ЧАСТЬ I
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ КУРСКОЙ ГУБЕРНИИ В I ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА
Глава I
Помещичье хозяйство
Организация управления в помещичьих имениях
На территории Курского края помещичье землевладение начало формироваться с XVI в. Накануне реформы 1861 г. во владении курского дворянства находилось 1 702 990 дес. земли. Помещичье сословие не было однородным. В 40-х г. XIX в. в губернии числилось 6 559 помещиков, среди которых преобладали мелкопоместные дворяне. Наиболее многочисленными были владельцы, имевшие менее 20 душ крепостных мужского пола. Их насчитывалось 4 680 человек, а имели они всего 32 497 душ. С другой стороны, на долю 19 самых крупных владельцев приходилось 170 521 душа мужского пола.(1)
Большинство мелкопоместных дворян, если они не служили и не имели других источников существования, жили бедно, порой хуже зажиточных крестьян. Например, в Стрежневском имении дворян Алюшиных в 1809 г. насчитывалось всего 2 крестьянских семьи (17 душ обоего пола), находившиеся на месячине. В этом имении было всего 5 лошадей, 4 коровы, 2 овцы, 2 свиньи и 20 дес. барской и крестьянской земли.(2) Но многие помещики вообще не имели крепостных.
Наиболее распространенными в Курской губернии были барщинное имения. Перед отменой крепостного права из 3 693 имений барщинных было 3 148, а оброчных — только 545. Преобладание барщины объясняется, очевидно, тем, что она приносила помещикам более высокие доходы.
По оценке самих помещиков, одно барщинное тягло приносило 42 руб. сер. ежегодного дохода, тогда как оброчное — только 27,7 рубля.(3)
Помещики по-разному осуществляли организацию управления своими имениями. В крупных, прежде всего оброчных вотчинах, особенно «заглазных», владельцы которых жили в столицах и редко посещали свои курские владения большую роль в управлении как крестьянами, так и помещичьими хозяйствами играли сельские общины.
Едва ли не самым ярким примером этому может служить оброчная Борисовская вотчина Шереметьевых. Эта вотчина, занимавшая чуть ли не половину Грайворонского уезда, была настолько многолюдной (в 1850-х гг. в ней насчитывалось более 40 тысяч крепостного населения), что крестьянское самоуправление становилось объективной необходимостью, так как административный тип управления был для владельца слишком дорогостоящим и притом неэффективным. На мирских сходах («громадах») избирались выборные должностные лица — атаманы, старосты, сборщики податей, десятские, вахтёры при хлебных запасных «магазейнах». Община решала важнейшие вопросы жизни вотчины. Сбор владельческих и казенных платежей отдавался «на произвол общества». В его ведении находилась земельно-передельная и полицейские функции, причем община нередко выступала даже как более высокая инстанция, чем вотчинное правление.(4)
В начале XIX в. мирское начало доминировало и в управлении обширной вотчиной Барятинских, рас положенной в Рыльском, Льговском, Суджанском, Путивльском уездах. Помощником управляющего вотчиной был избранный «мирским выбором» бурмистр. Кое-где оставались и назначаемые приказчики, но «ни один прикащик не должен осмелиться сам собой что делать, но вообще с теми выборными бурмистрами, и без их сведения и согласия не делать не чево, и тем бурмистрам смотреть за ними как они за все отвечают...». На общинных сходах избирались счетчики, гуменщики, писари, обязанные контролировать работу крестьян на барщине. Вотчинное правление должно осуществлять только общий надзор, да и то «самовернейше ни при одних начальниках, но при мирских людях».(5)
В Ракитянской вотчине Грайворонского уезда, принадлежавшей Юсуповым, до введения барщины в 1810-1813 гг. статус общины был весьма высоким. Однако с 30-х годов доминирующее положение стала занимать вотчинная администрация. Хотя атаманы, старосты, смотрители экономии и избирались на сходах, они полностью подчинялись управляющему и приказчикам, а вся их деятельность строго регламентировалась помещичьими инструкциями. Выборы этих должностных лиц превратились в фикцию. Управляющий имел право сместить их в любой момент и «приказывать крестьянам избрать других». Хозяйственная и семейная жизнь крестьян подвергалась мелочной регламентации.(6)
В мелких и средних имениях роль мира сводилась к минимуму или же она ликвидировалась вообще. Здесь помещики лично, а также через приказчиков осуществляли повседневный надзор над жизнью своих крепостных.
