авторы: А.В.Зорин,
Г.Ю.Стародубцев ,
А.Г. Шпилев

ЧАСТЬ I
История археологии

Глава 5.
Исследования второй половины 1970-1990-х гг. Развитие региональной археологии

Начиная со второй половины 70-х годов, масштабы исследовательских работ на территории Курского края значительно увеличиваются. Этому было две причины. Первая заключалась в «Своде памятников истории и культуры народов СССР» (проект, который так и не был осуществлен), издание которого Институт Археологии АН СССР планировал начать с 1975 г. В рамках подготовки «Свода» десять полевых сезонов на территории Курской области работал Центрально-Черноземный отряд ИА АН СССР под руководством Александра Владимировича Кашкина (Кашкин А. В., 1980; 1984; 1985; 1991;1998, С.20-21) и пять — Курский отряд Института археологии под руководством Петра Григорьевича Гайдукова (Гайдуков П. Г., 1979; 1980; 1981; 1983; 1984). Целью работы этих отрядов было выявление и обследование курских памятников археологии. Впервые в курской археологии ученые обратили внимание на структурное исследование микрорегионов, а на данные о динамике заселения бассейнов Сейма и Псла позволили проследить процесс заселения и всей Среднерусской возвышенности. Результатом широкомасштабных исследований стало описание и паспортизация около тысячи курских археологических объектов (стоянок, могильников, поселений, городищ).

Вторая причина активизации археологических исследований и на Курской земле заключалась в начале строительства Курского водохранилища в среднем течении р.Тускарь. Первый проект строительства водохранилища был составлен еще 1968 г. В этом же году дирекцией водохранилища в ИА АН СССР было направлено письмо, в котором говорилось о необходимости обследования археологических памятников попадающих в зону затопления. Стоимость исследований уже была включена в смету строительства.

Разведка территории затопления была произведена в 1968-1969 гг. отрядом под руководством О. Н. Мельниковской. Помимо Ольги Николаевны в его состав входили А. И. Пузикова, Г. В. Григорьева, несколько студентов исторического факультета КГПИ и школьники курских школ. Отряд обследовал оба берега Тускари от с.Тазова до г.Курска и обнаружил несколько десятков археологических памятников различных исторических эпох (Пузикова А. И., 1997, С.5; устное сообщение А. Н. Макарского).

К 1978 г. стало окончательно ясно, что строительство состоится и дирекция будущего Курского водохранилища выделила средства на спасательные работы, которые планировалось завершить в 1981 году. При этом необходимо отметить, что на данном этапе строители буквально наступали на пятки археологам, порой вынуждая их работать в экстремальных условиях дефицита времени.

Однако строительство водохранилища затянулось. Стоимость работ и материалов сильно возросла и возникла необходимость составления новой сметы. В нее также были заложены расходы на спасательные работы. Таким образом экспедиции получили возможность проведения дальнейших работ в 1986-1988 гг. Однако и за это время оказалось невозможно закончить строительство водохранилища и провести работы на всех памятниках, попадающих в зону затопления. Интересно отметить, что с 1999 г. снова возобновлено сооружение этой гидросистемы, составлен новый проект, разработана новая смета. Зона затопления значительно сужена и поэтому под угрозой уничтожения оказалось «всего» 38 памятников, тем не менее строители «забыли» о необходимости проведения охранных археологических изысканий, равнодушно обрекши на смерть бесценные свидетельства жизни наших далеких предков.

Но снова вернемся на двадцать лет назад. Сразу несколько отрядов ведут работы на памятниках, которым грозит гибель в ходе строительных работ. Разведками Э. А. Сымоновича, А. В. Кашкина, А. А. Узянова и Н. А. Тихомирова была досконально обследована не только вся зона будущего водохранилища, но и прилегающие к нему территории. Ученые выявили около 80 поселений, курганов и курганных групп различных исторических эпох от бронзового века до восточнославянских, датирующихся концом I — началом II тыс. н.э. (Сымонович Э. А., 1979, с.95-96; Кашкин А. В., 1998, С. 18). Некоторые из них подверглись более тщательному изучению.

Курской новостроечной экспедицией, руководимой доктором исторических наук Эрастом Алексеевичем Сымоновичем, были наследованы поселения первой половины — середины I тыс. н. э. Каменево I, Каменево II, Тазово II, Букреевка II (Сымонович Э. А., 1979, С. 95-96; Сымонович Э. А., 1980, С. 81; 1986; 1990, С.78-110). При раскопках поселений Букреевка 2 и Каменево 2 археологами были обнаружены, соответственно, шесть и семь построек полуземляночного типа. Жилища состояли из одной — двух камер, были округлыми или овальными в плане, в центре их располагался столб, а очаги или печи-каменки находились за пределами построек. Но, если в первом случае постройки в один ряд шли параллельно кромке берега р.Виногробль, то во втором они располагались по кругу. Автор раскопок рассматривал поселение Букреевка 2, как одно из самых северных Черняховских поселений, а Каменево 2, как селище, оставленное населением, принадлежавшим к колочинской культуре. (Сымонович Э. А., 1979, С.95-96). К сожалению, безвременная кончина в 1983 г. не позволила ученому завершить намеченные работы.

Скифским отрядом Курской новостроечной экспедиции под руководством кандидата исторических наук А. И. Пузиковой за эти годы было полностью исследовано городище Переверзево I (вскрыто 2768 м²), частично: городище у с. Глебово (вскрыто 884 м²), два поселения у с. Жерновец (около 800 м²). поселения Переверзево I (360 м²) и Переверзево II (Пузикова А. И., 1980, С. 71: Пузикова А. И., 1981, С. 76; Пузикова А. И., 1997). Если, после изучения памятников раннего железного века А. Е. Алиховой и А. И. Пузиковой в 1950 — начале 1970-х, ими было высказано предположение о смене в Посеймье скифоидного населения юхновским в середине V в. до нgag то после сплошных раскопок на городище Переверзево I, а также частичного исследования городища Глебовского и трех открытых поселений (Жерновец 3, Переверзево I (за валом городища) и Переверзево II) этот факт можно было считать твердо установленным (Пузикова А. И., 1997, С. 88). Кроме того, археологи уточнили и время заселения Посеймья скифоидными племенами (VII в. до н.э.).

Раскапывая оборонительные сооружения городища Переверзево I, они обнаружили, что его деревянные стены погибли от сильного пожара. При исследовании многослойного поселения Переверзево II были получены интереснейшие материалы о трех исторических периодах жизни его населения: скифского (VII — V вв. до н.э.), роменского (IX—X вв.) и позднесрёдневекового (XVI — XVII вв.) Особый интерес при этом вызывают находки из слоя, относящегося к последнему из этапов его существования (предметы обихода, орудия труда, ювелирные украшения, детские игрушки, культовые изделия), так как памятники этого времени на территории области практически не изучены.

Рис. 19. 1 — Железный наконечник копья. Городище-2 у. д. Переверзево. Раскопки А. А. Узянова. 1982 г.

