автор: Ю.В. Дегтярев

МИРАЖИ НОВОЙ ВЛАСТИ

С первых месяцев своего существования, Советская власть столкнулась с продовольственной проблемой. Голод и разруха угрожали неминуемой катастрофой. И это притом, что, хлеб в деревне был, но задарма крестьянин отдавать его не хотел.

На первом этапе предпринимались, как наивные попытки пролетаризации крестьянства, так и действия по его идейному расколу. Одним из способов «перековки» крестьянства, была выбрана организация коммун.

В Полянской округе первой была образована коммуна в деревне Жеребцово; можно даже достоверно утверждать - она была одной из первых в Курской губернии. Организаторами и активистами её были жители д.Жеребцовой: Фёдор Егорович Зуев, братья Афанасий и Василий Герасимовичи Соколовы, Василий Михайлович Зякин, Егор Егорович Сазонов, отец с сыном - Василий Климентович и Николай Васильевич Ильины, Севостьян Семёнович Чекмарёв и житель д.Хардиково Козьма Иванович Чертов. 19 октября 1918 года В.М. Зякин и А.Г. Соколов как уполномоченные, обратились в Курский уездный земельный отдел с заявлением следующего содержания: «Желая образовать коммуну прилагаем устав коммуны с пятью его копиями, подписанный нами и заверенный местным советом, посемейный список членов коммуны с указанием их возраста, рода занятий и места жительства. … Просим зарегистрировать нашу коммуну и сделать распоряжение о предоставлении в наше распоряжение имения при д.Жеребцовой, оно же Петровское … также об отводке нам потребного количества земли. Коммуну назвать «Братство».⁽¹⁾

Текст устава был рукописным, на пяти больших разлинованных листах и гласил:

- «Первые и главнейшие задачи политической трудовой коммуны: организация, объединение беднейших слоёв деревни, широкое распространение политических и сельскохозяйственных знаний по средством устного живого слова, печати и дела, распространение понятий о сельском хозяйстве, о земле, как источнике дающем все богатства и блага в жизни, по средством образцовой обработки полей, улучшения и удобрения заброшенных неудобных земель, заболоченных лугов и т.п., применения сельскохозяйственных машин, орудий и тракторов, применения искусственных удобрений, защита и содействие борьбе, общая борьба с капиталом, борьба за лучшее существование жизни пролетариата города и деревни, а также распространение разных ремёсел и мастерства…

Во всех отношениях своей деятельности коммуна руководствуется международными принципами классовой борьбы пролетариатов деревни и города, как с международным и внутренним врагом капиталом.

Для достижения своей конечной цели коммуна берёт на себя руководство формами, как политической, так и экономической борьбы с капиталом вплоть до вооруженного выступления против угнетателей, эксплуататоров, капиталистов…».

(Мужики же, побывавшие с товаром в Курске, возвратясь домой и задумчиво почёсываясь, говорили односельчанам: «в городе афишки кругом расклеены, не иначе как опять на войну верстать станут»).

… «Коммуна следит за образом действий деревенского кулака и не в каком случае не допускает до эксплуатации отдельных беднейших граждан деревни».. и далее уже конкретно по деятельности: … «Коммуна по мере возможности имеет свои начальные, средние и высшие учебные заведения…. Коммуна устраивает общежития, столовые, библиотеки, публичные лекции, чтения, экскурсии и тому подобные образовательные учреждения и поездки, а также издаёт газеты и журналы… Коммуна не считает ничего своей собственностью, а признаёт всё как общенародное достояние и использует всё на общих коммунальных началах. Трудись и будь доволен всем. В жизни коммуны неукоснительно проводятся следующие начала: всё принадлежит всем и никто в коммуне не может ничего назвать своим. Каждый в коммуне трудится по силам и получает по своим нуждам. Работа ведётся сообща. В коммуне деньги и вознаграждения за свой труд никто не получает. Деньги внутри коммуны обращения иметь не могут. Излишки за покрытием всех потребностей предоставляются в общественное пользование через местные органы Советской власти. Коммуна не может пользоваться наёмным трудом и участники коммуны не могут работать по найму...».⁽¹⁾

Членом коммуны мог быть «каждый гражданин из города и деревни, достигший 16 лет, без различий подданства, пола, вероисповедания, принимающий условия коммуны и внесший все свои пожитки в общую сумму коммуны». Коммунар был обязан подчиняться уставу и постановлениям общего собрания коммуны. Приём и исключение были также в полномочии общего собрания. Выбывающие из коммуны (добровольно тоже) не могли требовать вознаграждения, им возвращались только «личные вещи, находящиеся в их исключительном пользовании».

