автор: Ю.В. Дегтярев

Жители с. Полянского 1834 г.

К 1834 г. в селе Полянском было 18 крепостных крестьянских дворов.

Первым был двор Акима Исаева Козлова. В нем неделимо жили вместе три семьи, семьи трех уже велико возрастных братьев с женами, детьми и прочими домочадцами. Это семья уже упомянутого 58-летнего Акима, семьи 54-летнего Афанасия и 50-летнего Максима. Всего в этом дворе было 18 душ.

Хозяином второго был 78-летний Ермолай Варфоломеев сын Стариков. С Ермолаем жили с семьями своими два его сына: Антон - 55 лет и Мартын - 37 лет, и два взрослых внука, также с женами и детьми: первый внук 32- летний Савва, второй 28-летний Василий. Был еще третий внук Николай, но его в 1831 г. отдали в рекруты. Всего в 1834 г. было 19 человек.

Третьим был двор Николая Петрова сына Дементьева, умершего в 1819 г. в возрасте 68 лет. Жил в нем его внук - Макар Гордеев сын 40 лет с 38-летней женой Пелагеей и четырьмя детьми, всего 6 душ.

Четвертый двор 50-летнего Данилы Харитонова сына Афанасьева насчитывал 13 человек. В нем вместе с хозяином жили два его взрослых внука с женами и детьми, а также жена его племянника Василия с десятилетней дочерью. Василий был сыном Свирида Харитонова - родного брата хозяина, отданного в 1818 г. в рекруты.

Пятым был двор Ефима Иванова Козлова, умершего в 1827 г. в возрасте 78 лет. В нем за хозяина остался его 59-летний сын Дмитрий с женой своей Домной и двумя семейными сыновьями: Хрисанфом и Яковом, а также 19-летней дочерью девицей Анной. Всего в дворе было 9 душ.

В шестом дворе жили другие два сына Ефима Иванова Козлова: сорокалетний Андрей Ефимов с женой Варварой, только на 10 лет моложе братовой, и у них было трое детей. Итого - 10 душ.

Седьмым был двор братьев: 48-летнего Ильи и 43-х летнего Александра, сыновей умершего в 1834 г. 54-х летнего Козьмы Самойлова сына Кирева. Этот двор был в селе самым многочисленным, всего 20 душ - 9 мужского и 11 женского пола.

Восьмым двором был двор 53-летнего Михайлы Федорова сына Афанасьева совместно с родным братом Петром 50 лет. Женами их были соответственно Василиса и Евдокия. В 1827 г. сын Петра Федорова - Степан был отдан в рекруты. А всего с детьми и внуками в дворе было 13 душ.

В девятом дворе жили сыновья умершего в 1823 г. 45-летнего Назара Алексеева сына Логвинова, родные братья: Илья с женой Мариной и тремя детьми и холостой 25-летний Василий. Прежде был еще пасынок Фома, но его перевели из с.Полянского в д.Сныхину, «что на Мокве». Всего во дворе - 6 душ.

Одиннадцатым был двор трех родных братьев: Петра - 51 год, 43-х летнего Ивана и 54-х летнего Филиппа Трофимовых детей Логвиновых. Самый старший Филипп, переведенный помещиками из сельца Петровского (д.Жеребцова), был бессемейным. Всего во дворе - 17 душ.

В следующем, двенадцатом дворе жил сын умершего в 1828 г. 72-х летнего Сергея Тимофеева Некрасова - Антон Сергеев, с семьей своей и семьями двух племянников, родного брата Петра сыновьями. Всего 18 душ.

Тринадцатый был двором Григория Алексеева сына Некрасова 43-х лет. Всего было в нем 9 душ.

В четырнадцатом жил 33-х летний Ларион Иванов сын Некрасов с женой Анной и двумя малолетними сыновьями. Всего 4 души.

В пятнадцатом - «купленный у курского помещика поручика Ивана Лунина» 35-летний крепостной крестьянин Федор Степанов сын Мухин с женой Василисой и четырьмя детьми. Всего 6 душ.

В шестнадцатом - 30-летний Михайла Иванов сын Иванов с женой Екатериной 25 лет и двумя малолетними дочерьми. Итого 4 души.

В семнадцатом дворе жил 48 летний Кузьма Филиппов сын Филиппов, с женой Аксиньей 39 лет и тремя детьми. Всего 5 душ.

Восемнадцатым был опустевший двор крестьян Тереховых. Занял его 38 летний Укол Агеев сын Клюшев, с женой Татьяной, тремя сыновьями и четырьмя дочерьми. Всего 9 душ.

Итого в 1834 г. в с.Полянском было: три двора крестьян Козловых, три двора Афанасьевых, три двора Некрасовых, два двора Логвиновых и еще семь дворов по одному на каждого - Стариковых, Дементьевых, Киреевых, Мухиных, Ивановых, Филипповых и Клюшевых. Всего 18 обжитых дворов.

Неумолим безжалостный бег времени, он уносит в прошлое и покрывает забвением людские судьбы, а вместе с ними страсти, переживания, важные определяющие события. Завершает же всю эту, не знающую меры круговерть, холм сырой земли, да и тому уготовлен век, часто не многим более людского. И только память способна продлить век, но она избирательна, капризна и часто очень скупа. А ведь каждый из выше отмеченных людей уносил с собой частичку своего мира, так же как и каждый вновь явившийся привносил что-то новое, свое, которое со временем когда-нибудь тихо уходило, уступая место опять же новому. Но где они, эти необычайные кладовые ушедшего?

«Будучи существом личным и через смерть теряя личность (если такова действительно смерть), человек терял бы все… в смерти страшит его уничтожение его «я», уничтожение его личного бытия,… это немыслимо: немыслима смерть в смысле полного уничтожения человека.» Православная церковь словами св. Иоанна Златоустаго проповедовала: «Никто из вас, возлюбленные, не должен смущаться тем, что порочные проводят настоящую жизнь в благоденствии; потому что не здесь, на земле, место воздаяния за добродетели и пороки… не будем унывать, если увидим, что человек порочный живет в изобилии, не будем и смущаться, когда заметим, что благочестивый терпит и несчастия, потому что не здесь, а там венцы и наказания».

Но трудно, ох как трудно принять это человеку, изнывающему в бедах каждодневных, видя совсем рядом жизнь чью-то, наполненную изобилием. Почему здесь и сейчас он должен мучиться, ради призрачного будущего.

Как часто человек, получив внезапный удар судьбы, пряча черное от горя лицо в ладонях трепещущих рук, в отчаянии восклицает:

- За что?! Это несправедливо! Где же Бог?!

Нет ответа ему, не может быть ответа, только вечное молчание.

И остается тогда у души человеческой два пути, два выбора.

Первый - отринуть Бога, - самый близкий, короткий, вползающий огнем и выжигающий сердце, насаждаемый всеми мыслями и оценками разума. Это путь страха, все поглощающей злобы и даже ненависти ко всем и всему. К сожалению, это путь многих.

Второй - это вера в Него. Вера несмотря ни на что, вопреки всему. Вера, несмотря на отсутствие ответа, если все ясно видно и осязаемо, ведь тогда какая же это вера?