Роменским отрядом экспедиции (руководитель Александр Антонович Узянов) в течение 1978-1984 годов было исследовано два кургана около д. Мешково, курган и поселение Жерновец (Узянов А. А., 1981, с.83-84; Узянов А. А., 1986, 6. 77), курган и городище Переверзево II (Узянов А. А., 1981, с. 85-86; Узянов А. А, 1986, с. 77-78), начато изучение городища у д. Мешково (Узянов А. А, Смирнов Ю. А, Верещинский Л. И., 1980, с.98-99). Раскопки курганов, располагавшихся южнее д.Мешково, дали интереснейший материал о погребальном обряде славянского населения, проживавшего по берегам р.Тускарь в X - XI вв. В сохранившейся части насыпи одного из курганов (более половины было смыто рекой) ученые обнаружили часть кольцевой ограды, которая была сооружена из плах полуметровой толщины, заостренными концами заглубленными в землю. Внутри ограды находились фрагменты лепной толстостенной керамики, угли, обожженные куски глины и кальцинированные кости погребения. С наружной стороны ограды — большое скопление фрагментов оплавленного железного предмета, несколько зубов и фрагментов черепа крупного животного (коровы или лошади), железный наконечник стрелы, датирующийся X—XI вв. н.э. Значительный прокал почвы вокруг плах позволил археологам установить, что во время погребального обряда ограда была подожжена и, еще горевшая, засыпана землей.

В другом кургане ученые обнаружили два погребения, одно из которых было впускное (т. е. произведенное путем подзахоронения в уже имеющуюся насыпь) трупоположение на спине, головой на запад. Оно принадлежало взрослому мужчине, теменная часть черепа которого была проломлена, на кости правого предплечья — два глубоких следа от рубящего оружия, а левая нога отрублена и приставлена к тазу в положении, обратном естественному (берцовой костью к тазу).

На городище Переверзево II стратиграфически выявлено два этапа существования жизни на нем. Первый приходился на эпоху раннего железного века, но основной слой городища принадлежал роменской культуре (IX—X вв.). Археологи обнаружили остатки 23 жилых и свыше 50 хозяйственных построек, которые, группировались в отделенные друг от друга деревянными и каменными оградами дворы или усадьбы. При сооружении вала его строители использовали деревянные конструкции. Материалы, обнаруженные при раскопках Переверзево II, и его стратиграфия позволили ученым выделить два периода роменской культуры: конец IX— начало X и середина X— конец X вв. В первый городище было застроено подквадратными в плане жилищами-полуземлянками с глинобитными печами или печами-каменками. Постройки второго периода — это наземные дома столбовой конструкции с подклетями, деревянными полами и глинобитными и каменными печами. Среди индивидуальных находок наибольший интерес представляют писало из рога косули с резным изображением морды хищника, серебряный дирхем с четырьмя отверстиями и костяная накладка в виде фигурки животного (Кашкин А. В., 1998, С. 199-200). Очень необычен остеологический материал городища.. Здесь, в отличие от других роменских памятников, значительно преобладают кости диких животных: косули, кабана, лося, оленя. По мнению А. А. Узянова, Переверзево II, возможно, являлось резиденцией племенной верхушки и, подобно многим северянским укрепленным пунктам, было сожжено в конце X в. во время присоединения северянских земель к Киевской Руси.

Рис. 19. 2 — Костяное изогнутое острие, украшенное изображением морды хищника. Городище-2 у д. Переверзево. Раскопки А А. Узянова. 1980 г.

Кроме новостроечных экспедиций, работавших в зоне строительства Курского водохранилища, территорию области исследует еще несколько отрядов Института археологии, Музея антропологии МГУ и ЛОИА АН СССР.

В 1977 г. на территории Курской области действуют два разведочных палеолитических отряда. Первый, Костенковский, возглавляемый В. Е. Щелинским, прошел по правобережью Пела в пределах Обоянского района и обнаружил кремневую мастерскую мустьерского (неандертальского) времени у с. Гремячка.

Второй, Авдеевский, под руководством В. И. Беляевой исследовал правый берег р. Псел и долину р. Крепна близ сел Кремяное и Ветряное (Кореневский район). Этим отрядом были открыты верхнепалеолитическое местонахождение Суджа (Суджанский район) и палеолитический комплекс Крепна — Ветряное (Кореневский район). В 1978 г. отряд Валентины Ивановны продолжил работу в бассейне р. Крепны и исследовал комплекс стоянок Крепна — Ветряное.

Руководимая Евгением Александровичем Горюновым Днепровская Левобережная экспедиция ЛОИА АН СССР, в конце 1970 — начале 1980-х гг. проводит изучение поселения I-II вв. н.э. и бескурганного могильника VI-VII вв. у с. Картамышево Обоянского района, а также ряд позднезарубинецких, киевских и колочинских памятников в Беловском, Обоянском и Суджанском районах (Бобрава, Казачья Локня, Шмырево и другие) (Горюнов Е. А., 1980. С. 50-51; Горюнов Е. А, 1981. С. 48-49). В 1979 г. во время археологической разведки на территории Ведовского района, экспедиция открывает неолитическое поселение Курочкино 3.

В 1980-1981 годах Курочкино 3 исследует Степная неолитическая экспедиция ЛОИАпод руководством Л. Я. Крижевской. В ходе раскопок ученые выяснили, что люди селились на этом месте неоднократно, и, кроме поздненеолитического поселения, тут же располагалось славянское селище. К неолитическому времени на этом многослойном памятнике относились хозяйственные ямы и основание углубленного в землю сооружения, возможно, жилища. Среди сделанных на территории стоянки находок — обломки глиняных сосудов и многочисленные каменные орудия: шлифовальная плита, грузило, топор, скребки, наконечники стрел, ножи и резцы (Крижевская Л. Я., 1983, С.81 -88). Сотрудник экспедиции Т. М. Гусенцова во время археологических разведок открыла у с. Дубрава (Кореневский район), неолитическую мастерскую по первичной обработке кварцита и, предположительно, местонахождение мезолитического времени в Обоянском районе.

В 1982-1983 гг. в Рыльске начинаются разведочные работы под руководством Михаила Васильевича Фролова. Проводится шурфовка городища «Гора Ивана Рыльского», а также обследование курганов на территории Николаевского монастыря. В 1984-1986 гг. исследовательские работы на территории городища были продолжены экспедицией проектного института по реставрации памятников истории и культуры «Спецпроектреставрация».

Изучение памятников не ограничивалось работами выше названных отрядов. В течение конца 1970-х — первой половины 1980-х гг. разведочные работы по обследованию ранее известных и выявлению новых памятников в Курском, Рыльском, Хомутовском, Дмитриевском, Обоянском, Золотухинском, Беловском, Кореневском, Суджанском, Льговском и Железногорском районах вели В. И. Беляева и С. А. Майстенко, Э. А. Сымонович, Л. Я. Крижевская, Н. А. Тихомиров, В. М. Горюнова, С. Н. Алексеев, В. Е. Щелинский. Было обследовано около тысячи памятников, составлена документация на археологические объекта, которая поступила в инспекцию по охране памятников истории и культуры^(*). В результате этих исследований, проведенных совместно с Институтом географии СССР, выявлены этапы интенсивного воздействия человека на природную рреду и прослежены исторические и географические закономерности этого процесса. На основе собранных материалов в научно-справочной серии «Археологическая карта России» Институтом археологии РАН была издана первая часть книги, посвященной как ныне существующим археологическим памятникам Курской области, так и тем, которые нс сохранились до наших дней (Кашкин А. В., 1998).