От обязательных работ в коммуне освобождались дети до 12 лет, мужчины старше 60 лет, женщины старше 50 лет, заболевшие, женщины в последнее время беременности и после родов не менее как на шесть недель.

Управление осуществлялось общим собранием и «коммунальным советом». Девиз коммуны «Братство» в деревне Жеребцово был: «Коммуна будет свободным союзом трудящихся, ни рабства, ни повелителей - все равны, все трудятся. Коммуна будет жить по правилу: один за всех, и все за одного. Коммуна будет ячейкой, кирпичиком великого, прекрасного здания новой трудовой России, а коммунар свободным строителем его».⁽¹⁾

Дворянский особняк Анненковых. д. Жеребцово.
Фото 1992 г.

Так замысловатый, петляющий ход истории в 20 веке привёл к тому, что в старинном имении Анненкова И.П. в д.Жеребцово хозяевами стали дети и внуки бывших крепостных. Они на генетическом уровне впитали в себя ненависть ко всему, что стало вдруг им доступно: к роскошному дому-дворцу, ухоженному парку и прочему всему, что обретено было в веках безумного рабства. И не какими, кроме как разрушительными, уничтожающими, действия этих людей попросту быть и не могли. Наступило время расплаты, время-Х.

А в барском Жеребцовском имении, в последние предреволюционные годы принадлежавшем Курскому Губернскому земству, даже спустя год, (декабрь 1919 г.), было еще, на что обратить внимание. Заведующий Анпилоговским волостным земельным отделом Алексей Козьмич Глебов, осматривая имение, установил, что в нём приблизительно 25 десятин и распределено оно так: под старым садом - 4 десятины, под новым садом - 4 десятины, под гумеником - 4 десятины, остальная земля под хутором и парком.⁽³⁾ Постройки в хуторе:

1. Барский дом - 23 комнаты, стёкла окон выбиты, рамы и двери частью выломаны, печи разрушены и печные приборы отсутствуют. Мебели нет. Дом кирпичный.

2. Флигель - дом управляющего - кирпичный 2-х этажный, 4 комнаты вверху и 3 комнаты внизу. Нижний этаж без дверей и окон, с выломанными печами. Верхний этаж тоже с выломанными печами и печными приборами, стекла окон частью выбиты. Дом крыт железом.

3. Амбар двухэтажный, первый этаж кирпичный, 2-й деревянный, крыт железом. На первом этаже ворота и пол выломаны.

4. Кузница кирпичная, крыта железом, окна выбиты.

5. Конюшня кирпичная, крыта железом; станки разобраны, двери неисправны.

6. Конюшня кирпичная (в таком же состоянии).

7. Каретный сарай кирпичный, крыт железом, оконных стекол нет, двери неисправны.

8. Изба деревянная для рабочих, ветхая, крыта соломой, 2-е комнаты.

9. Рабочий корпус кирпичный, крыт соломой, с четырьмя помещениями; без печных приборов 2-а помещения.

10. Оранжерея кирпичная, крыта железом; без окон, рам и дверей.

11. Ледник кирпичный, разобран потолок, дверей нет.

12. Дом кирпичный, крыт железом, исправен, занят школой.

13. Сарай плетёный, под соломой, исправен.

14. Отхожее место, деревянное, частью разобрано.

15. Корпус кирпичный, крыт железом, под коровником. Нет дверей и оконных рам.

16. Корпус кирпичный, часть для скота, а часть под мастерской для черепицы. Дверей нет, окна выбиты, крыша разобрана.

17. Баня деревянная, крыта железом. Крыша разобрана братьями Соколовыми.

18. Выход кирпичный, дверей нет.

Кроме того, имелось много инвентаря: сани, сноповязанки, бороны, плуги, конные грабли, косилка, сортировка и пр..

