правда. - 1992. - 17 апреля.

5. Михаил Семёнович Щепкин: Жизнь и творчество- в 2 т - М. Искусство, 1984.

Статья в Сборнике "Курский край. НАШИ ЗЕМЛЯКИ." «... И свеча бы родовая не погасла» г.Курск, 2004 г.