Вторая половина 1980-х — начало 1990-х гг. примечательны тем, что, из-за начавшихся кризисных явлений были значительно сокращены государственные ассигнования на проведение научно-исследовательских работ ИА, ЛОИА и других центральных учреждений, что привело, в свою очередь, к постепенному уменьшению количества этих экспедиций и объемов их работ.

Среди продолживших исследования необходимо отметить работы Среднерусской палеолитической экспедиции Музея антропологии МГУ под руководством Сергея Николаевича Алексеева. В течение полевых сезонов 1985-1988 гг. были проведены исследования нескольких стоянок каменного века: Октябрьское 1 и Октябрьское 2 (Рыльский р-н), Курск 2 и Русское Поречное (Суджанский р-н),

В конце 1980-х гг. по решению Министерства культуры РСФСР и Управления культуры Курского облисполкома в связи с проведением проектно-изыскательских и реставрационных работ создается научно-исследовательский творческий коллектив. В 1989-1994 гг. его экспедицией под руководством М. В. Фролова на территории г.Рыльска были проведены комплексные исследования городища «Гора Ивана Рыльского», а также курганов на территории Николаевского монастыря и монастырского сада.

На территории Николаевского монастыря ученые исследовали остатки кирпичной стены здания, располагавшегося к западу от братского корпуса келий и проездные ворота между этими постройками. Был частично раскопан северный придел Воздвиженской церкви, исследовано четыре кургана, содержащие остатки сожжения на стороне, и курган с парным трупоположением (Фролов М.В., 1985).

На «Горе Ивана Рыльского» вскрыта более 200 м². Мощность культурного слоя достигала 4,5-5 м, при этом позднесредневековые напластования конца XIII — начала XVIII вв. достигали толщины 1,2 м. Затем, под слоем пожарища времен монгольского нашествия залегал древнерусский слой (толщина около 1 м) и слой VIII — X вв. (мощность около 2 м), который был насыщен лепной керамикой, относящийся к роменской археологической культуре. В нижнем горизонте этого слоя была обнаружена лощеная керамика волынцевского типа. Самым древним из обнаруженных археологами на «Горе Ивана Рыльското» напластований был слой позднескифского времени (Фролов М. В., 1995).

С 1982 по 1994 годы на территории Рыльска исследователи заложили 10 разведочных шурфов. Среди подъемного материала, собранного на Воскресенской горе, зафиксирована роменская и древнерусская керамика. В 500 м к западу от городища, на коренном берегу р. Дублянки, обнаружено роменское селище 1, являвшееся в древнерусское время посадом города. В его слое найдены стеклянные браслеты, керамические сосуды и шиферные пряслица. В 1 км к северу — селище 2. На нем, кроме роменской керамики, древнерусских браслетов и пряслиц, найдены мезолитические каменные пластинки-вкладыши (Фролов М. В., 1991, с.83-84).

Рис. 20. 1 — К.Ф. Сокол. 1990-е гг.

В 1992-1993 гг. экспедиция провела археологическое обследование Рыльского района. Учеными было обнаружено несколько неолитических стоянок, а так же местонахождение верхнепалеолитического и мезолитического времен в урочище Волынское уд. Пригородная Слободка (Фролов М. В., 1995).

В 1989 г. на территории области работала экспедиция Института археологии УССР под руководством доктора исторических наук Александра Петровича Моци. Учеными были продолжены исследования Гочевского археологического комплекса (Беловский район). На площадке одного из городищ («Царский дворец») были обнаружены остатки полуземляночных жилищ, многочисленные фрагменты древнерусской круговой керамики. Кроме того зафиксированы находки шиферных пряслиц, крючков, косы, изделий косторезного и ювелирного производств. При обследовании поселения в качестве подъемного материала были найдены многочисленные фрагменты круговой керамики XI — XII вв. и обломок стеклянного браслета. У внешнего вала городища исследована часть христианского кладбища, которое, по мнению А. П. Моци, появилось здесь после гибели городища (Моця А. П., 1997, с. 125-127).

В Беловском районе продолжает работать Днепровская Левобережная экспедиция ЛОИА, которую после безвременной смерти Е. А. Горюнова, возглавили Валентина Михайловна Горюнова (Горюнова В. М., 1984; 1985) и Ольга Алексеевна Щеглова (Горюнова В. М., Щеглова О. А, 1986; Щеглова О. А, Бажан И. А., 1987). Ими были исследованы поселение эпохи бронзы Гочево-3, а также группа раннеславянских поселений Курочкино-3, Картамышево-3, Гочево-4, Гочево-7 и другие.

Рис. 20. 2 — К. Ф. Сокол. Среди студентов. 1980 г.

Вторым обстоятельством, оказавшим влияние на процесс изучения археологических памятников Курской области, явилось развитие региональной археологии. После смерти Ю. А. Липкинга, лишь один человек смог поддержать интерес курских студентов к археологии и вырастить целый ряд молодых перспективных исследователей. Этим человеком был преподаватель археологии исторического факультета КГПИ Константин Фёдорович Сокол (1932-1993).

Родился Константин Фёдорович в с. Солянка Рыбинского района Красноярского края и прежде, чем обосноваться в Курске, немало поездил по стране. В 1934 г. его семья переехала в Красноярск, в 1946 г. (после демобилизации отца из рядов армии) — во Львов, а в 1950 г.— в Тулу и, затем, в Подольск. После окончания средней школы он работает электриком в автоколонне. В 1953-1955 гг. проходит военную службу в железнодорожных войсках и увольняется в запас в звании младшего лейтенанта. Демобилизовавшись, работает в автоколонне, затем в НИИ аккумуляторной промышленности.

В 1964 г. Константин Федорович заканчивает исторический факультет Московского областного педагогического института им. Н. К. Крупской, а в 1967 г. переезжает в Курск. Сначала молодой педагог работает учителем и воспитателем в интернате № 4, в декабре 1969 г. переходит в КГПИ на должность электрофотографа, а с 1971 по 1993 гг.— на кафедре истории СССР Курского пединститута, сначала старшим лаборантом, затем — ассистентом (1973 г.) и старшим преподавателем (1982 г.). В пединституте К. Ф. Сокол вёл курс археологии и вспомогательных исторических дисциплин, в 1974-1978 гг. заочно закончил аспирантуру по теме «Курский край в VIII—XII вв.».

С 1972 г. К. Ф. Сокол руководит археологической практикой на историческом факультете (первые два года совместно с Ю. А. Липкингом) и принимает участие в исследовании большого количества курских памятников различных исторических эпох. В их числе городища Марицкое, Переверзево 1 и Ратское; поселения Каменево 1, Каменево 2, Жерновец и другие. Благодаря его усилиям был спасён от уничтожения уникальный Березовский клад арабских дирхемов и именно Константин Фёдорович обнаружил около с. Жерновец (Золотухинский р-н) единственный на территории Курского края клад железных изделий древнерусского времени.