В завершении осмотра волостной заведующий заметил: «Всё имение имеет совершенно разоренный вид…».⁽³⁾

Коммуна «Братство» при д.Жеребцово просуществовала менее года. Захват белой армией Деникина 20 сентября 1919 года города Курска, окончательно поставил точку на этой затее. Но это время коммунары прожили, видимо не плохо.

Уже через несколько дней после своей регистрации, коммунары просят у уездного начальства корову «обвиненного бывшего начальника милиции курского уезда Каракулина» вполне пригодную для произведения племя. Потом ещё в том же 1918 году, просят выдать аванс под будущую ссуду от Наркомзема на строительство коммуны. Спустя десяток дней «ввиду переживаемого кризиса и страшной нужды», просят сахар, чай, мыло, керосин, масло, нитки, обувь и мануфактуру. Им срочно нужна соломорезка - ответ: «взять в имении Астафьевой с.Н.Косиново; требуют трактор - взять в имении Олитского при с.Безлесная; срочно необходим мельничный постав - им отдают из имения Озерова д.2-я Безлесная Рышковской волости; просят 100 парниковых рам - им находят их в имении Исаковой при с.Курасове Чаплыгинской волости; задумали при коммуне открыть маслобойный завод - получили сразу же маслобойные поставы из имений Лозовской волости.⁽¹⁾

К новому году коммуна получает: «1 фунт чаю, 15 фунтов сахару, 10 фунтов монпасье и для освещения здания под театром 10 фунтов керосина и 30 штук свечей…» Все это намечалось использовать для «любителей-артистов и музыкантов, которые будут делать постановку спектакля на Рождественские дни». В это же время, для вновь поступивших коммунаров просят: сукно для пальто, сукно для костюмов, мануфактуру, теплые платки, сапоги, ботинки, галоши, валенки, вату и подкладочный материал для пальто; кроме того полотна белого - 100 аршин, ниток разных сортов - 100 штук. В начале января 1919 года просят: керосину - 5 пудов, мыла - 3 пуда, спичек - 10 пачек, соли - 5 пудов, сахара - 2,5 пуда, чаю - 5 фунтов, постного масла - 3 пуда. ⁽¹⁾

И вновь прошение: «ввиду крайней нужды … просим отпустить 50 пар подошв и передов для сапог и отпустить 5 фунтов табаку для курения членами коммуны»; «…Так как … приступаем на общее жить. и делаем переход в имение, а в месте с тем занято 5 квартир, которые могли бы нами членами заняться, так как терпим острую нужду в жилом помещении…. Просим сделать распоряжение об удалении таковых лиц, ибо они мешают нашему хозяйству». ⁽¹⁾

Опять «терпит крайнюю нужду семья коммунаров» и нуждается: в самоваре, котле для общей столовой, печных приборах и пр.

В том же январе 1919 года получают 3-и поперечные пилы, токарный станок, парниковые рамы, ванну со всеми принадлежностями, чугунную поварскую печку, молочные бидоны, 6-ть плугов двухлемешных, корову и бычка фрейбургской породы, и всё это из имения Фон-Рамма Чаплыгинской волости.

Из ликвидированной к тому времени Ломановской коммуны, в «Братство» поступили: настенные часы, посудный шкаф - 2 шт., раскладной и братский стол - 4 шт., комод - 2 шт., зеркала - 2 шт., лампы, кресла, диваны, стулья, кровати, водовозный бочок, фаэтон, беговые дрожки, сани, никелевый самовар, двуколка военного образца.

В феврале, для будущей «солки и мочки овощных продуктов» берут у «бывшего бакшевника» В. Власова в д.Анпилогово бочки. Спустя короткое время «без промедления» просят 1 ящик стекла, 3 пуда керосина, 20 фунтов «табаку-махорки», 15 пачек спичек.

