В 2-х км к северо-западу от с.Полянского, при деревне Нартовой, стояла на речке Курице мельница Анненковых «о двух амбарах, трех мучных подставах, четырех просяных ступах с сукновальнею». Неподалеку все от той же д. Нартовой было «для его собственной надобности два кирпичных завода и один известной».

Этот помещик имел также большой каменный дом в с. Карманове Дмитриевской округи, в этом же селе на его средства построена Троицкая церковь; был большой дом в д. Мишкове Мценской округи; дом в г. Курске «за речкою Куром по конец Георгиевского мосту на проезжей большой столбовой дороге»; дом в г.Москве, купленный в 1762 г. «у надворного советника С.И.Головина…, состоящий на Калужской Большой улице в приходе церкви Положения риз».

Одним словом, не бедно жил Иван Петрович, и те 29 душ крепостных крестьян, что записаны в 4-ю ревизию (1763 г.) за его женой Анной Афанасьевной (в девичестве Шеншиной) в селе Полянском, были, конечно, каплей в общем его состоянии. Но приумножал он свое состояние в течение всей жизни, в основном именно такими небольшими частями, скрупулезно вс. подсчитывая и оценивая будущую материальную выгоду. В итоге к концу изучаемого века у него и его семьи только по семи селениям ближайшей к с. Полянскому округи было 3746 десятин удобной земли и без малого 1400 душ крепостных крестьян.

У И.П.Анненкова было шестеро детей. Две старшие дочери: Анна, 1728 г. рождения, в 18 лет выданная замуж за капитана Бориса Григорьевича Солнцева, и Елизавета, 1730 г. рождения, также с 18 лет в замужестве за полковником О.Л.Кутузовым, имевшая усадьбу в сельце Анпилогово, (тоже относилось к приходу Воскресенской церкви) в дальнейшем ставшая генеральшей Елизаветой Петровной Кутузовой.

Старший сын Александр, 1734 г. рождения, «служил в кавалергардах капитаном, участвовал в Прусской войне и был в плену». О причине пленения повествуют строки его письма от 3 марта 1760 года, где он, обращаясь к «милостивому батюшке» и «милостивой государыне матушке», рассказывает: «По несщастию моему в известную вам баталию ранен я был уже под вечер часу в пятом в левую лядвию или стегно ружейною пулею навылет, от которой раны упал на землю и не мог уже более встать». Родительскими хлопотами, в результате размена, был он вызволен из плена и вернулся на родину. Женился Александр в 31 год на дочери сумского полковника Настасье Андреевне «в исходе пятнадцатого года от рождения ее». В дальнейшем был Сумским уездным предводителем дворянства, председателем Харьковского губернского магистрата, советником Харьковской казенной палаты, с 20.01.1785 г. надворным советником. Умер бездетным.

Средний сын Авраам, 1738 г. рождения, служил в Москве и Петербурге, в 28 лет женился на дочери помещика Белгородского уезда Марье Ивановне Грязевой. К 1786 году - действительный статский советник, председатель учетной палаты в г.Курске. В документах 1787 г. отмечен как вице-губернатор. В этом году императрица Екатерина II путешествовала по южным губерниям России, в том числе посетила Курскую губернию и г. Курск. «За найденный в наместническом правлении порядок и благоустройство в губернии удостоился Высочайшей награды - пожалованием ордена Святого Владимира III степени». Именно Авраам Иванович после смерти матери в 1786 г. вступает в наследство в с.Полянском и ближайшей его округе. Из унаследованных им 25 душ крепостных Полянских крестьян к 1795 году (5-я ревизия) у него в этом селе осталось всего 15 душ.

У Ивана Петровича Анненкова была еще младшая, самая любимая его дочь Татьяна, вышедшая замуж в 1779 году за дальнего своего родственника, коллежского советника Алексея Сергеевича Анненкова и получившая от матери в приданое из села Полянского крепостного крестьянина Семена Никитовича Макуша, 23 лет, и крестьянку Домну Ивановну Макуш, 36 лет от роду.

К 1795 году в результате всех куплей, продаж, наследственных дележей и прочих разделов в селе остается всего 18 душ крестьян, то есть на короткий промежуток времени оно почти обезлюдело крестьянством. Но произошло это только на короткий промежуток времени.

В записных вотчинных книгах 80-х годов XVIII века «в продаже вотчинных земель и со крестьянами и в отдаче» обнаруживаются записи, фиксирующие сделки по купле-продаже земли и крепостных крестьян в с.Полянском. Содержание этих записей позволяет полней представить картину происходящих событий того времени. Так, в 1786 г. «…курский помещик, порутчик Петр Алексеев сын Анненков продал свойственнику своему курскому помещику капитану Матвею Петрову сыну Анненкову, жене ево, детям и наследникам в вечное владение в Курском уезде в подгородном стане в селе Полянском, Воскресенское тож, на речке курице усадебной земли, от речки курицы до проезжей дороги, которая дорога лежит от деревни Жеребцовой в село Полянское, и шириной то усадебное место двадцать шесть сажень, и в чем я Петр с него Матвея за ту свою проданную усадьбу денег пять рублей взял…». В покупке этой земли просматривается стремление Матвея Петровича укрупнить свои земли приобретением у свойственника земельного участка, разделившего его Жеребцовские вотчинные земли с Полянскими, тем более что у продававшего крепостных в с.Полянском и ближайшей округе не было, и видимо, он вынужден был сдавать землю в аренду, возможно, тому же Матвею Петровичу.