Многие поколения студентов, побывавшие с К. Ф. Соколом в разных экспедициях, даже спустя десятилетия, вспоминают этого жизнерадостного человека, обладавшего громадным обаянием, неистребимым юмором, которые не подводили его ни в каких трудностях — будь то байдарочный поход или стационарные раскопки, работа на субботниках или поздняя разведка под первым ноябрьским снегом. Он охотно делился своими энциклопедическими знаниями со слушателями, всегда мог дать нужный совет. Не случайно его имя столь естестественно заменило Липкинга в одном из куплетов факультетского гимна:

Если с Соколом едем курганы копать

И находим могильники предков,

Если кости опять по лопатам стучат,

То пришло наше лето.

Общение Константина Фёдоровича со студентами не ограничивалось пределами институтской аудитории. В его квартире постоянно собирались любители археологии. Разговоры «за жизнь и за науку» порой затягивались допоздна, как и беседы вокруг самовара, с которым он неизменно выезжал в экспедиции.

Рис. 21. 1 — Н. А. Тихомиров. 1987 г.

Одним из учеников К. Ф. Сокола, начавшим свои самостоятельные исследования в 1980-е гг., стал Николай Алексеевич Тихомиров. Еще в студенческие годы он поработал в различных археологических экспедициях на Украине, в Курском и Ставропольском краях. Окончив в 1979 г. исторический факультет КГПИ, Николай Алексеевич вскоре начинает самостоятельные исследования: разведки в 1981 г., по р. Тускарь (Тихомиров Н. А., 1981), охранные раскопки около с. Гочево (Беловский р-н) в 1986-1987 гг. в районе строительства моста через р. Псёл (Тихомиров Н. А., 1986; 1987). В результате этих работ было открыто несколько раннеславянских поселений, относящихся к киевской культуре (II — III вв. н. э.). При раскопках поселения Гочево 1 археологи зафиксировали несколько жилых построек-полуземлянок с открытыми очагами, были выявлены хозяйственные и производственные сооружения: погреба, очаги вне построек, металлургические комплексы (горны, с вымощенными битой керамикой внутренними поверхностями стенок, в которых выплавлялся металл из болотной руды). Большой интерес представляют и два погребения, обнаруженные на территории поселения. Одно из них, совершенное по обряду кремации, находилось в погребальной урне — лепном сосуде, перекрытом сверху другим перевернутым сосудом и оставлено, вероятно, носителями киевской культуры. Второе представляло собой захоронение кочевника-сармата с конем и по вещевому комплексу датировалось концом III — первой половиной IV в. н.э. (Тихомиров Н. А., Терпиловский Р. В.,1990, с.43-77). В 1989 г. Н. А. Тихомировым было исследовано поселение у с. Лебяжье, изучение которого, одновременно с грунтовым могильником, начинал в 1960-х гг. Ю. А. Липкинг.

Рис. 21. 1 — К.Ф. Сокол. 1990-е гг.

Практически в эти же годы начинает свою работу на Курской земле доцент КГПУ, кандидат исторических наук Владимир Васильевич Енуков. Окончив в 1982 г. кафедру археологии МГУ, он несколько лет работал в Волгоградском государственном университете. За время учебы и работы ему удалось поработать в ряде экспедиций под руководством известнейших археологов нашей страны: Смоленской археологической экспедиции МГУ (руководитель Д. А. Авдусин), Новгородской археологической экспедиции ИА АН СССР и МГУ (руководитель В. Л. Янин), Северо-Кавказской археологической. экспедиции ИА АН СССР (руководители И. С. Каменецкий и А. Н. Гей), Крымской археологической экспедиции МГУ (руководитель И. В. Яценко) и других. В 1980-1985 гг. Владимир Васильевич возглавлял один из отрядов Смоленской археологической экспедиции.

В конце 1980-х гг. В. В. Енуков начинает археологические исследования древнерусского Курска. Долго считалось, что слои этого времени уничтожены поздними постройками, но в феврале 1988 г. при земляных работах на Красной площади была обнаружена постройка роменского времени. Ученые решили провести в центе города археологические исследования, но единственным местом, где они оказались возможны стала расположенная около завода «Электроаппарат» клумба. Вся остальная территория древнерусской крепости была застроена зданиями, покрыта асфальтом и густо «пронизана» различными коммуникациями.

Рис. 22. Арбалетовидная бронзовая фибула. Гочево-1. (Беловский район). 1987 г Раскопки Н. А. Тихомирова.

Раскопки начались в 1988 г. и были продолжены в 1994 году. Студенты исторического факультета КГПИ под руководством В. В. Енукова обнаружили въезд на городище, постройку роменского времени (конец X в.), ров двухметровой глубины и следы оборонительных сооружений, которые состояли из толстых, наклонно вкопанных бревен располагавшихся с внутренней стороны рва. Были выявлены и остатки семи деревянных настилов мостовой, функционировавшей во второй половине XI—XIII вв. Кроме того, на глубине 2,14-2,23 м археологи наткнулись на безинвентарное погребение с беспорядочно перемещенными костями.

В культурном слое и постройке ученые обнаружили стеклянные бусы и браслеты, бронзовые бубенчики, поясную пряжку, крест-энклопион, глиняные, шиферные и мергелевые пряслица, костяные пуговицы, накладку от гребня, железные наконечники стрел, ножи, обломки плинфы.

В 1995 г. раскопки были перенесены на территорию Первомайского парка. Теперь ученые исследовали не крепость, а посад древнерусского Курска. Археологи обнаружили остатки забора и следы сгоревших наземных построек, под рухнувшими перекрытиями которых были найдены стеклянные браслеты, бронзовые перстни, височные кольца, наконечники стрел, ножи и черепки от разбитой посуды. Наибольший интерес вызвали остатки плетеной корзины и железное писало, служившее древним курянам для выдавливания букв на бересте.

В 1988 г. усилиями археологов Москвы, Санкт-Петербурга, Киева и Курска создается проблемная группа, поставившая перед собой задачу комплексного изучения территории Днепровского Левобережья в I — начале II тыс. н.э., ведение издательской и просветительской деятельности. За четыре года после ее создания, группа организовала три конференции (в 1988, 1989 и 1991 гг.), издала сборник научных статей «Материалы и исследования по археологии Днепровского Левобережья. Вып.1. Курск. 1991» и тезисы конференции «Археология и история юго-востока Руси. Курск. 1990», подготовила к изданию второй выпуск сборника «Материалы и исследования по археологии Днепровского Левобережья» (не было осуществлено по финансовым причинам). Исследователи, входящие в нее, проводили разведки (А. Н. Апальков в 1992 г.) (Апальков А. Н., 1992), вели работы по изучению ряда памятников Курской области — поселений Лебяжье Курского района (Н. А. Тихомиров в 1989 г.), Гочево III, IV, VII Беловского района (В. М. Горюнова, О. А. Щеглова в 1989-1992 гг.) (Горюнова В. М., 1987; Горюнова В. М., Щеглова О. А., 1986), верхнего (В. В. Енуков в 1988 г.) и нижнего посадов древнего Курска (М. В Фролов в 1988 г.), городища нар. Рать у д.Городище Курского района (В. В. Енуков в 1990-1992 гг.).