«Из-за острой нужды в топливе» приступают «к самостоятельному выкорчёвыванию подчистке означенного как ненужного леса в заведуемом имении», т.е. вырубают парк.⁽¹⁾

Вероятно коммунары в д.Жеребцово наизусть выучили завершающую часть послания заведующего Курского бюро о коммунах: «… не забывайте, что поддержкой вашей является вся революционная социалистическая федеративная Советская республика и коммунистическая идея народов. Всё потребное для улучшения жизни коммунаров вы получите, а препятствующие вам будут уничтожены как злой плевел…».⁽¹⁾

Трудовая коммуна «Братство» «так пристрастно стремящаяся к поднятию культуры о разведении племенного животноводства лучших пород, и при том же в данное время острая нужда имеется в лошадях для работ хозяйства и весенней обработке полей».. - так замысловато, с выкрутасами в сторону «понятия культуры о разведении», начиналось заявление коммунаров, членов совета В. Зякина, Чертова К. и секретаря Ф. Зуева, от 4 февраля 1919 года, об изъятии лошадей у других граждан в пользу коммуны: «…а граждане ещё пользуются лошадями из бывших имений, когда было декретом объявлено сводкой их. На основании изложенного просим …. о принятии надлежащего распоряжения через волостные исполкомы собрать лошадей у нижепоименованных граждан...».

1. В селе Б. Долженково, у Карпа Трофимовича Звягинцева - кобыла масти гнедой.

2. В деревне М. Долженковой у Наума Дюмина - кобыла вороной масти.

3. В селе Ореховом (Пименово) у братьев Богатых - кобыла гнедой масти.

4. При д.Лукиной - лошадь у Ивана Трофимовича Лукина.

Изъятие лошадей просили «произвести в срочном порядке».⁽⁴⁾

В марте 1919 года коммунары просят о передаче им мельницы, что находилась в городе Курске по улице Шоссейной у дома №84 и принадлежавшую Тутову Я.К., выходцу из зажиточных государственных крестьян д.Тутовой, что по правому берегу р. Курицы в 1 километре от с.Полянского. Свою просьбу они мотивировали следующим: «Коммуна Братство» сама по себе есть Советское хозяйство, по составу её членов является политической, а потому основывается на международном принципе и, пользуясь директивами лидеров центра Советских республик, не может быть без производства какими-то пауками, чтобы наготовленное ими за лето готовое поесть, т.е. сидеть и уничтожать готовое, тем временем ничего не делая. Тогда когда рабочие страны Советских Республик и вообще, все население голодные и государственные органы власти выбиваясь из сил от недостатка хлеба для удовлетворения населения города, в это время население хотя бы примером, укажем Старковской волости 20 тыс. душ, почти не имеется мельницы где бы находился советский контроль, оставляет не одну тысячу пудов, а много тысяч пудов своего хлеба за помол ржи у деревенских кулаков, на их мельницах-ветряках, на которых, нет ни какого контроля, с получением же мельницы, коммуной нашей, она бы могла….» восстановить «…верность и справедливость».⁽³⁾

Справедливости ради необходимо отметить, что мельниц в Полянской округе было предостаточно, но вот с «советским контролем» мельниц в тот период действительно не было.

В деревне Жеребцово было 2 однопоставные крупорушки; у Некрасова К.А. и у Демехина Г.А.; в деревне Хардиково - у крестьянина Хардикова К.Г. - ветряк (80 рабочих дней, общий помол 1200 пуд.), у Чертова П.М. - конная просорушка (30 рабочих дней, производительность 600 пудов), у Чертова Е.Аф. - конная просорушка (40 рабочих дней, 800 пудов).

В деревне Тутово: у крестьянина Тутова П.К. - ветряк (60 рабочих дней, 2400 пудов), у Тутова А.П. - ветряк (60 рабочих дней, 1200 пудов), у Тутова А.И. - ветряк (60 рабочих дней, 1800 пудов), две конные просорушки: у Тутова Н.А. и Тутоа В.Е.

В деревне Лукино: ветряк у Осьминина Петра.

Итого было не менее 6 ветряных мельниц и кроме того две водяные мельницы на р.Курице: одна в с.Полянском братьев Синяковых и одна в д.Дряблово, принадлежавшая Беднову Д.К. перешедшая в первые годы Советской власти комитету взаимопомощи образованному при д.Дряблово (180 рабочих дней, 36000 пудов). Просорушок разных типов с учетом Лукинских и Дрябловских было не менее 13 штук, только в селе Полянском было 5 конных просорушек у крестьян: Синякова Т.М., Киреева Ф.И., Старикова Е.Г., Федосова, братьев Башмаковых.⁽⁴⁾

10 марта 1919 года коммунары приехали забирать мельницу, однако сам владелец Тутов был в отсутствии, а «его домашние заявили, что они мельницы коммуне не отдадут, называли её грабителями».