Курские дворяне уделяли большое внимание совершенствованию организации работы крестьян на барщине. С каждым годом всё большее распространение получала урочная система. По сообщению курского предводителя дворянства Солнцева, помещики практиковали следующие уроки (задания, нормы выработки). За один день весной 5-6 сох и 5 борон должны вспахать десятину земли. Осенью та же норма выполнялась за 2 дня. Для посева одной десятины пашни в течение дня направлялось 5 сох и 5 борон. При хорошем урожае ржи и ячменя одну десятину должны убирать 8 работников, а пшеницы — 14. При «дурном» урожае — соответственно 6 и 12 жнецов и вязальщиц. При уборке хлеба косами на одну десятину посылались 2 косаря и 3 вязальщицы.(7)
Своего рода вершиной изобретательности в совершенствовании урочной системы можно считать методику белт городского помещика Черноглазова. В своем Головинском имении «Г.Черноглазов произвел сам лично нарезку десятин на своих пахотных полях. Так как эта нарезка находится и в натуре и на плане, то этим облегчается вспашка по урокам и проверка работы каждого пахаря, потому что известно, кто и какого номера десятину пахал».(8)
Состояние и развитие помещичьего хозяйства
Некоторые передовые курские помещики предпринимали попытки рационализации своих хозяйств. Императорское Вольное экономическое общество активно пропагандировало передовую для того времени агротехнику. Среди курских помещиков появились настоящие самородки, внимательно изучавшие не только научные труды, но и народный земледельческий опыт. Выработанные ими оптимальные для Курского края приёмы возделывания сельскохозяйственных культур получали все большее распространение. Хорошо осведомлённый о состоянии сельского хозяйства губернии бывший предводитель дворянства Н. Пузанов сообщал в «Земледельческую газету», что возделываемая целые века почва в Курской губернии должна была бы неминуемо истощиться, если бы ни «старания помещиков». Они удобряют свои поля навозом, приказывают крестьянам жать хлеб серпами, оставляя в урожайные годы «жнивье вышиной почти с аршин». До весны высокая стерня перегнивает, после чего следует двукратная пахота и посев яровых. Процесс гниения соломы продолжается ещё год под посевами. В результате через 2 года пашня приходит в «первобытное состояние».
Н. Пузанов с полным основанием слыл «культурным хозяином». В его Александровском имении преобладали суглинок и глина. Но помещик внедрил шестипольный севооборот; первый год — пар, удобренный навозом и зелёным удобрением (гречиха, запахиваемая «в цвету»); второй год — озимая пшеница, третий — овес; четвертый — обычный пар; пятый — озимая рожь; шестой — гречиха (просо, горох). Корреспондент П. Юревич с восторгом пишет, что после запашки гречихи земля становится рыхлой, чистой и пшеница на ней родится «дивной», «лучше Пузановской пшеницы мы не видали... ни головни, ни ржавчины, ни сорных трав».(9)
Многопольные севообороты начинали практиковать и другие помещики. Сообщениями об этом буквально пестрят тогдашние сельскохозяйственные издания. Правда, не обошлось и без прожектерства. Так, суджанский помещик Н. Стрекалов опубликовал свою ещё не проверенную на практике разработку перехода от трехполья к 10-18 — польным севооборотам.(10)
Отдельные курские дворяне начали заводить сельскохозяйственные машины. Всего в 40-х гг. XIX в. у курских помещиков насчитывалось около 30 молотилок и 120 веялок.(11) Представление о них дает описание молотилки, купленной Устимовичем. Её обслуживали 14 человек, но из них только двое взрослых мужчин, и 4 лошади.
«Приведенные факты позволяют усомниться в достоверности официальных данных губернаторских отчетов об урожайности зерновых. Согласно им, среднегодовая урожайность хлебов на барской запашке в Курской губернии составляла: в 1842-1846 гг. — сам-4,5, в 1857-1860гг. — сам-3. Однако члены Курского комитета по улучшению быта помещичьих крестьян приводили другие оценки. По их мнению, средний урожай озимых достигал сам-6, яровых — от сам-6 до сам-8.(12)
В первой половине XIX в. ускорились темпы товаризации помещичьих хозяйств. Так, в Ломакинском имении Бураго в 1819-1826 гг. на внутреннее потребление уходило в среднем 608 четвертей зерна, на продажу — 216 четв. (16,9 % чистого сбора), а в 1855—1860 гг. - соответственно 200 и 768 четвертей.
В большинстве помещичьих имений животноводство являлось вспомогательной отраслью хозяйства. Но в некоторых из них скотоводство приобрело товарный характер. Особенно внушительное впечатление производил конный завод путивльского помещика А. Черепова, насчитывавший 1 000 рысаков, в том числе 400 маток. В овчарнях Барятинских содержалось 11 тыс. породистых овец, у Черепова — 12 тыс.
Пожалуй, наиболее ярко дворянское предпринимательство проявилось в области промышленности. Охотнее всего помещики заводили винокуренные предприятия. Во -второй половине XVIII в. их насчитывалось примерно 90. Среди них преобладали мелкие заведения. «Завод» Переверзева, производивший 20 тыс. ведер хлебного вина в год считался очень крупным. Затем количество винокуренных предприятий сократилось, но их производственные мощности неизмеримо возросли. Они стали выпускать ежегодно до 100 тыс. и даже 200 тыс. ведер вина.
Подобную эволюцию претерпели суконные фабрики. Например, Глушковская суконная мануфактура в конце XVIII века производила в год 120 тыс. аршин сукна, а в 40-х гг. XIX в. — 400-500 тыс.
С 1830-х гт. начинается интенсивное строительство курскими помещиками свеклосахарных заводов. В этой отрасли, несмотря на применение малопроизводительного крепостного труда, наблюдался быстрый прогресс. Неуклонно возрастали количество, техническое оснащение и производственные мощности предприятий. В губернии в 1828 г. числилось всего 2 сахарных завода, а в 1859 г. — уже 27.
К числу самых известных курских дворян-предпринимателей относились полковник Полторацкий, грайворонский помещик Хорват, баронесса Мейендорф, графиня Клейнмихель. К примеру, в Чернянском имении Новооскольского уезда Полторацкого действовали свеклосахарный и кирпичный «заводы», небольшая суконная и «первоклассная» бумажная «фабрика», выпускавшая более 24 тыс. листов бумаги на сумму 26 479 руб. Все они базировались на крепостном труде.
Незадолго до отмены крепостного права начинается предпринимательская деятельность шебекинского помещика Ребиндера. В 40-х гг. он завел многопольное хозяйство и мощный свеклосахарный завод, перерабатывавший 40 тыс. берковцев свеклы в год. Ребиндер начинал использовать, наряду с крепостным, и наемный труд, правда, не на заводе, а на свекловичном пале. Причина заключалась в становившейся все более очевидной невыгодности крепостного труда. «Ученый управляющий» имением Ребиндера Тимковкий сообщал, что крепостные работали неохотно, в их среде повсеместны поговорки: «на барина сколько не работай, все будет работа; работа не медведь, в лес не уйдет; лишь бы день прошел и сутки прочь». Поэтому он так резюмирует свои наблюдения: «Ежели все мысли о невозможности вести рациональное хозяйство без крепостного труда оставим в стороне, а начнем с Божией помощию заниматься хозяйством с вольными работниками, то увидим, что все работы будут исполняться добросовестнее, чем при крепостном труде, и число рабочих людей на одну и ту же работу уменьшится».(13)
Однако большинство курских помещиков продолжали базировать свои хозяйства на подневольном труде, что не могло не сказываться на состоянии хозяйства и положении их крепостных крестьян.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Военно-статистическое обозрение Российской империи.— Т. ХIII. Ч.3.—Курская губерния. — СПб., 1850. — С.62.
6. РГАДА—Ф. 1290.—Оп. 3.—Д. 5244. (Более детальный анализ организации и функционирования сельских общин см: Рянский Л.М. Правовое положение крестьянской общины в помещичьих имениях Курской губернии в конце XVIII — первой половине XIX века // Проблемы истории государства и права: Вып. 2. Россия: Межвузовский сборник научных работ/ Отв. ред. Раков В.В. — Курск: РОСИ.— 1998.— С. 62—78).
7. Журнал сельского хозяйства.— 1849.— № 6.— С. 71-73.