Рис. 23. 1 — Раскопки древнерусского Курска. 1988 г. 2 — Железное писало. Посад древнерусского Курска. Раскопки В. В. Енукова. 1995 г.

Из перечисленных выше работ особенно хотелось бы выделить исследования, -проведенные на городище у д. Городище (Ратское городище), входящем в состав Бесединского археологического комплекса. Комплекс состоит из городища, пяти селищ (селища 1, 2 у д.Городище и 1, 2, 3 у д. Шеховцово) и курганов около названных деревень. В ходе раскопок вала было прослежено семь этапов строительства оборонительных сооружений, относящихся к различным отрезкам жизни на памятнике — в раннем железном веке, роменском и древнерусском периодах. На самом городище были обнаружены роменские постройки-полуземлянки, а также наземные постройки древнерусского времени (Енуков В. В., 1990; 1991; 1992).

По мнению В. В. Енукова, древнерусский и позднесредневековый слои городища являются остатками детинца г. Ратун (Ратно), состоящего из трех частей, характерных для древнерусского города (детинец, окольный город, посад). Многочисленные находки на поселении фрагментов золотоордынской красноглиняной и поливной керамики XIV в., а также ордынских монет этого же времени позволили автору раскопок связать Ратский комплекс с одной из слобод баскака Ахмата, упоминающихся в русских летописях в связи с событиями 1287-1291 гг. (Енуков В. В., 1991, с.39-41; 19936, с.49-52; Енуков В. В, Енукова О. Н., 1993, с.47-50).

В начале 1990-х годов полевые работы центральных научно-исследовательских учреждений (Институт археологии РАН, Институт истории материальной культуры и др.) значительно сокращаются, а в отдельных случаях и полностью прекращаются. Это было связано в первую очередь с прекращением государственного финансирования фундаментальных исследований. В этой, ситуации работа проблемной группы была практически свернута.

Рис. 24. 1 — Бронзовая фибула. Ратское городище. (Курский район). Раскопки В. В. Енукова. 1991 г.

Лишь две центральные экспедиции продолжили в это время работы на Курской земле. В 1993-1995 гт. Левобережной раннеславянской Экспедицией ИА РАН под руководством Андрея Михайловича Обломского были проведены разведки в Глушковском, Кореневском и Рыльском районах, подвергнуты изучению ряд поселений первых веков I тысячелетия н.э. (Поповы Лежачи 4, Десятый Октябрь, Гапоново) (Кашкин А. В., 1998, с.22) На поселении Гапоново в июне 1994 г. этой экспедицией был спасен уникальный клад раннесредневековых древностей, состоящий из 411 предметов, случайно обнаруженный местными жителями при земляных работах (Гавритухин И. О., Обломский A. M. 1995, с.136-149; 1997).

Клад был обнаружен по соседству с лагерем экспедиции на территории пионерского лагеря завода «Рубильник» при прокладке водопровода. Находившаяся в лагере заведующая камеральной лабораторией Е. Ю. Архипова вовремя подоспела на место находки и сумела собрать у рабочих большую часть предметов. Однако некоторые из них успели разойтись по рукам, причем некоторым находкам новые владельцы нашли самое своеобразное применение, вплоть до украшения собачьих будок. Однако при деятельном участии местного отделения ФСБ, директора завода С. Л. Рохлина и сотрудников Курского государственного областного музея археологии В. В. Внукова и А. Н. Апалькова, удалось спасти и эту часть клада.

Рис. 24. 2 — Фрагмент металлической иконки. Ратское городище. (Курский район). Раскопки В. В. Енукова.

В состав клада входили женские украшения из серебра и бронзы (налобные венчики-ленты, пальчатые и пластинчатые фибулы, подвески, пронизки, колокольчики), янтарные и стеклянные бусы, серебряные и бронзовые детали мужских поясных наборов (пряжки, наконечники ремней, бляшки, накладки), предметы конской сбруи и другие предметы. Сокрытие этого клада приходится на вторую — третью четверть VIII в. н.э. и, несомненно, связано с какими-то чрезвычайными обстоятельствами в жизни владельцев этих сокровищ. На это указывает небольшая глубина захоронения клада и то обстоятельство, что на куске свинца, также находящегося в нем, отпечаталась фактура ткани, в которую он был завернут. Это свидетельствует о том, что у хозяев не было времени основательно упаковать и зарыть свое богатство. О. А. Щеглова связывает сокрытие кладов этого времени (Гапоновского и Суджанских) с продвижением на север болгар под натиском Хазарского каганата (Щеглова О. А., 1990, С.162-205; 1991, С.63-68).

Продолжила свои исследования и Авдеевская палеолитическая экспедиция, которой также пришлось значительно сократить объемы и сроки своих работ. Со стороны ИИМК ее по-прежнему возглавлял Г. П. Григорьев, а со стороны НИИ антропологии — Евгения Вячеславовна Булочникова (с 1995 г.) — специалист в области изучения памятников восточного граветта (развитая пора верхнего палеолита).

Рис. 25. 1 — Фрагмент чаши золотоордынского времени. Селище 1 у с. Городище (Курский район). Раскопки В. В. Енукова. 1991 г..

Рис. 25. 2 — Амулет из клыка медведя. Ратское городище (Курский район). Раскопки В. В. Енукова. 1990 г.

До начала своей работы в составе Авдеевской экспедиции (1985 г.) под руководством М. Д. Гвоздовер и Г. П. Григорьева, она уже работала научным сотрудником НИИ и Музея антропологии МГУ, участвовала в исследованиях палеолитических стоянок Зарайск (Московская обл.) и Хотылево 2 (Брянская обл.). В декабре 1998 г. Евгения Вячеславовна успешно защитила диссертацию на соискание ученой степени кандидата исторических наук по теме «Место костенковской культуры в восточном граветте». В настоящий момент экспедиция исследует периферийные участки стоянки между «Авдеево старое» и «Авдеево новое».

В то же время, на фоне сокращения работ центральных учреждений, во многих регионах России начинается активизация исследований, проводимых местными археологами, возникают региональные исследовательские центры, в том числе и в Курске.

В 1993 г. создается Курский государственный областной музей археологии — один из немногих в России специализированных археологических музеев, собравший в своих стенах группу молодых ученых, изучающих древнейшую историю края. За прошедшие годы его сотрудниками были проведены и продолжают проводится охранные исследования уникальнейших археологических памятников — культурного слоя древнерусских городов: Курска и Рыльска (Енуков В. В., 1994; 1995), Гочевского (Стародубцев Г. Ю., 1994; 1995; 1996; 1997; 1998; 1999) и Липинского (Енукова О. Н., 1993; 1995; 1996, 1997;. 1998) археологических комплексов, поселений эпохи бронзы у с. Гуторово и раннего железного века около г. Льгова (Апальков А. Н., 1995), раннеславянского поселения в окрестностях Замощанской дюны около с. Княжий 2 (Тихомиров Н. А. 1997б), курганов эпохи бронзы у с. Коробкино и кочевника XI—XII вв. у д. Люшинка (Апальков А. Н., 1993; 1995), а также курганного могильника колочинской культуры около д. Артюшково (Енуков В. В. 1994) и кургана роменской культуры близ д. Шуклинка (Зорин А. В., 1998).