Владелец мельницы совместно с родственниками: П.К. Шевелевым, А.И. Назаровым, И.Г. Тутовым и женой Л.В. Тутовой, хотел организовать артель, но от властей получил отказ.

Крестьяне Маковского сельского общества, также просили для своих нужд оставить мельницу на прежнем месте, но и им было отказано. В итоге мельница переехала к коммунарам в д.Жеребцово. Были привезены: нефтяной двигатель «Гамиль-Кронд» - 16 сил, бак для нефти - на 31 ведро, котел водяной - на 15 ведер, насосов - 2 шт., постав полусемерик - 1 шт., рундук деревянный - 5 шт., десятичные весы по 20 пудов, полный набор гирь, просорушка, бак деревянный на 400 ведер, бочки железные и деревянные, кроме того, у хозяина отобрали ремни, ведра, примус, тиски, щипцы, гаечные ключи, пилы слесарные, молоток и даже прихватили с собой 24-х аршинный рельс.⁽³⁾ О том заработала ли в коммуне мельница, сведений нет.

Запросы коммуны росли и властью неизменно удовлетворялись, даже порой на вещи, использование которых в крестьянской среде было весьма сомнительным, и являлось скорее показным, агитационным жестом. Так в марте 1919 года культурно-просветительскому кружку при коммуне «Братство» был выдан ордер, в котором отмечалось: удовлетворить ходатайство коммунаров «на право получения из Ломановской коммуны пианино исправного для пользования указанного кружка. Пианино должно находиться под исключительным надзором и ответственностью коммуны «Братство».⁽¹⁾ Интересно, кто охранял пианино от непоседливой детворы, которой в коммуне было не мало, возможно оно было просто под замком и лишь в праздники к нему позволялось прикасаться.

Кто же они, первые коммунары? Сколько их было?

Первыми, еще с октября 1918 года, были:

1. Федор Егорович Зуев - 45 лет, мельник, земледелец; его жена Мария Климовна - 55 лет.

2. Афанасий Герасимович Соколов - 34 года, слесарь, земледелец; его жена Пелагея Егоровна - 26 лет; их дети - Вера - 8 лет, Иван - 4 года, Егор - 6 лет.

3. Василий Герасимович Соколов - 25 лет, крестьянин, его жена Татьяна Петровна - 20 лет.

4. Василий Климович Ильин - 50 лет, кузнец, вдовый; его дети - Пантилимон - 18 лет, Анастасия - 13 лет, Зинаида - 10 лет.

5. Николай Васильевич Ильин - 20 лет, крестьянин, его жена Дарья Захарова - 20 лет, их сын Владимир - 1,5 года.

6. Козьма Иванович Чертов - 26 лет, огородник из д.Хардиково.

7. Алексей Васильевич Соколов - 30 лет, крестьянин, его жена Прасковья Никоноровна - 27 лет, их дети - Сергей - 10 лет, Михаил - 8 лет, Тихон - 6 лет, Яков - 4 года.

8. Василий Михайлович Зякин - 36 лет, крестьянин, его жена Татьяна Семеновна - 32 года, их дети - Варвара - 12 лет, Владимир - 4 года.

9. Севостьян Семенович Чекмарев - 24 года, крестьянин, его жена Ефросинья Семеновна - 20 лет, мать Севостьяна - Наталья Кузьминична - 50 лет.

10. Василий Семенович Федосов - 38 лет, крестьянин, его жена Пелагея Петровна - 37 лет, их дети - Анастасия - 12 лет, Екатерина - 10 лет, Аксинья - 9 лет, Сафрон - 7 лет, Николай - 5 лет, Захар - 5 лет, Евгения - 1 год.

11. Михаил Сергеевич Зякин - 80 лет, крестьянин, его жена А. Сергеевна - 75 лет, их дочь Варвара Михайловна - 48 лет.

12. Наталья Трофимовна Зякина - 35 лет, её дети - Матвей - 8 лет, Алексей - 5 лет, Зоя - 1,5 года.

