автор: Ю.В. Дегтярев

Из самого древнего

Так, или почти так все было, да не будет судьею строгим читающий повествование это.

В пятнадцати километрах к западу от г. Курска есть, еще живет Божией милостью, старинное с. Полянское. Да, именно старинное, потому как не один век стоит оно на левобережном взгорке - крутояре Курицы-речки. Это, пожалуй, единственное в нижнем течении возвышенное место по левому берегу, по правому довольно, сколь пожелаете, а по левому больше не сыскать.

В северной, более отлогой части взгорка, словно в жирной запятой, большая, почти округлая поляна, метров 300 в диаметре. Это начало, зародыш села, от этого места оно, повидимому, и повелось в стародавние времена. Возможно, поэтому и прозвано оно Полянским. По В.Далю, поляна - это «равнина, поле без посева, окруженное лесом или иным чем». Рассматриваемая нами поляна лет 400 тому назад и была таковой; с запада она бережно огибалась речкой Курицей (здесь и далее имеется ввиду р. Большая Курица), с юго-востока и востока ее окружал лес, большой лес, простиравшийся на юг до поймы реки Сейм, на восток до курского Глинища и далее смыкавшийся с правобережным лесом по реке Кур.

Однако имеет право на жизнь и другая версия возникновения названия села. У историка и археолога Ю.А.Липкинга есть своя трактовка подобного названия лога на реке Псёл, где он занимался поисками летописного города Римова. Там «…в курганах найдены были украшения и северянские, и вятические, и других групп славянских племен. А одной из таких групп была полянская. Поляне жили близ самого Киева. Видимо, и из полян были здесь военные поселенцы. Вот и назван по ним лог Полянским».

В древности Курск с Киевом соединял Окско-Сеймский водный торговый путь. Он основной и, пожалуй, единственный позволял из Днепра по Десне, Сейму и Свапе выходить через Самодуровское озеро в Оку, а уже по ней в Волгу. Река же Сейм протекает в 10 км к югу от села Полянского. Но в те далекие времена между Киевом и Курском были и сухопутные торные дороги. От Киева они имели вначале направление на Чернигов, затем, минуя его, разделялись на два рукава; первая, восточная ветвь смыкалась со старой Севской дорогой, другая шла на юго-восток и далее вдоль правого берега реки Сейм через Путивль, Рыльск, Ольгов (Льгов) вплоть до самого Курска.

Так вот, обе эти дороги проходили у северной и южной окраин села Полянского и в 3 км к востоку от него, за д. Касторной, сливались в единую. Потому поляне из-под г. Киева в этих местах вполне могли оказаться, и даже основать свое население. По крайней мере, высока вероятность опосредованного их влияния, то есть через потомков, получавших фамилию «Полянский».

В конце 17-го века в Курицком стане проживало немало служилого, в основном сословного люда с фамилией Полянский, в том числе в непосредственной близости от села; и в наше время эта фамилия жива в соседней деревне Жиляево. И хотя непосредственная связь их с селом Полянским в те далекие времена не обнаруживается документально, все же эта версия возникновения названия села кажется более вероятной еще и потому, что во всех письменных источниках, начиная с самых ранних, село упоминается как «Полянское», и нет ни одного документа с названием «Поляна». Так что по Полянским и окрестили поселение.

А примечены людьми были места эти, и жили они здесь издавна. Археологических изысканий и раскопок в самом селе не проводилось; видимо, одна из причин тому - большая плотность застройки и высокая распаханность окрестных земель. К тому же сколько еще в России неизученных деревень и сел, терпеливо ожидающих своей очереди.

Однако ближайшим соседям с. Полянского, деревням Жеребцово и Нартово, в этом отношении повезло больше - археологи уделили им частичку своего драгоценного внимания. У южной окраины д.Жеребцово и далее, вплоть до места впадения р.Курицы в р.Сейм, ими найдено девять поселений с культурными слоями эпохи бронзы, одна стоянка периода неолита, одно селище с культурным слоем IX-XIII в.в. нашей эры. В первых девяти поселениях обнаружены и культурные слои XI-XIII и XIV-XVII веков. Близ д.Нартово, что в полутора километрах от Полянского, в 1969 г. работала археологическая экспедиция, изучавшая городище V-III вв. до н. э. Находки из раскопок этого городища выставлены в музее археологии Курской области.

Еще в XIX и даже в первой трети XX веков в ближайшей округе с.Полянского было много курганных захоронений. В работе В.П.Каншина «Археологические памятники в области речки Большой Курицы», опубликованной в 1911 г. в трудах Курской губернской ученой архивной комиссии, содержатся такие сведения: «Курганные насыпи встречаются у деревни Лукино (большой курган) на правом высоком берегу реки Большой Курицы и у деревень Косиново, Полянской и Жеребцово по левой стороне реки (все распаханы, кроме кургана у Лукино». Житель южной окраины с.Полянского (хутор Крестище) Переверзев Н.И. вспоминал, что в 50-е годы XX века в его огородах был большой курган, землю с которого он и его соседи использовали для засыпки подпольного пространства при постройке новых изб.