Исследования старшим научным сотрудником музея Александром Николаевичем Апальковым Люшинского кургана (Льговский р-н), относимого ранее к эпохе бронзы, принесли открытие единственного на сегодняшний день на территории Курской области погребения кочевника XI—XII вв., которое находилось под насыпью в подпрямоугольной могильной яме глубиной 1,7 м, ориентированной по линии запад — восток. В западной части ямы были обнаружены остатки обработанной бересты и древесный тлен в форме сложного лука. На дне находился гроб, сбитый из плах железными костылями. Интересен результат ксилотомического исследования древесины плах, произведенный сотрудником лаборатории археологической технологии ИИМК РАН А. Семеновым^(*).. По его определению берёзовая кора с плах была -«прочно соединена с волокнами ксилемы, принадлежащей, судя по макропризнакам (четко выраженная кольцесосудистая древесина с настоящими сердцевинными лучами) дубу (Quercus sp.)". Иными словами, дубовые плахи были обернуты берёзовой корой.

У западного края гроба археологи обнаружили череп лошади и обломок кости. От самого погребения сохранились лишь кости ног, т. к. оно было разрушено в результате грабительских раскопок. Рядом с костями найдены проволочное кольцо из белого металла (биллон?) и зуб животного (Апальков А.Н., 1993). Эти признаки (захоронение в гробу, головой на запад, кости коня) и позволили автору раскопок интерпретировать захоронение, как погребение кочевника, вероятно входящего в один из вассальных отрядов Киевской Руси (Апальков А. Н., 1994, С. 118-119).

С 1994 г. ведутся охранные исследования Гочевского археологического комплекса, начатые еще в 1909 г. Д. Я. Самоквасовым и продолженное П. С. Рыковым (1912 г.), В. Н. Глазовым (1913, 1915 гг.) В.С. Львовичем (1913 г.), Б. А Рыбаковым (1937, 1939 гг.). Комплекс, расположенный на правом коренном берегу р. Псел, состоит из двух городищ («Царский дворец» и «Крутой курган»), обширного поселения-посада, имевшего с западной и, вероятно, с южной сторон укрепления в виде вала и рва; курганного могильника, насчитывавшего в дореволюционное время 3648 насыпей, и бескурганного могильника в северной части посада.

За время работы экспедиции (1994-1999 гг.), руководителем которой является один из учеников К. Ф. Сокола директор Курского государственного областного музея археологии Геннадий Юрьевич Стародубцев, был составлен топографический план сохранившейся части курганного могильника в масштабе 1 : 500, исследованы остатки оборонительных сооружений в юго-западной части посада, 17 насыпей основного курганного массива и 5 — из курганной группы «Загородье», а также 5 погребений грунтового могильника. В ходе работ два погребения было зафиксировано на распаханной части могильника и одно — на территории поселения (Стародубцев Г. Ю., 1994. С.32-33; 1995. С.90-91; 1996. С.93-96; 1996. С.187-188; 1997.С.176-177; 1998. С.86-88; 1999. С.231-235; 1999.С. 154-155).

В процессе изучения памятника ученым удалось выделить пять основных типов захоронений:

1. Ингумация на горизонте (на уровне древней поверхности) с остаточными явлениями кремации (обгорелые, иногда засыпанные углями и золой кости).

2. Ингумация на горизонте с ритуальными кострами, горевшими в ногах, в головах и ногах, или справа и слева от умершего.

3. Ингумация на уровне дневной поверхности без погребальных костров и элементов кремации.

4. Курганные погребения в ямах.

5. Бескурганные погребения в ямах.

В 3 и 4 типах зафиксированы некоторые варианты, которые необходимо оговорить. Погребения 3 типа встречаются в домовинах, сооруженных из досок (о чем свидетельствуют находки гвоздей и древесных остатков), и без них, причем погребения без домовин встречаются гораздо чаще. Два раза покойники обнаружены завернутыми в бересту. Погребения 4 типа встречаются в четырех вариантах:

а) в домовинах;

б) в относительно широких неглубоких ямах (до 0,4 м от уровня дневной поверхности), перекрытых широкими досками, выполняющими роль деревянного настила;

в) в узких ямах глубиной до 0,7 м от горизонта, перекрытых длинной доской;

г) без домовин и дощатых перекрытий.

Учитывая некоторые детали обряда (положение рук, следы костров, гвозди, древесный тлен, ориентировка, инвентарь), необходимо отметить следующие особенности захоронений:

— погребения, имеют в основном западную ориентировку (северо-западные и юго-западные отклонения связаны, главным образом, с временами года);

— варианты захоронений со скрещенными руками на груди или на животе, а также с лежащей одной рукой на животе и другой, вытянутой вдоль туловища, обнаружены во всех типах обряда. Однако скрещенные руки чаще встречаются с более поздними вещами;

— приблизительно половина погребений в домовинах приходится на 4 тип обряда, но гвозди от гробов встречаются и во 2,3 и 5 типах;

— изредка фиксируются остатки поминальной трапезы в полах насыпей всех типов курганного обряда погребения;

— в первых четырех типах иногда встречается деревянная подушка под головой покойного (Стародубцев Г. Ю., 1999. С 23,3-234).

Наиболее ранние погребения курганного могильника датируются концом X в., основная масса — XI-XII вв. Вероятно в конце XII в. языческое кладбище прекращает свое существование, а христианский городской некрополь переносится в другое место — северную часть посада.

Вероятная дата основания данного поселения — вторая половина — конец X в. В древнерусское время Гочевский комплекс приобретает характер настоящего города, что в первую очередь обусловлено его ролью перевалочного пункта на торговом пути из Булгара в Киев (Иевлев М. М., Моця А. П., 1992, С.26-27). Период его расцвета приходится на первую половину XII в. С прекращением движения по торговому пути город постепенно приходит в упадок, хотя и не умирает, как то полагали некоторые исследователи. По другой гипотезе (Ю. А. Липкинга), отождествляющей Гочево. с летописным Римовым, город гибнет при набеге половцев в 1185 г.

Окончательный упадок и запустение города связаны, как представляется, с событиями конца XIV в. Об этом говорят находки фрагментов золотоордынской поливной керамики на территории посада. После битвы на Синей Воде (1362 г.) и победы войск Ольгерда над татарами, Великое Княжество Литовское начинает борьбу за подчинение своей власти Чернигове-Северских земель. Присоединение их завершается к исходу столетия, о чём свидетельствует присутствие в войсках Витовта во время битвы на Ворскле (1399 г.) дружины рыльского князя — вассала с крайнего порубежья литовских владений. Однако Великое Княжество Литовское не обладало достаточной силой, чтобы полностью контролировать ситуацию на степных окраинах присоединённых земель. В свою очередь Орда, как то и показала битва на Ворскле, была ещё достаточно сильна, чтобы оспаривать результаты присоединений Ольгерда. В итоге, порубежные регионы, подобные окрестностям Гочева, постепенно превращаются в «ничейные земли", опустошаемые набегами обеих соперничающих сторон. Смуты в самой Орде, наступившие после убийства хана Бердибека в 1357 г., гибельно сказываются на безопасности торговых путей. В результате всего этого редеющее население спорных порубежных земель во всё большей степени начинает тяготеть к немногочисленным центрам, способным обеспечить ему защиту от набегов. В данном регионе такими центрами оказываются Рыльск и Путивль. В других местах жизнь либо замирает навсегда (Ратское и Липинское городища), либо они из городов переходят в разряд сёл, исчезая на время из письменных источников (как это произошло с Курском). Нечто подобное происходит и в Гочеве. Город не погибает в одночасье от удара врага, но медленно умирает, лишаясь как населения, так и смысла существования в качестве городского центра. Спустя сто лет, когда в начале XVI в. северские земли переходят под власть Москвы, здесь уже, скорее всего, ничего не напоминало о существовавшем некогда крупном городе (Зорин А. В., Стародубцев Г. Ю., 1998, С.4-6).