13. Надежда Григорьевна Соколова - 60 лет, её дочь Наталья Васильевна - 18 лет.

Все семьи, за исключением К.И. Чертова, крестьяне деревни Жеребцово.

12 декабря 1918 года в коммуну «Братство» вступили еще две крестьянские семьи из числа жителей д.Жеребцово.

1. Иван Павлович Сорокин - 38 лет, его жена Ольга Егоровна - 38 лет, их дети - Михаил - 15 лет, Петр - 13 лет, Акулина - 10 лет, Мелентий - 6 лет, отец Павел Ананьевич - 70 лет.

2. Егор Егорович Праведников - 28 лет, его жена Екатерина Егоровна - 27 лет, их дети - Варвара - 11 лет, Вера - 9 лет, Федосья - 6 лет, Федосей - 4 года, Настасья - 1 год, Отец Егор Филиппович - 70 лет - этот крестьянин родился в 1848 году, т.е. в год отмены крепостного права ему шел уже четырнадцатый год и теперь бывшему крепостному помещицы К.П. Звягинцевой, выпало пожить вольным хозяином в имении своей бывшей госпожи.

17 января 1919 года в коммуну вступают еще 22 крестьянских души. Все жители деревни Жеребцово.

1. Данила Кирсанович Сорокин, в его семье 6 душ.

2. Григорий Стефанович Борзыкин, в семье 4 души.

3. Герасим Павлович Сорокин, 3 души в семье.

Итого в коммуне «Братство» состояло 85 душ, 19 единоличных хозяйств (бывших). Это немного, если учитывать, что в 1918 году в деревне Жеребцово было всего 152 единоличных хозяйства и 1170 душ жителей. Немногие из крестьян, даже из числа бедных, решились на то, чтобы «всё принадлежало всем, и никто не мог ничего назвать своим».⁽¹⁾

Других коммун в ближайшей к с.Полянскому округе не организовывалось, за исключением попытки создать коммуну в деревне Ваниной, затейником её выступил Иван Кузьмич Веселов.

Артелей и товариществ по совместной обработке земли также в этот период (1918-1919 гг.) еще не было, однако уже были созданы потребительские общества в селениях: Анпилогово, Жеребцово, Тутово, Жиляево, Полянское, Дряблово.

ПРИЛОЖЕНИЕ

1. ГАКО. Ф.Р-583, оп.1, д.27. 1918-1919 г.
2. ГАКО. Ф.Р-583, оп.1, д.28. 1918.
3. ГАКО. Ф.Р-583, оп.1, д.37. 1919-1920
4. ГАКО. Ф.Р-583, оп.1, д.262. 1921.
5. ГАКО. Ф.Р-583, оп.1, д.368. 1921.
6. ГАКО. Ф.Р-583, оп.1, д.865. 1925.
7. ГАКО. Ф.Р-583, оп.1, д.1080. 1925.
8. ГАКО. Ф.Р-2529, оп.1, д.6. 1919.
9. ГАКО. Ф.Р-2529, оп.2, д.4. 1919.
10. ГАКО. Ф.Р-62, оп.1, д.1197. 1920.
11. ГАКО. Ф.Р-62, оп.1, д.1209. 1921.
12. ГАКО. Ф.Р-62, оп.1, д.1223. 1921.
13. ГАКО. Ф.Р-327, оп.7, д.91. 1921.
14. ГАКО. Ф.Р-498, оп.1, д.1. 1921.
15. ГАКО. Ф.Р-498, оп.1, д.4. 1922.
16. ГАКО. Ф.Р-352, оп.1, д.27. 1918.
17. ГАКО. Ф.Р-352, оп.1, д.283. 1918.
18. ГАКО. Ф.Р-352, оп.2, д.21. 1926.
19. ГАКО. Ф.Р-327, оп.3, д.59. 1925.
20. Информация жителей Полянского сельсовета: села Полянского - Киреева И.И., Киреева Н.И.; деревни Б.Лукино - Лукиной М.И., Сысоевой М.Г.; деревни Жеребцово - Никитина Н.И.
21. Информация Носовой (Овсянниковой) И.Н.
22. Книга памяти жертв политических репрессий Курской области. Т.1.- Курск, 1996. - 352 с