Подтверждает это предположение и запись, следующая сразу же за приведенной выше, датированная тем же числом, только меняются ролями покупатель и продавец. Теперь уже Матвей Петров сын Анненков продает почти равноценную по площади землю «порутчику» Петру Алексееву сыну, но в Дмитриевской округе, в д.Городьковой, из «сконных деда ево, Курского помещика» Т.В.Анненкова.

Материалы этой же вотчинной книги позволяют точно установить дату и порядок раздела имущества между братьями Анненковыми (Герасимовой линии) после смерти их матери. «Курского наместничества помещики, надворный советник Александр, статский советник Петр Ивановы дети Анненковы дали раздельную запись родному брату, действительному статскому советнику Аврааму Иванову сыну Анненкову, в том, что достались по уговору ему после смерти родительницы, 1786 года февраля 5 числа, надворной советницы Анны Афанасьевой дочери Анненковой земли и люди…», и далее идет подробное их перечисление, причем делят они буквально все: и «хлеб в гумне», и хлеб «стоячий по земли». Авраам Иванович по разделу с родными братьями получает в собственность крепостных, «написанных за поминаемой родительницей … в селе Полянском». Среди делимых людей в с.Полянском первым упомянут «дворовый человек Александр Леонов сын Татаринов с семейством»; следовательно, какой-то двор, усадьбу эти помещики в селе все же имели и содержали.

Как же жили эти дворяне, входившие в число среднепоместных? Кроме покупки движимого и недвижимого имущества, они не отказывали себе и в приобретении дорогих ювелирных украшений, предметов быта, одежды, совершали многочисленные поездки в Москву и Петербург. В 1762 году И.П.Анненков «сентября 1-го дня выехали из Жеребцова с женою и с детьми, единственно только для того, чтобы видеть коронацию Екатерины II; сентября 24 дня государыня изволила выход иметь в Грановитую палату и принимать поздравления, и жаловать к руке бригадиров и штаб-офицеров, причем и я с детьми Александром и Аврамом быть удостоились». Но кроме того, Иван Петрович имел большую библиотеку, которую постоянно пополнял новыми книгами, собирал сведения «о начальниках г.Курска от возобновления его до открытия в нем наместничества», об обретении чудотворного образа Курской Коренной иконы Божьей матери. На свои средства строил он церкви, немало денег жертвовал монастырям и другим храмам, был, повидимому, очень набожным человеком. Он постоянно заботился о своих близких и родных, но более всего был привязан к одной из своих внучек - Хишеньке, как он ее называл, ребенку старшей дочери Анны. Анненков восторгался ее детской непосредственностью и добротой. Но так случилось, что его любимая внучка тяжело заболела. Заботы и старания его, которым и прежде не было границ, с болезнью ее многократно умножились. Приглашались лекари, знахарка, привозил сам и ему присылались иконы святые, которые ставились «пред очи ее», и конечно, подолгу и усердно молился Богу, но все оказалось тщетно, внучке становилось хуже. Он тяжело переживал, видя муки и страдания больного ребенка, ее беспокойство, крайнюю слабость, дрожащие руки, крик «что есть силы», открытые раны. «Ноября 12 Хишенька в ночи внезапно закричала, и с этого времени руки у ней дрожать стали, а под 13 число в ночи ж ложилась на нашу постелю и меня к себе уже последний раз призывала… А 14 числа в крайнее пришла изнеможение и с трудом мало что выговаривала, а ввечеру и томитца стала».

И вот наступила развязка этой семейной трагедии: «Ноября 15 дня Хишенька по таком долговременном от многотрудной болезни страдании, по власти Божеской в 1-м часу пополуночи и крайнему моему огорчению скончалась 12-ти лет 7 месяцев, которая родилась в 1754 году апреля 16 дня, а через год взята ко мне и с того времени живучи у меня до скончания своей жизни. По особливой своей ко мне горячести, проворству и разумным догадкам единственною была мне утехою. Собственных ее денег осталось 4 р. 56 коп., которые все розданы на милостыню, а тело ее 18 числа погребено в приходской нашей, в селе Полянском Воскресенской церкви, входя по правую сторону в трапезе подле отца ее Бориса Григорьевича Сонцова…».

…Ушедшие люди, ушедшие судьбы, между нами сотни лет, во многом мы уже отличны от них, но боли, переживания и безысходная, терзающая душу горечь потерь остались прежними.

Сам И.П.Анненков, по смерти своей, тоже был похоронен у Воскресенской церкви села Полянского. Старожилы села за верное передают, что была прежде у самого входа в храм массивная чугунная плита, на которой было отлито имя строителя его и покаянная надпись, возможно, такого содержания: «По праху моему ступайте, а о душе моей молитися».

А что же помещичья собственность - крепостной люд села Полянского?

Жизнь этих людей, на единой с хозяевами земле, проходила словно в другом, параллельном мире, и объединяло их с господами-помещиками только единообразие душевных и плотских страданий, то есть то, что стояло вне мирских денежных законов. Как говорил коренной полянский мужик Павел Некрасов, раздосадованный на что-либо:

- Есть все-таки на земле один справедливый для всех закон, который никому не обойти. Закон этот - смерть. Наступит день и час, и не скрыться, и не откупиться от нее.

Спокойно так говорил, а глаза горели, словно было это только его открытием…

Потому каждый, где бы он ни жил и в какое время, кем и каким бы он ни был, каждый в какой-то миг жизни своей падет пред Ним на колени, обнажив душу свою, пусть единожды, пусть в мыслях только, но это произойдет с каждым, если он человек. Только присутствие Его может объяснить суетность бытия нашего и насытить алчность сознания, устранить идущую за концом пустоту. Потому религия была, остается и будет, наверное, единственной универсальной точкой единения разных людей. Пред Богом все равны.

* У евреев: «летопись».