Рис. 26. Енуков (справа) на раскопках Липинского городища (Октябрьский район) 1997 г.

В 1993, 1995-1998 гг. силами Посемьской археологической экспедиции КГПУ и КГОМА проводились работы охранного характера на поврежденном карьерными разработками неукрепленном поселении у с. Липино (Октябрьский р-н) и на городище, которые являются частью крупного археологического комплекса (городище, поселение, два курганных и бескурганный могильники). Руководителем исследований является заведущий научно-исследовательского отдела музея археологии Ольга Николаевна Енукова.

В результате проведенных работ в северо-восточной части поселения удалось проследить 3 усадебных комплекса, один из которых был вскрыт полностью, а два частично. В связи с почти полным уничтожением культурного слоя, получение результатов было значительно затруднено. Однако О. Н. Енуковой удалось достаточно подробно изучить обнаруженные жилые постройки усадеб, выявить два периода их существования, относящихся как к концу XI — началу XII вв., так и более поздние, датирующиеся концом XI — началом XII вв. При этом для первого этапа характерна тесная связь в возведении жилых домов с роменской традицией сооружения полуземлянок, а также множественность хозяйственных объектов, часто небольших по размерам и стоящих отдельно друг от друга.

Рис. 27. Ковш деревянный. Поселение у с. Липино. (Октябрьский район). Раскопки О. Н. Енуковой. 1996 г.

Второй период отмечен, строительством новых домов. Более поздние дома приобретают второй уровень, а первый, заглубленный в грунт, отводится под хозяйственное помещение. Стены углубленной части жилищ были обшиты досками или плахами и укреплены столбами. Нижняя часть жилищ была холодной, верхняя обогревалась глинобитными печами. Хозяйственные постройки этого периода также имеют свою специфику. Их количество на усадьбе уменьшается, однако они становятся крупнее и могут составлять связанные воедино комплексы из нескольких помещений. Кроме того, на основании изучения топографии расположения исследованных усадеб, а также данных электроразведки, автор раскопок выдвинула гипотезу о наличии улиц шириной 5 — 6 м, имеющих радиальную направленность и ведущих к центру Липинского комплекса — городищу (Енукова О. Н., 1998, С.32-36).

Значительная часть поселения была застроена к XI в., но в том же веке большая часть построек была уничтожена пожаром. Однако жизнь на поселении продолжается до конца XII - начала XIII вв., когда большая его часть прекращает свое существование в результате очередного пожара. Тем не менее часть посада продолжает свое существование и в позднем средневековье (Енуков В. В., Енукова О. Н., 1994, С.60-61; Енукова О. Н., 1996, С.133-135),.

Занимаясь проблемой локализации древнерусского города Липовическа в связи с событиями 1283-1284 гг. (по уточненным данным — 1287-1291 гг.), ряд исследователей пришли к убедительному выводу о том, что этот город связан с Липинским археологическим комплексом на р. Сейм (Енуков В. В., 1993; С.31-32; 1994. С.46-49; Зайцев А. К., 1996. С.40-51; КашкинА. В., 1996. С.52-59).

При раскопках северной части Липинского городища в 1997-1998 гг. ученые обнаружили 19 древнерусских безынвентарных погребений в могильных ямах глубиной 1,3-1,5 м, пред положительно датирующиеся концом XIII в. (НА КГОМА. Д. I — 110, лл.33-39). Кроме того, «были исследованы оборонительные сооружения в южной мысовой части городища, которые выявили остатки деревянных клетей древнерусского времени, заполненные внутри материковым грунтом. По мнению автора раскопок время существования этих сооружений датируется с конца X - начала XI вв. по середину ХII века (Енукова О. Н., 1997, л.78).

Особый интерес представляет обнаруженный в 1998 г. в северо-восточной части городища колодец. Верхняя часть его ствола имела многогранные очертания. Также сохранились остатки деревянного укрепляющего каркаса, предохранявшего колодец от осыпания. Данные проведенного геологического бурения показали, что колодец функционировал в течение обширного хронологического отрезка, начинающегося в раннем железном веке и длившимся вплоть до конца XIII в. Автор раскопок считает, что засыпка колодца была связана с трагическими событиями последних лет XIII в., связанных с летописным г. Липовеческом, а обнаружение трупов животных в древнем колодце — с карательными акциями монголо-татар против этого города (Енукова О. Н., 1998, лл. 49-61).

Рис. 28. Ножницы железные. Поселение у с. Лилино. (Октябрьский район). Раскопки О. Н. Енуковой. 1996 г.

Раскопки одного из курганов Шуклинского могильника летом 1998 г. являются наглядной демонстрацией трудностей, с которыми приходится сталкиваться археологам в настоящий период. За годы, прошедшие со времён экспедиции Т. Н. Никольской и Ю. А. Липкинга, могильник оказался на грани уничтожения. Одни курганные насыпи были изуродованы ямами, другие вообще полностью срыты и все без исключения поросли лесом. Поскольку средств на проведение охранных исследований практически не было, то проводились они исключительно добровольцами из числа сотрудников КГОМА и школьников (руководитель работ — главный хранитель музея археологии Александр Васильевич Зорин). Одни из них ежедневно прибывали на место раскопок троллейбусом и пешком, а другие поселились на территории агробиостанции КГПУ. Большую помощь в работе оказали директор агробиостанции А. П. Кривошеев и руководитель одного из отрядов движения «Поиск» В. Ю. Асеев. Бывали дни, когда на раскоп выходило более двух десятков рабочих, но были и дни, когда там работало всего один-два человека. Лишь благодаря энтузиазму участников раскопок исследования удалось успешно довести до конца.

Курган высотой 2,8 м и диаметром 18 м имел, как оказалось, довольно сложную структуру. В профиле бровок отчётливо читались многочисленные прослойки. В основании насыпи находился слой светло-серой подсыпки, на котором чётко отпечатались следы стеблей и листьев злаковых растений — ими была устлана площадка при проведении погребальных ритуалов. Эту округлую площадку ограничивал невысокий подковообразный вал с проходом на юго-западе. Погребение — трупосожжение в урнах — находилось в верхней части насыпи, на одном уровне с ритуальным очагом. Среди находок оказался брошенный в основание насыпи серебряный перстень с любопытным изображением на щитке. На венчик одного из сосудов был повешен изогнутый узкий железный ободок, а к одной из кальцинированных косточек прикипела оплавленная стеклянная бусина. Курган датируется концом X в., а особенности обрядности позволяют предположить о принадлежности его финнам — выходцам из приладожской веси, переселенным на южные границы Руси во времена Владимира I (Зорин А. В., 1999, С. 194-198).