В громкие времена губернаторства А.В.Руцкого была издана книга о кладах, найденных когда-либо на территории Курской области. В ней среди многих сообщений заинтересовало одно очень краткое под № 144 - о кладе, обнаруженном в 1960-е годы у южной окраины д. Жеребцово, на территории археологического поселения № 7. В нем со ссылкой на археолога А.В.Кашкина и архив комитета по делам культуры при администрации Курской области отмечалось буквально следующее: «По рассказам местных жителей, на территории поселения древнерусского времени был найден сосуд с серебряными дирхемами. Дальнейшая судьба клада неизвестна».

Эти три строчки заинтриговали, и в дальнейшем удалось найти человека, воочию видевшего этот клад. Им оказался житель д.Жеребцово, подтвердивший, что действительно в конце 60-х годов, будучи еще ребенком, он часто с прочей деревенской детворой играл на песчаном карьере, и в один из таких дней при погрузке песка экскаватором из-под его ковша неожиданно буквально выпал этот самый клад. Причем сосудов было два, а не один, как отмечается в сообщении; на мой вопрос о размерах этих сосудов он руками показал высоту в пределах 25-30 см. Горловины сосудов были запечатаны веществом, внешне очень похожим на воск. При падении у одного из них часть этого воскообразного вещества откололась, и из его утробы высыпалось много крупных серых монет.

Всю находку забрали ребята старшего возраста и в дальнейшем, по словам этого жителя, отвезли в Курский областной краеведческий музей. За это им вроде бы выдали годовые билеты бесплатного посещения музея. Однако когда я, с великой надеждой наконец-то своими глазами увидеть этот клад, обратился в музей, ответственный сотрудник ответил мне, что такового в музейных фондах нет, и не было. В чьи же руки попал этот удивительный как по объему, так и научному содержанию клад? Ответ на этот вопрос, видимо, навсегда останется тайной. Арабские дирхемы этого клада могли бы о многом рассказать, попади они действительно в руки настоящих ученых. В самом начале XX века известный исследователь прошлого нашего края Н.И.Златоверхвников писал: «Нахождение монет в известной местности дает основание предполагать, что жители ее находились в сношениях с теми нациями, кои чеканили эти монеты».

Другому, правда, уже более позднему по происхождению кладу повезло: его обнаружил не алчный, рассудительный и достаточно образованный по деревенским меркам крестьянин, житель деревни Тутово - Бартеньев Иван Васильевич. В округе он слыл хорошим сапожником и портным, воевал ещ. в 1-ю Мировую войну, имел богатый жизненный опыт.

Ранней осенью 1956 года Иван Васильевич задумал вырыть на своей усадьбе, не далеко от избы яму для хранения кормовой свеклы. На полутораметровой глубине он наткнулся на старинный глиняный сосуд шарообразной формы с невысоким узким горлышком, закрытым пробкой (высота сосуда - 9,5 см.). Внутри его оказались монеты неправильной формы диаметром менее сантиметра каждая. Свою неожиданную находку Иван Васильевич вскорости отв.з и передал в Курский краеведческий музей, в экспозиции которого она выставлена и поныне (№ 2896). Всего было найдено 584 серебряных русских монет конца 16 - начала 18 вв., в том числе: Борис Годунов - копейка, 1 экземпляр; Василий Шуйский - копейка, 2 экземпляра; Михаил Ф.дорович Романов - копейка, Москва, 339 экземпляров. 27 копеек конца 17 начала 18 веков не определены из-за плохой сохранности.

Как отмечал заведующий отделом дореволюционного прошлого Курского музея В.Самсонов: «Клад представляет большой интерес как историческое свидетельство о тех временах, когда по Курскому Краю проходила оборонительная черта для защиты Руси от набегов крымских татар …, владелец этого клада, может быть, зарыл сво. достояние в землю, уходя в поход, но уже не вернулся домой».

Но оставим клады в покое и, не забегая вперёд, вернёмся к нашему повествованию. Итак, на сегодняшний день достоверно установлено наличие старинных и даже очень древних поселений в непосредственной близости от южных и северных окраин с. Полянского (ниже и выше по течению р. Курицы). Следовательно, можно предположить, что и территория самого села в те далекие времена тоже была обжитой.

Начиная с IX века н. э. эти места основательно обживаются славянами, а в дальнейшем, уже к началу рокового XIII века, становятся землями «великого княжества Курского». Потому нужно заметить, что причиной зарождения и роста уже славянских поселений на берегах р.Курицы являлись не только прекрасные природные условия, привлекавшие обилием дичи и рыбы, плодородием нетронутых земель, но и в дальнейшем близость их к местным экономическим, политическим и военным центрам того времени: древним городам Курску и Липовическу (ныне городище близ д.Липино Октябрьского района). Оба этих древних славянских города находились от с.Полянского на расстоянии полутора, двухчасового конного перехода.

Как уже отмечалось ранее, у восточных окраин села прежде проходили важные торные дороги из г.Курска по направлениям на запад и северо-запад. Первая из них проходила от Курска через современные деревни Мокву, Жеребцово, с переправой по мосту у этой же деревни, и далее по северным окраинам с.Пименово, д.Ванино, с.Долженково, затем по правобережью р.Сейм на Льгов и Рыльск, с дальнейшим выходом на города Путивль и Чернигов. Единственной значимой водной преградой на этом пути была р.Свапа, впадающая в р.Сейм уже за Льговом. Для ее преодоления существовал водный перевоз.

Вторая дорога позволяла преодолевать р.Свапу в среднем течении. От северо-восточных окраин с. Полянского она проходила через современные деревни Анпилогово, Лукино, село Жердево, дальше по направлению на село Городьково (самую малость юго-западнее теперешнего г. Дмитриева) на древние города Севск, Трубчевск, Переяславль, опять же на Чернигов, с выходом на Смоленскую дорогу. Старая Севская дорога довольно часто упоминается в документах XVIII века, например в описании населенных пунктов по результатам 4-й ревизии (1762 г.). В этот период обе дороги были еще довольно значимыми для Курска; в дальнейшем, утратив свое прежнее значение, они стали проселочными. Однако и к концу XIX века старые дороги на Льгов и Севск еще вызывали у губернских и уездных властей практический интерес. Так, в 1881 г. Курская уездная управа «…полагала бы не излишним из существующих проселочных в Курском уезде дорог перевести в разряд транспортных» именно эти дороги. Пятнадцать лет спустя (в 1896 г.) очередное земское уездное собрание обращает внимание на мнение уездной управы о необходимости «отнести к содержанию на счет специального капитала» опять же эти дороги, «…служащие подъездными путями к г.Курску и станциям: Курск город и Курск в слободе Ямской». Льговский большак был хорошо известен и в начале XX века. О былой же Севской дороге в наше время у местных жителей и помину нет.

Меняются времена, меняются и пути-дороги людские. Очевидно одно: в пору молодости своей не было с.Полянское в стороне от мира всего, и, наверное, не редкостью было видеть здесь как одиноко бредущих путников, так и войсковые отряды и колонны алчных завоевателей; как барина-помещика в богатом экипаже, так и ямщика, спешащего к месту назначения. Да и урочище близ д.Касторной, у которой сближались обе дороги, возможно, потому именуется Ямным, что прежде было здесь селение, «коего крестьяне отправляют на месте почтовую службу, и где для этого станция, стан» (В.Даль: «ямь, ямщик, ямный, ямочный, ямская»).

Во времена татаро-монгольского лихолетья, начиная с разорения весной 1238 года Курска, а затем и окончательного опустошения в 1285 году баскаком Ахматом всей Курской земли, обезлюдели берега сероглазой р. Курицы, одичали; замерла на долгие годы здесь жизнь. Только воровские шайки кочевников да удалые охотники устоявшего Рыльска посещали их. «Страна Курская разорением от татар пришед в конечное запустение, заросла лесами, изобильна быв птицами и зверьми…». А ведь когда-то сам Владимир Мономах, властно правивший в Чернигове, отправил княжить в эти земли своего второго сына Изяслава, и Курск в тот период являлся вторым городом северским после Чернигова.

В 30 км к Западу от с.Полянского проходила ветвь татарского шляха, так называемой «свиной дороги» с переправой через р.Сейм у с.Никольского (п.Дичня, Курчатовский район). Были хорошо знакомы татарам и Черниченские броды с выходом на правобережье Сейма чуть западнее д. Жеребцово и немного восточнее ее, у д.Духовец. Потому постоянно рыскали в этих местах отдельные их отряды в поисках «ясыря» и другой поживы.

В XIV веке Курский край был захвачен Литвой, и только в 1508 году по мирному договору она на некоторый период отказалась от притязаний на эти земли, но их по-прежнему продолжали терзать кочевники. «Кровь лилась рекой, истреблялись беспощадно жизни человеческие… Тяжесть и множественность общественных бедствий, постигавших русскую землю, поразительна». По свидетельствам летописцев, только за период с 1228 г. по 1462 г. было 232 военных опустошения, больше двух десятков массовых моров, большое количество «голодов во всей русской земле». «Бедствия тяготели над Русью». Не миновала горькая чаша сия и земли теперешнего с. Полянского и ближайшей его округи. Но настойчив и упрям в жизнеутверждающей силе своей русский человек, и так уж повелось, что тяготы и лишения побуждают его к решительному действию.

В 1597 г. по указу царя Федора Иоанновича восстанавливается на прежнем месте Курская крепость, то есть ровно через 360 лет «от первого и начального разорения ее Батыем». Населяли новую крепость и уезд «переведенцами из Мценска и Орла и добровольно приходящими из других городов».

Поэтому с полной уверенностью можно сказать, что первыми пришли вновь обживать окрестности с.Полянского в конце XVI - начале XVII веков служилые люди. В 1571 году приговором Боярской думы охочие люди всех сословий, выразившие готовность вступить на службу по охранению окраин, признавались и причислялись к низшим служивым людям. Это так называемые служилые люди «по прибору»: стрельцы, пушкари, затинщики, казаки и др. Основная, большая часть этого народа за свою службу вместо хлебного и денежного жалования получала землю, но земли эти отмежевывались на праве общинного пользования, без документов на владение землей отдельными лицами. Правда, среди них была и более состоятельная часть, владевшая личными земельными участками, но таких было мало.

Именно служилыми людьми по «прибору» основаны в ближайших окрестностях с. Полянского деревни Хардиково, Тутово, Жиляево, Анпилогово, Катунино, Чертово, Колпаково, Фролово (последние четыре в XX веке перестали существовать как самостоятельные административные единицы). Это так называемые однодворческие деревни. Названия их - своего рода памятник основателям - первопоселенцам, тем первым Хардиковым, Тутовым, Жиляевым, Катуниным и другим, почти 400 лет тому назад пришедшим на жительство в эти места. За ними потянулся просто разный отчаянный, рисковый люд. И растянулось повторное освоение этих земель аж на все семнадцатое столетие. Этим новопоселенцам приходилось не только выполнять свои прямые ратные обязанности, но и кормить свои семьи крестьянским трудом с надельной земли, промышлять охотой и рыбной ловлей, орудовать плотницким топором. И со всем этим они хорошо справлялись. Со временем подавляющая их часть полностью окрестьянилась. Часть деревень по причине беспрестанных войн и «моровых поветрий» вновь обезлюдела и в дальнейшем обживалась заново другими, часть со временем переходила в разряд собственнических, вотчинных (в силу роста и укрепления крепостного права).

Вторжения польско-литовских завоевателей, воровских черкас, почти ежегодные набеги крымчаков не давали вести спокойную, мирную жизнь, не позволяли основательно и сразу обустраиваться. Особенно нагло вели себя татары в период так называемого Смутного времени. Воспользовавшись общей неразберихой в стране, они с удвоенной силой возобновили свои опустошительные набеги. В 1611 г. крымчаки разоряют Коренную пустынь, грабят деревни и села Курского уезда, угоняют в неволю тысячи людей. Летом 1613 г. окрестности Курска «грабили татары во главе с Ханмурзой и Ешмурзой»; зимой 1614-1615 гг. действовали загоны Больших Ногаев.

В 1613 г., в первые месяцы царствования Михаила Федоровича, Курская крепость осаждается польско - казацким войском, и опять разграбляются и разоряются уездные селения, в том числе и окрестности с.Полянского, потому как двигалось войско это на Курск старой Севской дорогой.

В 1616 г. начинается новая война с Польско-Литовским государством, и уже в начале 1617 г. на Курск вновь движется войско «литовских людей». Передовой их отряд был встречен в 10 км к востоку от с.Полянского, на берегах р. Моквы. Здесь произошло сражение, и куряне под командованием стрелецкого головы Левонтия Жердина сумели нанести врагу поражение.

И так из года в год, практически не единого года на передышку. Войны эти были необычайно изнурительны и сопровождались страшным разорением. В те годы существовал даже особый термин: «выбрать деревню» то есть угнать из нее в полон всех жителей.

В 40-х годах XVII века наступил критический момент, по всему Курскому краю полыхали пожарища и гремели битвы. Среди них сохранилось сообщение «о жарких схватках» 1645 года в ближайших окрестностях с. Полянского. Служилые люди под руководством князя Семена Пожарского «…бились с ногайцами у деревень Сныхиной, Костиной, Жеребцовой».

Только с завершением к середине XVII века строительства третьего оборонительного рубежа - 800 километровой Белгородской черты - татарские сакмы и шляхи были перекрыты, и это позволило жителям Курского уезда перевести дыхание и приступить к восстановлению разрушенного и утраченного. Теперь от набегов кочевников продолжала страдать южная часть тогдашнего Курского края, в уезд же скрытно пробирались только отдельные мелкие отряды и группы.

«Видех-же к тому на разных там местцах много костей человеческих, сухих и нагих, тилько неба покров себе имущих, и рекох в уме: кто суть сия?» - это свидетельство очевидца тех кровавых времен.

Человек всегда был Человеком, что бы там не говорили досужие умы о его жестокости и дикости в прежние времена. Наступал момент, и в душе его сквозь толстый слой коррозии из зла, ненависти и отчаяния пробивался ослепительным блеском потаенный лучик из его скорби и сострадания к ближним, надежды на лучшие дни; этим он жив, этим он Человек. Откладывал тогда в сторону он оружие свое «и рекох в уме: кто суть сия?».

Кроме служилых людей «по прибору» - низшего разряда служилых людей, была меньшая, но более привилегированная категория - служилые люди «по отечеству». Они получали, в зависимости от чина и выполнения служебных обязанностей, не только денежные, но и земельные оклады, в дальнейшем многие из них становились землевладельцами-феодалами. Эта категория служилых людей и породила основную массу дворянства российского. Но земельные оклады служилым «по отечеству» в XVI-XVII вв. поступали в бессрочное вотчиннное пользование нечасто; при определенных обстоятельствах, например, при прекращении службы и отсутствии замены среди близких родственников, эти наделы (поместья) вместе с крепостными и их имуществом могли перейти к другому.

Так в самом начале XVII века часть земель в нижнем течении р.Курицы принадлежала Семену Ивановичу Жеребцову - воеводе Курскому с 1619 по 1623 гг. в те времена долго находиться «при больших должностях» не дозволялось - выражаясь современным языком, шла постоянная ротация кадров. И Жеребцов, получив новое назначение, покинул курские края; поместья же его перешли к другому и, став уже вотчинными, не раз меняли своих хозяев, однако одна из деревень того воеводы курского до наших дней именуется Жеребцовой. На протяжении почти четырех столетий возникало по крайней мере две попытки изменить название этой деревни, а именно, была она какое-то время Бакшеевой и почти 100 лет Петровской, но неизменно сопутствовало дополнение - Жеребцово тож. И по какой-то, судьбе одной и Богу ведомой причине, до наших дней дожило именно воеводское. Разрядная роспись за 1621 год, в бытность воеводой С.И.Жеребцова, определила размеры сторожевой службы по линии, составляющей в дальнейшем территорию курского уезда. Согласно этой росписи, из Курска высылались люди на 25 сторож, восьмой по счету среди них была сторожа в «усть Курицы», что в 2-2,5 км от д.Жеребцово.

Служилым «по отечеству» обязаны своими названиями расположенные к северу и к северо-западу от с.Полянского деревни: Нартово (прежде Даманово), Большое Лукино (прежде слободка Лукино), Малое Лукино (Трикино тож), с.Жердево, а к востоку - д.Касторная, то есть владели этими селениями Нартовы, Дамановы, Лукины, Жердевы, Касторные.

Согласно сохранившимся выпискам из писцовых книг за 1624, 1625 и 1626 гг., за братьями Леонтием и Сергеем Жердевыми числились поместья при д.Жердево, а также деревнях Козициной, Старковой и Лукиной Курского уезда. Один из братьев - тот самый, выше уже упомянутый, отважный стрелецкий голова «Левонтий Жердин», разгромивший передовой отряд «литовских людей» на берегах р.Маквы в 1617 г. В 20-30 гг. XVII века в д.Жердево строится церковь в память святого великомученика Дмитрия Солунского мироточивого, и деревня становится селом. Причем в писцовых книгах «церковь и погост в селе Жердеве значатся на земле Государя и Великого князя Михаила Федоровича», то есть первого царя из династии Романовых (период правления 1613-1645 гг.), и посему выходит, что село Жердево - самое старинное из сел ближайшей округи с.Полянского. Видимо, не случаен выбор святого, в память которого был построен храм. Имя святого Дмитрия Солунского издревле связывалось на Руси с воинским подвигом, патриотизмом и защитой Отечества. Святой изображается на иконах в воинских доспехах, с копьем и мечом в руках.

Другим служилым «по отечеству», получившим земли при с.Жердеве в XVII веке, был Полуэкт Борисович Овсянников. В 1681 году он записан на службу «по Курскому выбору» с назначенным поместным окладом «в 800 четвертей и денег 40 рублей». В этом же году он получает грамоту «на владение в с.Гнездилове, с.Жердеве и д.Лукиной со всеми живущими на тех землях крестьянами». В разборных книгах за 1687 год отмечено, что Полуэкт Овсянников «служил в разных чинах около 50 лет, а ныне служит за полками и записан по выбору … поместья за ним в разных станах 110 четвертей, у него дети Прохор и Емельян; четыре двора крестьянских; на службе ему быть на коне при ружье, сагайдаке да сабле».

В 1695 году сын его Прохор «объявил, что отец его умер в Запорогах», и чтобы не лишиться отцовских поместий, объяснялся, дескать, «он остался малолетним и сколько за отцом числилось поместья в Курском уезде, не помнит, ему теперь 12 лет». В ответ было «приказано быть в полковой сотенной службе, но по малолетству дана отсрочка на 3 года».

Младший брат Емельян был записан в недоросли. Переписная книга за 1710 год сообщает нам, что в этот год жила в с.Жердево «помещица вдова полуэктовская жена Овсянникова Наталья с дворовыми,… с ульи со пчелами» и крепостными крестьянами.

На примере П.Б.Овсянникова хорошо видно, что жизнь служилых «по отечеству» представляла собой беспрестанную воинскую службу, начиная с 15 лет (как его сын Прохор) и до преклонных лет, если до них посчастливилось кому доживать.

В 1762 году в период правления Екатерины II помещиком в с.Жердево был «Глуховского гарнизонного полку капрал Иван Прохоров сын Овсянников, умершего в Запорожской Сече Полуэкта Борисова внук. И так из поколения в поколение служили они «по отечеству» в плоть до рокового XX века. Из года в год с.Жердево «на Малковом колодезе» крепло, множилось людьми и дворами крестьянскими. Не один раз перестраивалась и Дмитриевская церковь, последний раз ее обновили в 1843 году «тщанием прихожан, с помощью владельцев дворян», поставив опять же на прежнем месте «деревянную на каменном фундаменте». К началу XX века в с.Жердево было уже 44 двора крестьянских, в коих жило 329 душ жителей.

В Советские времена все круто поменялось. В мае 1939 года президиум Курского Облисполкома советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов вынес решение о закрытии Дмитриевской церкви с.Жердево, и в начале 40 годов, перед самой войной, ее не стало - то ли по научению чьему, то ли по дурости чей-то она была сожжена.

В наши дни заштатное село Жердево - самый удаленный, прозванный за это в народе «Кубой», населенный пункт на административной территории Полянского сельского совета. Одичали окрестные поля, как во времена Батыя; в весенне-осеннюю распутицу, в дождливое лето и снежные зимы доступно село это разве что для тракторов и вездеходов. В одно из посещений села затеял я разговор со стариком, отдыхавшим на лавке подле своего дома. Поздоровавшись, спросил его: не помнит ли место, где стояла церковь? Не слышал ли чего о местных помещиках от родителей своих? Старик, не отрывая опертых на толстую орешниковую палку рук, с минуту молчал, потом, резко задрав к верху давно не бритый подбородок, громко заругался на всю сегодняшнюю бестолковую жизнь, начав с верховной власти и окончив своей бабкой, не к месту вышедшей со двора. Потом все же утих, успокоился, приподнялся с лавки и, указывая рукой в конец поляны, сказал:

- Вон, гляди, столб двойной, за ним заросли сирени, репьев и колюк. Вот там, где заросли, и стояла церковь наша. Там еще с боку у зарослей хата брошенная, соломой крытая. Вот туда гляди, там она была.

И помещика Овсянникова назвал, дескать, еще от родителей своих о нем слышал. И уже усаживаясь снова на лавку, как бы, между прочим, проговорил:

- Да вот они, напротив нас, липы две и каштан, это его, помещичьи, вон там выше был его дом, а вот тут внизу, слева от заброшенного колодца, где сейчас ракитник, тут у него была купальня.

Опять немного помолчав, добавил почему-то:

- У нас когда-то два колхоза в Жердевой было, на этой половине богатый, на той бедный.

И оглядывая это красивое, старинное село, его огромные, большей частью запущенные, яблоневые и вишневые сады (Жердево и Лукино славятся в Полянской округе большими садами и ягодниками), конечно, подумалось: неужели жизнь этого села подходит к завершению? Если да, то почему? Ведь даже в далекие беспокойные времена, люди, невзирая на все опасности, селились здесь, обустраивались, возводили церкви. Оказывается, и без войн и бедствий можно уничтожить и предать забвению создаваемое веками, вернуться к прошлому опустошению.

Кроме двух упомянутых выше помещиков, в с.Жердево были еще помещики из рода Жиляевых. В самом начале XVIII века жил там «полку Драгунского Иван Афанасьев сын Жиляев, у него бабка вдова Василиса 90 лет, у него Ивана три двора крестьянских, а именно Василия Евдокимова Титова - всего мужеска пола 9 душ, женска 7; Ивана Макарова сына Титова, мужеска пола 10 душ, женска - 8; Лариона Макарова сына Титова, мужеска пола 17 душ, женска - 11 душ». Крестьянская фамилия Титовых и в наши дни жива в с.Жердево.

В деревне Лукиной на рубеже XVII-XVIII вв. жили: «помещик полковой сотенной службы Петр Иванов сын Лукин 26 лет, у него жена Дарья 25 лет, дочь Евдокия…, брат Харитон 25 лет, у него жена Ульяна…, у них дочь Акулина 2 года, дочь Марья 3 года», были еще у него крестьяне и «заводы пчелиные»; «…помещик Антон Дементьев сын Лукин 50 лет, у него жена Федосья 40 лет, дети: Василий 25 лет, Федот…, Евдокия 21 год, Соломонида 17 лет», у него крепостных крестьян мужского пола 3 души, женского пола 8 душ, «у него пчёльный завод один улей со пчёлами».

В слободке Лукиной, ныне деревня Большое Лукино, жили Степан и Дрон Лукины. У первого был сын подпоручик Михайла, получивший от отца в наследство 14 душ крепостных. У второго - Дрона Лукина, сын Николай, с 17 лет «бывший в походах» и в 31 год получивший звание корнета, и сын прапорщик Самсон. Николай получил от отца в наследство 6 душ крепостных крестьян, Самсон - 4 души.

Уже к концу XVIII века Лукиных в одноименных деревне и слободке было много, состояние они имели маленькое, у основной массы с годами оно существенно не прирастало, а только еще более дробилось при передаче в наследство детям. Потому большая часть из них перешла в разряд однодворцев уже во времена Петра I; другая, меньшая часть, сумела документально доказать свое дворянство и получила от дворянского депутатского собрания соответствующие грамоты.

Из Жиляевых, проживавших в деревнях Саморядово (Фролово тож), и Жиляевой, многие также носили дворянский титул, но подавляющая часть из них имела мизерное состояние, образом жизни и бытом они мало чем отличались от крестьян, разве что отсутствием крепостной зависимости - крепостных крестьян с фамилией Жиляевы (как, впрочем, и Лукины) в ближайшей округе села Полянского не было никогда. «Самым большим» среди этих Жиляевых в первой половине XVIII века был капитан Федор Иванов сын Жиляев. Этот дворянин с 1742 по 1762 гг. «в походах был», за ним и женой его числилось 30 крепостных душ.

Однако на рубеже XVII-XVIII вв. всех этих мелкопоместных дворян основательно потеснил другой дворянский род. Самыми крупными землевладельцами в описываемых местах становятся Анненковы. А началось все с Акима Михайлова сына Анненкова, получившего в 1688 году вотчину «поместье Курского уезда», в том числе д. Жеребцово. В дальнейшем «собирание» окрестных земель продолжили его сыновья: Семен, Леонтий, Василий и Герасим, коим он разделил в наследство Жеребцовское свое поместье. Преуспели же в этом деле потомки Герасима Акимовича. Уже к середине XVIII века представителям этого рода, кроме д.Жеребцово, принадлежали земли и крестьяне деревень Саморядово, Нартово, Дряблово, Анпилогово, Касторная. Вошло в состав их вотчинных земель и село Полянское.

Дату рождения села Полянского, благодаря сохранившимся архивным документам, можно установить с точностью до десятилетия.

Запись о д. Полянской в переписной книге Курицкого стана за 1710 г.

Переписная книга 1710 года; почти трехсотлетняя, но по-прежнему достаточно прочная бумага, заковыристое фигурное письмо семнадцатого века с полным отсутствием знаков препинания, с пропуском отдельных букв и титлами поверх этих слов; цифры, несмотря на уже существующий Петров указ, еще писаны буквами. Открывая эту огромную книгу, погружаешься на 300 лет в прошлое. Вот нужный Курицкий стан, встречаются названия совсем близких деревень: Хардикова, Ольховая, на старом селище Тутова тож… И наконец искомое: «За Федосеем Исаевым сыном Андреяновым, за Мартынком Архиповым сыном Паршиным, за Ермолкой Микитиным сыном Филатовым по жеребью деревни Полянской (заметьте - не Поляны) крестьянских и бобылевских дворов… За Карпом Ивановым сыном Машкиным жеребье деревни Полянской, крестьянин Аврамка Логинов, у него сын Евдокимка, а по сказке ево, что в прежней переписи, написано за ним да за братом ево за Петром Машкиным два двора крестьянских…». Были крестьяне в этой деревне и за «Елисеем Федоровым сыном Осетровым… за Ларем Филатовым два же крестьянских двора и того другого двора… крестьяне один умре, другого убила татарова». Фраза «убила татарова» встречается и по другим деревням, в д.Анпилоговой отмечается проживание «воинских людей». Значит, и в эти годы еще хаживали сюда разбойные кочевники и происходили боевые стычки с ними. Видимо, еще неспокойно было земледельцу, и нередко плоды долголетних трудов уничтожались в один день - не отсюда ли простота и непритязательность быта крестьянской жизни?

Запись о с.Полянском в ревизской сказке по Курицкому стану за 1719 г.
(ГАКО. Ф.184. Оп.2. Д.1)

В ревизских сказках первой ревизии 1719 г. по Курицкому стану находим уже не деревню, а село Полянское: «Села Полянского церква во имя Воскресения Христова, при этой церкви поп Иван Борисов сын 23 лет, у него отец Борис 53 лет, дьячок Федор Ильин сын 19 лет, у попа Ивана сын Михайла родился в этом году, у попа деловые люди, всего числится 5 душ».

Итак, в переписных книгах 1710 года - деревня Полянская, а в ревизских сказках 1-й ревизии за 1719 год - уже село Полянское; вот в этом десятилетнем промежутке и заключена дата рождения села Полянского, вернее сказать, дата преобразования деревни Полянской в село. Сразу возникает два вопроса: 1. Кто строитель церкви? 2. Почему она построена в деревне Полянской?

В описании Курского наместничества 1786 года прокурором верхней расправы Сергеем Ларионовым отмечено: «Село Полянское, церковь Воскресения Христова, каменная, строена в давних годах помещиком того села Иваном Петровичем Анненковым, поновлена же в 1783 году». И.П.Анненков родился в 1702 году; следовательно, в 1-ю ревизию, когда уже отмечается наличие церкви, ему было 17 лет. Поэтому фраза С.Ларионова «построена в давних годах помещиком того села И.П.Анненковым» вызывает некоторое удивление. Видимо, что-то особенное, из ряда вон выходящее, подтолкнуло еще совсем молодого помещика к строительству храма в д.Полянской. К тому же усадьба Анненковых была в д. Жеребцовой. Отец его, Петр Герасимович, умер рано, и помогать ему в этом деле мог только дедушка - Герасим Акимович.

Вероятнее всего, строился этот храм как кладбищенский, то есть с каких-то давних времен ровная поляна на взгорке по левому берегу р. Курицы служила местом захоронения, где могли быть могилы близких, родственных и дорогих Анненковым людей. Так, в XVIII и XIX вв. многие из представителей дворянского рода Анненковых нашли свое вечное пристанище в этой земле. До строительства церкви на этом месте, скорее всего, была деревянная часовня. А запись: «у попа деловые люди, всего числится 5» может говорить в пользу того, что в 1719 г. строительство церкви было еще не завершено.

В описании все того же С.Ларионова, к 1786 г. в селах Курского уезда было 38 церквей, из этого числа каменных только 4, и из этих четырех одна в с.Полянском.

Полное правильное название этого храма было таким: Церковь в память Обновления храма Воскресения Христова в Иерусалиме; Воскресение Славущее. Праздник этот установлен церковью с начала IV века н.э., со времен императора Константина Великого. Мать этого императора, Боговенчанная Елена, прибыв в Иерусалим, обрела Крест и Гроб Господен. На этом месте она воздвигла храм Воскресения Господня, который освящен был уже после ее смерти сыном, Константином Великим. На этом же месте, по словам Евангелия, был мысленный храм, который Иисус Христос создал в три дня и который, будучи осквернен жертвами идолопоклонников, в названное выше время обновлен. Православная церковь отмечает этот праздник 26 сентября (13 сентября ст. стиль). Для приходских же деревень Воскресенской церкви с.Полянского в этот день был престольный праздник. Прихожанами этой церкви были жители деревень Жеребцово, Саморядово, Жиляево, Нартово Дряблово, Анпилогово, Касторная. Приход был одним из самых крупных в Курском уезде. В качестве сравнения можно отметить, что соседний к югу от с.Полянского приход Введенской церкви села Орехова (ныне с.Пименово) объединял жителей четырех деревень: Ванино, Пименово, Хардиково и Тутово, а к северу от с.Полянского приход Дмитриевской церкви с.Жердево - и вовсе жителей всего лишь одной деревни Лукиной.

После подновления, то есть к 1783 году, Воскресенская церковь с.Полянского была уже «о двух престолах, во имя первой: Обновления Храма Господня, второй - Пресвятые Богородицы Корсунские. Два при ней двора священно и церковно служительских, в них 6 душ».

В первой четверти XVIII века начинает меняться крестьянское население села. Все большая часть окрестных земель переходит Анненковым. В мае 1756 года И.П.Анненков «учиняет сделку» на покупку земли «в деревне Ольховой в старом селище с городской стороны, что ныне село Воскресенское, Полянское тож, 3 чети…», то есть село прирастало землями с юга, за счет бывших левобережных земель д.Тутовой. Название же по храму «Воскресенское» встречается в сохранившихся документах довольно редко и как таковое не прижилось. Наоборот, часто в светских бумагах церковь именовалась Полянской.

Уже с начала XVIII века при церкви имелась «церковная писцовая земля». Отмежевана она была у восточных окраин села, и площадь ее в дальнейшем постоянно увеличивалась. Однако вплоть до конца XVIII века село Полянское было в основе своей храмовым селом, крестьян жило в нем очень мало.

В 1760 году посетила наши места и чудотворная Курская Коренная икона: «Июня 9 дня, приехав в Курск, подняли чудотворный образ Богоматери Знамения, и с оным пришли в Жеребцово». На другой день, 10 июня, был молебен, на котором присутствовали: игумен отец Гервасий, наместник Курского Богородицкого Знаменского монастыря, иеромонахи, иеродьяконы, монахи и певчие, по окончании которого, «проводя образ паки в Курск, там ночевали». Вот такое удивительное свидетельство о пребывании чудотворной иконы в д.Жеребцово почти 2,5 века назад. О причине же приноса ее в деревню можно только гадать, однако известно, что наместник Курского Знаменского монастыря отец Гервасий был И.П.Анненкову духовным отцом и вряд ли мог отказать ему в такой просьбе. К тому же Анненков был «известен собиранием сведений об обретении чудотворного образа Знамения Богородицы», и возможно, именно ему мы обязаны сохранением этих сведений. Строитель Воскресенской церкви с.Полянского делал дорогие подарки Знаменскому монастырю в г.Курске. Например, в числе памятников этого монастыря отмечен «ковчег серебряный, колончатый, изящной отделки. На задней стороне его надпись: сея гробница сооружена в Курской Знаменской монастырь коштом надворного советника И.П.Анненкова 1786 году, в ней весу 9 фу. 15 зол.». Передал он этому монастырю и часть своих городских земель.

Народ, живший в те давние времена, в подавляющей массе своей был православным, крещеным, а в православии родство по вере, по духу «есть важнее союза по телу». Потому церковь объединяла и сплачивала всех - и богатых, и бедных, все они по отношению к вере были едины. Невзирая на все бесконечные войны, «моровые поветрия» и другие беды, в первую голову и при первой возможности наши предки строили храмы, как например, в с.Жердево в царствование Михаила Федоровича, когда «вся страна на юг от Москвы была сожжена и представляла голую степь». Вера православная спасла Русь от полного разорения и уничтожения, малая частичка этого спасения была и в селе Полянском.