авторы: Терешенко А. А.,
Рянский Л. М.,
Рянский Р. Л.

ЧАСТЬ II
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ГОРОДОВ КУРСКОЙ ГУБЕРНИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА

Глава III
Городская экономика

Городское хозяйство

Хозяйство городов Курской губернии являлось важным, но локальным сектором городской экономики, имевшим внутригородской характер, В соответствии с городской реформой 1870 года под городским хозяйством понималось «заведывание городским имуществом, доходами и расходами».⁽⁸⁰⁾

Растущие потребности горожан заставляли местное самоуправление вплотную заниматься благоустройством городов, развитием их бытовой инфраструктуры, надежным обеспечением населения продуктами питания, водой, услугами и т.д_. «Город после реформы 19-го февраля занял самостоятельное хозяйственное положение и выдвинулся в качестве важного фактора не только в. экономических отношениях, — отмечал современник, — но и в других сферах народной и государственной жизни».⁽⁸¹⁾

Исходным показателем, дающим возможность судить о темпах и степени развития городского хозяйства Курской губернии, служат городские финансы.

Проследим изменения финансового положения городов губернии с 1861 по 1904 г. на основе их городских бюджетов (см. ниже табл. 28).

Таблица 28

Бюджеты городов Курской губернии в 1861—1904 гг., тыс. руб.⁽⁸²⁾

Из данных таблицы 28 следует, что тенденция к заметному увеличению бюджетов к концу исследуемого периода проявилась во всех городских центрах. С 1861 по 1904 г. существенно выросли доходы и расходы Курска, Белгорода, Грайворона, Корочи, Нового Оскола, Рыльска, Путивля и Щигров. Так, приходная и расходная части бюджетов этих городов возросла более чем в 6 раз, а Белгорода — в 16 раз. В остальных семи уездных городских поселениях рост составил меньшую величину.

Из-за отсутствия данных о городских бюджетах заштатных городов Богатого, Мирополья и Хотмыжска за этот период нет возможности проследить их динамику.

С 1861 по 1904 г. изменение городских бюджетов происходило по-разному. Так, если в первую половину 1860-х годов бюджеты возросли в основном в 1,5—2 раза, а в Курске даже произошло уменьшение доходов и расходов, то со второй половины 1860-х по 1872 год происходит дальнейшее увеличение городских финансов в первую очередь в губернском Курске и уездных Белгороде, Грайвороне, Рыльске, Судже. Доходы и расходы Обояни и Старого Оскола при этом снизились, а бюджет Дмитриева, Корочи, Нового Оскола, Тима и Щигров увеличился незначительно.

Рекордный рост денежных поступлений городской казны отмечается в 1892 году. В частности, бюджет Курска с 1861 по 1892 год увеличился с 49,2 тыс. руб. до 549,3 тыс., или в 11,2 раза. Подобные изменения были характерны и для уездного Белгорода — увеличение в 11,7 раза.⁽⁸³⁾

Именно в период с 1872 по 1892 год новые органы городского самоуправления развернули активную работу по благоустройству городских территорий, строительству общественных зданий и сооружений, поддержке образовательна и медицинских учреждений и др. Губернский Курск и уездный Белгород, имевшие самое многочисленное население и ставшие к этому времени крупными железнодорожными узлами, через которые осуществлялись большие торговые обороты, обладали большими финансовыми возможностями для решения проблем городского хозяйства.

На эти два города в 1892 году приходилось 71,9 % от общей суммы городских бюджетов, а на долю остальных 13 уездных центров оставалось всего 27,8 % финансов. Городские финансы 3 заштатных центров составляли и вовсе мизерную сумму — 0,3 %.

Однако численность городского населения не всегда определяла приходную и расходную части бюджетов городов, их размеры напрямую были связаны с административным статусом городских центров. Так, заштатный городской центр Мирополье значительно опережал по числу жителей многие уездные города, при этом его бюджет в 1892 году, а также и в последующем, был таким же, как и у заштатного Хотмыжска, уступающего Мирополью по количеству жителей почти в 4 раза (см. табл. 6,28).

Причинами такого различия, на наш взгляд, являлись:

— во-первых, Мирополье не имел статус уездного центра, отсюда не было необходимости выделения значительных средств на содержание различных административных учреждений и чиновничества, включая полицию;

- во-вторых, в городе отсутствовала широкая сеть образовательных и социокультурных учреждений, требующих расходов на их содержание;

— в-третьих, экономическая специализация города, как центра сапожного ремесла губернии, на что мы указывали выше, не предполагало больших затрат на возведение многочисленных промышленных заведений и сооружений;

- и, наконец, в-четвертых, основная масса горожан Мирополья была занята земледелием, следовательно, по своему облику город скорее походил на деревню, и финансирование его пожарного и санитарно-гигиенического обеспечения было минимальным;

Все это вместе взятое существенно влияло на формирование и объем годовых бюджетов городских центров. Именно поэтому самые развитые в социально-экономическом отношении в губернии, Курск и Белгород, имели самые большие бюджеты, а наименее значимые заштатные города — мизерные.

В России до 1898 года городские доходы подразделялись на «обыкновенные» и «чрезвычайные», а с 1898 года введен показатель — «доходы с городских предприятий».

Обыкновенные доходы складывались из налогов с недвижимых имуществ, с документов на право торговли и промыслов, с трактирных заведений, постоялых дворов и т.д. Основным источником городских финансов являлись налог с недвижимых имуществ и различные торгово-промышленные сборы. Так называемый оценочный налог взимался со всей недвижимости. От него освобождались только учебные и благотворительные учреждения, заведения духовного ведомства, имущество казенных зданий и сооружения железных дорог.⁽⁸⁴⁾

По положениям городских реформ второй половины XIX века налог с недвижимых имуществ не мог превышать 1 % их стоимости или 10 % чистого с них дохода.⁽⁸⁵⁾

К чрезвычайным доходам относились средства от продажи городских недвижимых имуществ, займы и поступления от казны, прибыль от городских общественных банков и др. В качестве компенсации за расквартирование войск, содержание полиции и тюрем, пожарных команд государство выделяло, как правило, незначительные суммы, которые не покрывали затрат городов на эти цели.⁽⁸⁶⁾

Помимо этого, городам дозволялось устанавливать дополнительные налоги за использование общественных площадей, садов, улиц для торговли, стоянок экипажей, устройства зон отдыха на реках и т.п.

Рассмотрим структуру приходной части бюджетов 4 уездных городов Дмитриева, Льгова, Обояни, Старого Оскола на 1863 г. (см. табл. 29).

Таблица 29

Приходная часть годовых бюджетов Дмитриева, Льгова, Обояни и Старого Оскола в 1863 году⁽⁸⁷⁾

Как видим, обыкновенные доходы этих городов составляли 11 050,5 руб., или 58,8 % бюджета, а чрезвычайные — 7 945,2 руб., или 41,2%. Основную делю в доходах составлял налоге городских недвижимых имуществ—5182,3 руб., или 27,3 %. Вторую статью доходов занимал налог с промышленников—3 849,0 руб., или 20,3 %. Лишь в Обояни был запланирован доход от случайных поступлений, но в размере всего 5 руб. Здесь заметим, что чрезвычайные доходы составляли 2/5 бюджетов сравниваемых городов.

Наибольшая доля чрезвычайных доходов принадлежала Обояни - 56,8 %, наименьшая Старому Осколу — 22,4 %.⁽⁸⁸⁾ Причем нередко до 2/3 городских бюджетных средств планировались «на издержки по военной части», на содержание полиции и различных административных учреждений. «Содержание городских исполнительных органов не было [только. — А.Т.] расходом местного значения, —подчеркивал современник, — потому что эти органы делали казенное дело».⁽⁸⁹⁾

К примеру, из имеющихся в 1895 году 801 городов в Европейской России, совокупный годовой доход в 28 городских центрах не превышал 1 000 руб., в 87 городах — 5 000 руб., в 136 — 10 000 руб., и наконец, в 189 — 20 000 руб.⁽⁹⁰⁾ Из 18 городских поселений Курской губернии бюджет до 1 000 руб. имели 3 заштатных города — Богатый, Мирополье и Хотмыжск. Годовой доход Нового Оскола не превышал 10000 руб., у 8 городских центров он был до 20 000 руб. и 6 городов имели бюджет свыше 20 000 руб⁽⁹¹⁾ (см. ниже табл. 30).

Средства подавляющего большинства городских поселений России, в том числе Курской губернии, были крайне скудны. К примеру, в 1890 году бюджет только одного Парижа в 2 раза превосходил сумму доходов всех российских городов.⁽⁹²⁾

Уровень социально-экономического развития города подчеркивали его финансы. К примеру, бюджет Курска, население которого было примерно в 7 раз больше, чем в заштатном Мирополье, составлял в 1904 году 665,7 тыс. руб., а в Мирополье — 3,2 тыс., то есть в 208 раз меньше, чем в Курске.⁽⁹³⁾

Таблица 30

Бюджеты городов Курской губернии и России в 1895 году⁽⁹⁴⁾

Как правило, в заштатных городах, имеющих самые маленькие бюджеты, не было воинских частей, большого количества государственных учреждений и имелось незначительное число служащих. Расходы на пожарное хозяйство в этих центрах составляли натуральную повинность горожан.

Средств на оплату первоочередных расходов у городов было явно недостаточно. Это ярко иллюстрирует решение губернского начальства выделить в 1873 году «на содержание тюремных замков и наем помещений для местных уездных команд ... беднейшим местным городам пособие из сумм государственного земского сбора 25 162 руб. 29 коп. на текущее трехлетие».⁽⁹⁵⁾

Огромным бременем на городских бюджетах, и без того нищих, лежали затраты на содержание пожарных команд.

К примеру, в том же 1873 году Курск выделил на данные расходы 10,1 % бюджетных средств, Белгород — 9,4 %, а Обоянь ~ 19,0 %.⁽⁹⁶⁾

Нужно отметить, что, несмотря на значительные средства по содержанию пожарных команд, частые пожары приносили огромные бедствия городским центрам. Типичным примером «самого разрушительного» был пожар в Фатеже в 1872 году. В результате этого происшествия сгорело 134 дома и ущерб составил 165 тыс. руб. В тот же год в Курске сгорели «5 каменных зданий с надворными постройками и товаром на 121 200 руб.».⁽⁹⁷⁾ Пожар в Фатеже был настолько сильным, что правительство вынуждено было выделить особенно пострадавшим горожанам «пособие в связи с пожаром».⁽⁹⁸⁾

Состояние противопожарного хозяйства находилось в постоянном внимании городской и губернской администраций. В процессе ревизии городских присутственных мест власти в первую очередь проверяли состояние пожарного хозяйства и готовность пожарных команд. К примеру, в 1885 году в уездном Белгороде была проведена «тревога в 2 часа ночи, пожарная команда была готова менее, чем в 3 минуты».⁽⁹⁹⁾

Однако не все города имели необходимые средства для содержания пожарных команд. В частности, уездные центры Старый Оскол и Фатеж, а также заштатные Богатый, Мирополье и Хотмыжск вынуждены были пожарное имущество содержать «подворно» и при необходимости «на своих лошадях вывозили ... на пожар».⁽¹⁰⁰⁾

Самый мощный пожар произошел в 1872 году в Курске, в результате чего сгорело здание Курского дворянского собрания, а также постройки купцов Поликарпова Сапунова и Васильевой, «что от всех... остались лишь развалины». Убыток только от этого Пожара составил 312 тыс. руб.⁽¹⁰¹⁾ Всего же за 1893—1900 годы в городских центрах губернии случилось 700 пожаров, в которых сгорело свыше 700 строений и ущерб составил 1 401,4 тыс. рублей.⁽¹⁰²⁾

Губернские и городские власти, озабоченные таким положением дел, укрепляют имеющееся пожарное хозяйство. Например, в уездном Старом Осколе к 1904 году вместо исполнения жителями натуральной повинности была сформирована городская пожарная команда, имевшая на своем вооружении 6 насосов, 62 бочки и другой инвентарь. В связи с частыми пожарами в этом уездном центре губернии, помимо основной пожарной части, было создано вольное пожарное общество. Подобные общественные объединения существовали в Курске, Дмитриеве и Фатеже.⁽¹⁰³⁾

К концу исследуемого периода лишь в заштатных городах Богатом и Хотмыжске сохранилась натуральная по-винность жителей при тушении пожаров.⁽¹⁰⁴⁾

К 1904 году в результате улучшения финансирования пожарной отрасли городов произошли позитивные изменения в ее техническом оснащении. Так, если в 1885 году в Курске «на пожар вывозили только 3 бочки и 3 трубы, требующие поправки ...»,⁽¹⁰⁵⁾ то в 1904 году — 8 пожарных насосов и 16 бочек.⁽¹⁰⁶⁾ Подобным образом улучшилось пожарное хозяйство остальных городских центров.

По остаточному принципу финансировались городское строительство, народное образование и медицина, а также учреждения социальной сферы: богадельни, дома призрения бедных и т.д. К примеру, в 1892 году на нужды народного образования выделялось всего 63,9 тыс. руб., или 6,7 % всех расходов городских центров губернии.⁽¹⁰⁷⁾

Финансовые возможности городов не соответствовали потребностям растущего города. Для осуществления крупных хозяйственных мероприятий приходилось прибегать к займам. Так, в 1898 году Курск с разрешения МВД выпустил 4,5-процентный облигационный заем на сумму в 1 млн. руб. для оплаты большой задолженности (529 тыс. руб.), строительство военных казарм (200 тыс. руб.), постройки торговых лавок (82 тыс. руб.) и др.⁽¹⁰⁸⁾

С помощью займов к концу XIX века было осуществлено строительство водопровода и здания для женской прогимназии в Короче, здания для женской прогимназии в Белгороде и др.⁽¹⁰⁹⁾

С этого времени займы городов у банков стали систематическими, средств постоянно не хватало. К концу исследуемого периода правительство вынуждено было разрешить дополнительные сборы в пользу городов, например, Курска, Льгова, Мирополья, Рыльска, Фатежа и др.⁽¹¹⁰⁾

Самыми значительными сооружениями в структуре городского хозяйства губернского Курска в пореформенное время стали железнодорожная ветка Курск-Ямская, городской трамвай, электроосвещение и телефон. В виду большого дефицита городских бюджетов к строительству таких капитальных сооружений, в частности к электрификации Курска с функционированием трамвая, пришлось привлечь бельгийскую компанию.

Трамвайное движение в городе открылось 18 апреля 1897 года, начиналось и продолжалось летом с 7 утра до 11 вечера, а в зимнее время с 8 утра до 9 вечера. Проезд в один конец (от Херсонских до Московских ворот по одноименным улицам) обходился в 8 копеек, учащиеся платили 5 копеек. График движения включал три трамвая в час при скорости движения не более 14 верст в час. Кроме пассажиров, трамвай перевозил особыми вагонами и тарифом грузы. Интересным является то, что в договоре между городом и агентством «Курский трамвай» предусматривались штрафные санкции за нарушение графика движения, а также за любые другие невыполнения условий договора. К примеру, за неубранный снег на пути движения взимался штраф «по одному рублю с каждой погонной сажени».⁽¹¹¹⁾

Несмотря на подобные сооружения в целом, по мнению губернатора, «состояние городского благоустройства далеко не идет вровень с современными потребностями».⁽¹¹²⁾

Действительно, многие курские города к началу XX века не сумели замостить даже центральные улицы, многие тротуары, обеспечить жителей водопроводом, организовать регулярную вывозку нечистот, построить общественные скотобойни, благоустроить площади, скверы и сады и тд. Во всех городах, кроме электрифицированного Курска, освещение улиц было примитивным (керосиновые фонари), водопроводы были возведены только в Курске, Белгороде, а в начале XX века в Короче.⁽¹¹³⁾

Незавидное социально-экономическое состояние провинциального города нашло свое отражение и в его внешнем облике. Если Курск в отличие от других городов губернии имел ряд прекрасных зданий, был связан с другими городами Киевско-Воронежской и Московско-Курско-Азовской железными дорогами, располагал трамваем, электроосвещением и телефоном, то во многих уездных городах, а тем более в заштатных, подобное осуществить не представлялось возможным.⁽¹¹⁴⁾

В заключение отметим, что замедленные темпы градообразования в Курской губернии в пореформенный период, обусловив хронический недостаток финансирования, привели к значительному отставанию благоустройства местных городских центров.

К 1904 году различия между городскими центрами стали более заметными. Если в губернском Курске прокладывается водопровод, мостятся улицы и тротуары, открывается трамвайное движение, осуществляется телефонизация и электроосвещение, то большинство уездных городов не имели такой возможности, их городское хозяйство оставалось относительно примитивным. Заштатные города Богатый, Хотмыжск и Мирополье, не являясь в административном, экономическом и социокультурном отношении центрами уездов, в конечном итоге мало чем отличались от сельской округи и во многих отношениях уступали даже находящимся по соседству с ними некоторым слободам.

Пореформенные курские города занимали определенное положение в системе всероссийских экономических связей, в их облике отчетливо отразились многие существенные особенности и противоречия складывающегося российского рынка. Сравнительно крупные предприятия с относительно большой концентрацией рабочей силы и капитала соседствовали с массой ремесленных и полуремесленных предприятий, с отсталыми формами организации производства.

Незначительное число передовых отраслей производства лишь подчеркивало однобокость городской отраслевой промышленной структуры в целом. В сравнении с Курском и Белгородом, достаточно развитыми перерабатывающими агропромышленными центрами, некоторым городам губернии были присущи многие черты откровенного захолустья.

Курск, Белгород, Рыльск, Старый Оскол, Суджа и частично Щигры к началу XX века становятся основными торговыми центрами Курской губернии. В частности, Курск к началу XX века занял 9-е место по торговым оборотам среди губернских центров Европейской России. Уездный город Грайворон потерял свой торговый и промышленный потенциал. Вместе с ним, не имея хорошо развитой индустрии и надежных рыночных связей, ряд городских поселений губернии — Богатый, Тим, Фатеж и Хотмыжск — перешли в разряд слаборазвитых, в экономическом отношении городских центров.

Достаточно заметной в промышленном развитии курских городов стала деятельность купечества и мещанства. Не проявляли большого стремления в городах заниматься таким хлопотным делом, как индивидуальное предпринимательство, представители привилегированных слоев дворянства и чиновничества. Большую часть их промышленных заведений составляли сахарные заводы, сосредоточенные в уездах, а другую — отрасли пищевой промышленности: мукомольные и водочно-перегонные предприятия. Появление среди курских предпринимателей определенного числа крестьян отчетливо отражало тенденцию к усилению процессов рыночного преобразования общества, подчеркивало многообразие хозяйственных связей между различными группами населения страны.

Одним из показателей рыночного развития отдельных местных городов стало появление в них различных банковских структур и разнообразных контор.

Концентрация во многих городских центрах круглогодично функционирующих промышленных производств, развитие разнообразных ремесел и торговли способствовали становлению городского хозяйства. Губернский Курск в конце XIX века одним из первых городов России открывает трамвайное движение, а в начале XX столетия устраивает электроосвещение улиц. Значительно возрастают городские доходы и расходы. Многие города направляют определенные, хотя и ограниченные, финансовые средства на совершенствование своей хозяйственной инфраструктуры, на содержание учебных и благотворительных учреждений, здравоохранение. Города из административных превращаются в «самодавлеющие экономические центры», притягивающие к себе сельскую округу.

В целом, на рубеже XIX и XX столетий местные города в торговом отношении по-прежнему преобладали над городами промышленными. В то же время ускоренный рост к концу XIX века крупной и, прежде всего, средней машинной индустрии в городских центрах губернии чрезвычайно усиливал процесс подчинения торговли промышленности. В условиях развивающейся рыночной индустрии размеры производства, величина прибыли крупных промышленных предприятий были гораздо выше оборотов и прибыли в торговой сфере.

ПРИМЕЧАНИЯ:

80. См.: ПСЗРИ. Собрание второе. № 48498 от 16 июня 1870 года. Городовое положение. — Т. 45. — СПб., 1874. — Ст. 1, 2, 128.

81. См.: Рожков Н.А. Город и деревня в русской истории (Краткий очерк экономической истории России). — СПб., 1902. — С. 75; см. также: Шрейдер Г.И. Город и городовое положение 1870 г. // История России в XIX в. — СПб., б.г. — Т. 4. — С. 2.

82. Составлена по: Труды Курского губстаткомитета. — Курск, 1863. — Вып. 1. — С. 70; Курск, 1869. — Вып. 3. — С.267; РГИА. — Ф. 1281. — оп. 7. - Д. 53. — Л. 148; Ф. 1282.- Оп. 3. — Д. 790. — Ведомость №4: О доходах и расходах городов; Ф. 1284. — Оп. 223, Д. 195. — Л. 92-93; ГАКО. — Ф. 4. — Оп. 1. — Д. 144. - Л. 1-120; Памятная книжка Курской губернии на 1892 г. — Отд. III. — Курск, 1892. — С. 32; Обзор Курской губернии за 1900 г. — Ведомость №4: О доходах и расходах городов.

83. Подсчитано по: Труды Курского губстаткомитета. — Курск, 1863. — Вып. 1. — С. 70; Курск, 1869. — Вып. 3. — С. 267; Памятная книжка Курской губернии на 1892 г. — Отд. III. — Курск, 1892. — С. 32.

84. См.: ПСЗРИ. Собрание второе. № 48498 от 16 июня 1870 года. Городовое положение. — СПб., 1874. — Т. 45. — Ст. 129.

85. См.: Там же. — Ст. 130.

86. См.: Там же.

87. Составлена по: Курские губернские ведомости № 1 от 5 января 1863 г.

88. См.: Там же.

89. См.: Шрейдер Г.И. Город и городовое положение 1870 г. // История России в XIX в. — СПб., б.г. — Т. 4. — С. 10.

90. См.: РГИА. — Ф. 1287. — Оп. 33. —Д. 1222. —Л. 204; Московские ведомости № 191 от 14 июля 1896 г.

91. Подсчитано по: РГИА — Ф. 1284. — Оп. 223. — Д. 31. — Ведомость №4: О доходах и расходах городов; РГИА. — Ф. 1287. — Оп. 33. -Д. 1222.-Л. 204.

92. См.: Нардова В.А. Самодержавие и городские думы в России в конце XIX-начале XX века. — СПб., 1994. — С. 49.

93. См.: ГАКО. - Ф. 4. - Оп. 1. - Д. 144. - Л. 23, 105.

94. Составлена по: РГИА. — Ф. 1284. — Оп. 223. — Д. 31. — Ведомость № 4:0 доходах и расходах городов.

95. См.: РГИА.-Ф. 1284.-Оп.69.-Д. 144.-Л. 19.

96. См.: Там же.—Л. 69-70.

97. См.: Там же. - Д. 125. - Л. 31 об-32.

98. См.: Там же. —Ф. 1287.—Оп. 9.-Д.479.-Л. 1-2.

99. См.: ГАКО. - Ф. 294. - Оп. 1. - Д. 962. - Л. 53.

100. См.: Там же. — Л. 67,81,86. .

101. РГИА - Ф. 1284. - Оп. 223. - Д. 195. - Л. 40 и об.

102. См.: Обзоры Курской губернии за 1893-1900 гг.

103. См.: Города России в 1904 году. — С. 182-183; РГИА. — Ф. 1287. - Оп. 33. - Д. 361. - Л. 1-4.

104. См.: Там же.

105. См.: ГАКО. - Ф. 294. - Оп. 1. - Д. 962. - Л. 107 об.

106. См.: Тамже. — Ф. 4. — Оп. 1. — Д. 144. — Л. 9.

107. Подсчитано по: Памятная книжка Курской губернии на 1892 г.-С. 58.

108. См.: РГИА - Ф. 1287. - Оп. 33. —Д.1751. — Л. 1-8 об и др.

109. См.: Тамже. — Оп.31.— Д.1396.—Л. 1-3; Оп.33.—Д. 1308 - Л 1-7.

110. См.: РГИА—Ф. 1287.—Оп. 33 — Д. 120. — Л. 1 и об. Д 506 -Л. 1-5;Д.522.—Л. 1-2;Д.534.—Л. 1-9;Д:541.—Л. 1-4;Д.- 553.-Л 1-12; Д. 590. - Л. 1-4; Д. 780. -Л. 1-83; Д. 813. - Л. 1-5; Д. 863. - Л 1-14-Д. 883.—Л. 1-6;Д. 1234. — Л. 1-12; Д. 1320.—Л. 1-14;Д. 2027.-Л 1-5; Оп. 41. - Д. 501. - Л. 14 об-15;

111. См.: РГИА - Ф. 1287. - Оп. 41. - Д. 501. - Л. 2-3 об, 11 об-12, 20 и об и др.

112. См.: Там же. —Ф. 1284.—Оп. 223,—Д. 16,—Л. 6.

113. См.: Города России в 1904 году.— С. 182-183, 242 248 и др. см. также: ГАКО. —Ф. 4. —Оп. 1.—Д. 144.—Л. 1-120.

114. См.: Там же.