Помимо стационарных исследований сотрудники КГОМА активно ведут разведочные работы по выявлению новых памятников археологии. 1994 год принес открытие ещё одной стоянки первобытных людей на территории нашей области. Весной этого года учащиеся Пенской средней школы № 2 А. Синяков, А. Командорский и А. Никулин на дне осушенного отстойника сахарного завода им. Карла Либкнехта наткнулись на торчащие из песка кости. Раскапывая землю вокруг находки школьники обнаружили череп шерстистого носорога, бивни мамонта и множество кремневых орудий.

О находке ребят в Курске узнали из рассказа школьного организатора Т. Н. Исаевой, и вскоре в Пены выехали директор Курского государственного областного музея археологии Г. Ю. Стародубцев и главный хранитель музея А. Н. Апальков.

Па территории памятника ученые обнаружили большое количество костей древних животных (мамонт, лошадь, песец, северный олень, бизон, шерстистый носорог), кремневые орудия и получившиеся при их изготовлении отщепы (Апальков А. Н., Стародубцев Г. Ю., 1995, С.66-67).

С 1996 г. на стоянке Быки начала работать стационарная Сеймско-Деснинская палеолитическая экспедиция под руководством кандидата исторических наук директора Курчатовского городского краеведческого музея Артура Артуровича Чубура (с 1998 г. совместно с ученым секретарем этого музея Натальей Борисовной Ахметгалеевой). К настоящему времени в Быках собрано около 2500 обработанных кремней: отщепы, нуклеусы, резцы, скребки, проколки и ретушеры. Интересна коллекция (44 экземпляра) кремневых микролитов-треугольников, возможно, служивших наконечниками стрел. Ярко представлена и обработанная кость — как заготовки, так и завершенные изделия: иглы, проколки, шилья, наконечники, игольник, копалки и лощила.

К 1999 г. учеными был полностью изучен жилой комплекс, представлявший собой котлован диаметром около 5 метров и глубиной около 1 м с почти отвесными стенками и центральным очагом.

По мнению А. А. Чубура, жилище можно интерпретировать как утепленную полуземлянку. Учитывая глубину котлована исследователь считает, что она возвышалась не более чем на метр над поверхностью и представляла собой куполообразную уплощенную «ярангу». Изнутри свод жилища могли поддерживать деревянные опоры, упиравшиеся снизу в неглубокие ямки. Возможный вариант устройства свода — конструкция из жердей и прутьев, обтянутая шкурами, на которую был нанесен слой глинистого грунта, сохранившийся в виде прослойки в заполнении. Поверх конструкции по периметру лежали крупные кости, удерживавшие шкуры в нижней части свода. Над очагом находился череп мамонта без затылочной части. Он мог придавливать края шкур по периметру отверстия в центре свода, служа и отдушиной.

В южной части землянки имелся «летний вход» со ступенями, над которым был установлен череп тура (зубра). Входное отверстие, предположительно, закрывалось большой плоской тазовой костью мамонта. Между черепом мамонта и летним входом располагались черепа северного оленя и шерстистого носорога.

В западной части землянки был прослежен второй вход -«зимний», в виде тоннеля свыше 2,5 м в длину и менее 1м в ширину. Задачей подобной конструкции могло быть удержание в жилище тепла в холодное зимнее время (Чубур А. А., 1999. С.32-33).

Радиоуглеродное датирование помогло установить возраст стоянки Быки в пределах 17-18 тысяч лет (Чубур А. А., 1999. С.74-75; Ахметгалеева Н. Б., Чубур А. А., Шпилев А. Г., 1999. С. 217-219).

Кроме уже открытых стоянок Быки 1 и Пенской (по предположению А. А. Чубура — Быки 4), исследователи обнаружили еще четыре местонахождения верхнего палеолита, расположенных в непосредственной близости от них (Быки 2, 3, 5, 6). Кроме этого в течение 1995-1996 гг. Сеймско-Деснинская экспедиция вела разведки памятников каменного века на территории Льговского, Кучатовского и Октябрьского районов Курской области. Исследователи также обследовали несколько местонахождений остатков мамонта и других ископаемых животных у х. Зябкин-1 (Льговский район), близ г. Курчатова в зоне строительства АЭС. В 1996 г. при археологической разведке у с. Большое Долженково (Октябрьский район) А. А. Чубур обнаружил местонахождение мезолитического времени (Чубур А. А., 1996), а в 1999 г. во время совместной разведки сотрудников Курского музея археологии и Курчатовского краеведческого музея на территории Курчатовского района было зафиксировано около десятка памятников эпохи бронзы, раннего железного века, а также древнерусских.

Рис. 29. 1 — A. А. Чубур. 1990-е гг. 2 — А. Н. Апальков. 1991 г.

В 1995-1996 it. по заданию Министерства культуры РФ экспедицией под руководством старшего научного сотрудника КГОМА Н. А. Тихомирова было проведено сплошное обследование центральной части Суджанского района Курской области. В результате этих разведок было выявлено более 70 памятников различных исторических периодов от эпохи неолита до позднесредневековых (Тихомиров Н. А., 1997; 1997).

Весьма важной сферой в работе курских археологов является деятельность по охране памятников археологии. В связи с этим необходимо отметить разведочные работы 1999 г. В результате обследования карьеров по добыче песка были обнаружены три разрушаемых памятника — поселение эпохи бронзы около с. Трубеж (Обоянский р-н) и два городища раннего железного у д. Озеровка (Фатежский р-н).

О проблеме разрушаемых, в результате хозяйственной деятельности и грабительских раскопок, памятников археологи давно «бьют в колокола», пытаясь остановить их уничтожение. Кое-что удается сделать. В качестве примера можно привести вывод территории поселения Гочевского комплекса из активного севооборота в 1998 г. и перевод ее в категорию земель государственного резерва или остановку карьерной разработки по добыче песка, уничтожавшего Липинское селище в 1999 г.

Неоднократно музеем археологии поднимался вопрос о создании Научно-производственного центра по охране памятников, как это сделано давным-давно в других областях. Его сотрудники многократно обращались в Комитет по культуре Правительства Курской области с сообщениями о катастрофическом положении дел с разработкой и утверждением охранных зон памятников археологии. Был разработан проект «Закона Курской области об охране памятников истории и культуры», текст которого ученые направили в областную Думу, однако «воз и ныне там». Более того, с 1995 г. прекратилось выделение средств областного бюджета на проведение спасательных мероприятий на всех памятниках археологии, включая уникальнейшие, состоящие на республиканской категории охраны.

Сегодня начальники экспедиций музея, если они хотят вести полевые охранные исследования, поставлены перед необходимостью самим добывать средства для проведения работ. Пока их, порой из самых неожиданных источников, ученые находят. Археологическое изучение Курской области продолжается, хотя и не с той интенсивностью, как ранее. Тем самым продолжаются славные традиции изучения этого региона, заложенные несколькими предыдущими поколениями исследователей.

ПРИМЕЧАНИЯ: